Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

Офицер коротко кивнул.

— Конечно. На мгновение я подумал, что вы поверили ему. На мой взгляд, его рассказ абсолютно неубедителен.

— Да. Но это и делает его пригодным для наших целей. Всеми этими сонными глупцами, насмотревшимися телевизионных историй о межзвездных интригах, легко управлять. Конечно, он сын экс-Ранчера.

Теперь заколебался майор.

— Вы уверены? У нас против него лишь подозрение.

— Вы хотите сказать, что его личность нельзя установить точно?

— Возможно, он приманка, принесенная в жертву, чтобы отвлечь нас от подлинного Байрона Фаррила.

— Нет. Невероятно театрально. К тому же, у нас есть фотокуб.

— Кого? Этого парня?

— Сына Ранчера. Хотите взглянуть?

— Да.

Аратап поднял со стола пресс-папье. Это был простой стеклянный кубик, по три дюйма каждая сторона, черный и непрозрачный.

Аратап сказал:

— Я думал, может, понадобится предъявить ему. Это хитрая штука, майор. Уж не знаю, знакомы ли вы с ней. Изобретена недавно во внутренних мирах. Кажется, обычным фотокубом, но когда переворачиваешь, то становится совершенно непрозрачным.

Он перевернул кубик. На мгновение непрозрачность замерцала, затем медленно рассеялась, как черный туман. Аратап спокойно смотрел, сложив руки на груди.

И вот кубик прояснился, и из него улыбнулось юное лицо, живое, ясное, запечатленное в момент вздоха.

— Из вещей экс-Ранчера, — заметил Аратап. — Что скажете?

— Несомненно, наш молодой человек.

— Да.

Тиранитский чиновник задумчиво разглядывал фотокуб.

— Знаете, почему бы не поместить в куб шесть фотографий? Снятых с шести точек последовательных фотографий? Они превратили бы статику в динамику, дали бы жизнь изображению. Майор, это новая форма искусства.

В его голосе прозвучал настоящий энтузиазм.

Майор презрительно промолчал, и Аратап, забыв свое артистическое настроение, резко спросил:

— Вы будете следить за Фаррилом?

— Разумеется.

— Следите и за Хинриком.

— За Хинриком?

— Конечно, в этом смысл освобождения мальчишки. Я хочу получить ответ на некоторые вопросы. Зачем Фаррилу видеться с Хинриком? Какая связь между ними? Покойный Ранчер не мог действовать в одиночку. За ним должно стоять хорошо организованное тайное сообщество. А мы его еще не обнаружили.

— Но Хинрик не может в нем участвовать. Ему не хватает ума, даже если бы хватило мужества.

— Согласен. Но именно как полуидиот он может послужить для них орудием. В таком случае он является слабым звеном в нашей системе. Мы должны учесть такую возможность.

Он взмахнул рукой. Майор отдал честь, повернулся и вышел.

Аратап вздохнул, задумчиво повернул в руках фотокуб, глядя, как его заполняет, как чернила, чернота.

Во времена отца этого молодого человека было проще. В завоевании планеты есть грубое величие, а теперь в осторожном маневрировании при допросе невежественного юноши требовалась простая жестокость.

И все же, считал наместник, это необходимо.

Глава 5

Слабая голова

Директорат Родии не такой древний, если сравнить его с Землей. По древности он не может сравниться даже с мирами Центавра или Сириуса. Планеты Арктура, например, были заселены свыше двухсот лет назад, когда первые космические корабли, обогнув Туманность Лошадиная Голова, обнаружили за ней несколько сотен кислородно-водяных планет.

Они тесно жались друг к другу, и это было драгоценной находкой, потому что хотя космос и кишит планетами, среди них редко встречаются такие, которые имеют химические компоненты, необходимые человеческому организму.

В Галактике около двухсот миллиардов светящихся звезд. Вокруг них — пятьсот миллиардов планет. Многие из планет имеют тяготение свыше 120 процентов земного или менее 60 процентов, и поэтому непригодны для обитания на них в течение длительного времени.

Одни планеты слишком горячи, другие слишком холодны. У некоторых ядовитая атмосфера.

Существуют атмосферы, состоящие большей частью или исключительно из неона, метана, аммиака, хлора и даже тетрахлорида кремния. У одних планет не хватает воды, а у других всю поверхность занимают океаны из двуокиси серы. На многих отсутствует углерод.

Любое из этих свойств делает планету непригодной для обитания человека. И все же существует примерно четыре миллиона планет, на которых человек может жить.

Точное число заселенных планет неизвестно. Согласно «Галактическому альманаху», основывающемуся на неточных сведениях, Родия — 1098-я планета, заселенная людьми.

Ирония состоит в том, что Тиран, откуда явился будущий завоеватель Родии, был заселен 1099-м.

Общий ход истории в районе за Туманностью удивительно характерен для любого района в период развития и расширения. В быстрой последовательности возникали планетарные республики. С развитием экономики заселялись и соседние планеты и включались в планетарное общество. Основывались маленькие «империи» и неизбежно сталкивались друг с другом.

Одно за другим планетарные сообщества, в зависимости от военных успехов, устанавливали свою власть над другими обитаемыми районами.

Только Родия оставалась стабильной под управлением династии Хинриадов. Весьма вероятно, что на протяжении еще одного столетия возникла бы мощная Транстуманная империя, если бы не появились тираниты, проделавшие свою разрушительную работу за десять лет.

И вновь есть ирония в том, что проделали это люди с Тирана. Ведь до того, на протяжении 700 лет своего существования, Тиран едва удерживал свою ненадежную автономию из-за бедного ландшафта, который при нехватке воды представлял собой почти сплошную пустыню.

Но даже после прихода тиранитов Директорат Родии сохранился. Он даже несколько расширился.

Хинриады были популярны, поэтому их существование позволяло легче осуществлять контроль. Тиранитов не беспокоило, кто номинально правит народом, пока они аккуратно получали налоги.

Разумеется, Директора не были прежними Хинриадами. Их всегда выбирали внутри семьи, так, чтобы правителем становился самый способный. С той же целью поощрялось усыновление талантливых детей.

Но теперь на выборы влияли тираниты, и, например, двадцать лет назад Хинрик, пятый носитель этого имени, был избран Директором. Для тиранитов это была наилучшая кандидатура.

Во времена своего избрания Хинрик был красив, да и теперь, когда он восседал в Совете Родии, поражала его внешность.

Его волосы слегка поседели, но усы оставались черными, как и глаза его дочери, которая в этот момент стояла перед ним. Она была всего на два дюйма ниже Директора, которому до шести футов не хватало дюйма. Темноглазая и темноволосая, она говорила с обжигающей яростью: