Дмитрий Колосов - То самое копье

— Я думаю, да. Ведь ему нужно копье.

— Но раз он умеет менять облик, как ты найдешь его?

— У меня есть магическое устройство, которое заставит его открыть лицо.

— Тогда все просто. Сегодня вечером назначен совет. Полагаю, твой человек будет на нем. Еще я разрешу тебе проверить всех моих слуг.

— Я уже сделала это, — призналась Шева. — Я проверила всех, кто постоянно рядом с тобой, многих твоих гостей и… — Шева замялась, но все же докончила фразу: — И тебя!

Тимур засмеялся.

— Меня?

— Да. Этот человек может принять любой облик.

— Тогда мы тем более должны найти его, — задумчиво произнес старец. — Завтра день решающей битвы. Я не могу лишиться копья. Мы непременно найдем его, Шева, а пока ешь.

Шева не заставила себя уговаривать и принялась уплетать плов. Тимур с улыбкой следил за ней, изредка подхватывая с блюда небольшую щепотку. После плова были поданы финики из Хузистана. В этот самый миг к навесу приблизился Саиф-ад-дин и с поклоном сообщил:

— Прибыл Исфендияр. Он привез свежие сведения о враге.

— Пусть подойдет. — Когда Саиф-ад-дин оставил своего господина, Тимур сказал Шеве: — Сейчас ты увидишь одного из лучших моих эмиров, могучего и не по годам разумного в бою. Воины прозвали его Исфендияром, что значит «человек с железным телом». — Усмехнувшись, завоеватель прибавил: — Быть может, это он?

Шева ничего не ответила на его насмешливое замечание. К чему слова, когда у нее под рукой был генетический сканер?

Вновь появился Саиф-ад-дин, которого сопровождал высокий могучий воин. Когда он подошел к навесу, Шева поняла, что это Арктур. Негодяй даже не позаботился о том, чтобы изменить внешность. Знакомые стальные глаза, суровое, словно высеченное из мрамора лицо, отмеченное старым шрамом. Плащ Арктура был изорван, пластина на левом плече помята вражеской сталью. Арктур был необычайно хорош в своей новой роли!

Охотница поспешно спрятала глаза, опасаясь, что их блеск выдаст ее. Но Арктур не удостоил вниманием сидевшую перед ним женщину. Оно и понятно — вряд ли его могла заинтересовать одна из многочисленных наложниц Тимура. Милостиво кивнув своему любимцу, Господин счастливых обстоятельств промолвил:

— Говори, Исфендияр.

— Мы нашли их! — доложил Арктур-Исфендияр. — Они на равнине неподалеку от города и ждут нас.

— Их много?

— Да, и они бодры духом. Мы выдержали нелегкий бой и потеряли нескольких всадников. Османы — серьезные воины, не менее умелые, чем кипчаки, и более отважные.

Пока Арктур говорил, Шева потихоньку извлекла сканер. Точка в рукояти вспыхнула зеленым. Сомнений не оставалось — это действительно был Арктур! Шева бросила на Арктура осторожный взгляд исподлобья, и неожиданно их глаза столкнулись. Взор Шевы буквально вонзился в голубые зрачки Арктура, единственную черту облика, которую невозможно изменить при трансформации. Сердце Охотницы испуганно дрогнуло. Но Арктур не узнал ее в этом обличье. Он безразлично отвел взор, на что Шева облегченно вздохнула. Тимур не обратил внимания на мгновенную сцену, разыгравшуюся между девушкой и его полководцем.

— Значит, бой будет нелегким, — прошептал Господин счастливых обстоятельств. Затем он благосклонно кивнул Исфендияру. — Молодец. Можешь идти. Готовься к бою. Завтра ты поведешь передовые полки.

Склонив голову, Арктур удалился. Тимур со вздохом посмотрел на Шеву.

— Завтра будет страшная битва. Главное — победить, а там мы найдем твоего человека.

— Я уже нашла его. Это Исфендияр!

— Ты шутишь?

Шева покачала головой.

— Я могу ошибаться, но эту штуковину невозможно обмануть. — Шева показала Тимуру сканер. — Магическое устройство узнало его. Ты должен сдержать обещание и отдать его мне!

— Нет, не могу! — протянул Тимур. — Он нужен и мне. И я верю ему, он ни разу не подвел меня.

— Он предаст тебя! — сказала Шева. — Он похитит копье, и на смену твоим победам придут поражения! Решай, кем ты хочешь быть: победителем или побежденным?

Остатки улыбки медленно сползли с морщинистого лица Тимура.

— Победителем, — прошептал он. — Но ты должна доказать правоту своих слов. Лишь тогда ты получишь Исфендияра.

— Я могу сделать это хоть сейчас!

— Нет. — Старец устало качнул головой. — Завтра. Завтра я все решу. Завтра, если мы останемся в живых. Завтра…

И наступило завтра…

Взошло солнце и увидело под собой выстроившиеся на битву полки, похожие на кляксы. Ленивые поутру лучи осветили две ощетинившиеся смертоносными жалами рати: готовящееся напасть войско Тимура и ставшую стеной армию Османа. Холодно сверкала сталь, покрывавшая равнину перед Анкарой. Сталь во всех ее формах: мечи, топоры и булавы, наконечники копий и стрел, навершия щитов и упряжь, шлемы и кольчуги. Холодный блеск стали казался мертвым, и потому его разнообразили сгустки боевых цветов — алого, багряного и черного: плащи витязей и яркие одежды легко вооруженных воинов.

Примерный ход сражения был расписан заранее. Господин счастливых обстоятельств делал главную ставку на свою конницу — пятьдесят стремительных туменов, противостоять которым покуда не смог никто. Он просто обязан был атаковать, ибо еще никто не придумал способа обороняться конницей. Верховые витязи Баязида были не хуже, но их было меньше. Главную ставку турецкий султан делал на пехоту — стойких в бою сербов и непобедимых янычар. Пешие ратники должны были принять на себя натиск вражеских полков, остановить их, а уж потом с флангов ударят отборные конные отряды, укрытые до поры до времени за холмом, на который опирался центр боевых порядков османов.

Каждый из полководцев, достойных зваться великими, намеревался навязать противнику свой план боя. Каждый не сомневался, что ему это удастся. Ведь за спиной Тимура были десятки побед над монголами и хорезмийцами, афганцами и персами, кипчаками и индийцами. Осман проделал не столь долгий жизненный путь, но и он мог припомнить Косово поле, долгую и доблестную, хотя и безуспешную осаду Константинополя, блистательную победу над чванливыми рыцарями-крестоносцами под Никополем. Тимур славился своей жестокостью и быстротой, но и Баязид мог похвастать теми же качествами. Он был жесток, требователен к воинам и носил почетное прозвище Молниеносный, ибо всегда опережал своих врагов.

Такое бывает нечасто, но на поле под Анкарой сошлись противники, достойные друг друга. И пусть турок было меньше, и пусть монголы были утомлены долгим походом, и пусть Баязид не доверял татарской коннице, а Тимур — своей слабой в бою пехоте. Пусть. Миру предстояло стать свидетелем грандиозного действа, от исхода которого во многом зависела его судьба. Победи Тимур, и ничто не могло помешать ему бросить свои победоносные орды через Босфор. Победи Баязид, и в руки османов переходила не только Малая Азия, но и Египет, а может быть, и Иран, задыхавшийся под железной пятой Тимура. А там… Там были открыты все пути — и на Восток, и на Запад. Но они были открыты лишь для победителя. Мир стоял на распутье и с затаенным дыханием ожидал развязки спора между завоевателями, каждый из которых называл себя главным защитником веры.