Дмитрий Янковский - Третья раса

– Ни фига себе! – севшим голосом произнёс Долговязый. – Копуха, эй! Там на самом деле происходит то, что я вижу?

– Джина надо меньше пить, чтобы не задавать такие вопросы! – радостно ответил я.

Однако через несколько секунд радости у меня поубавилось. Похоже, у Молчуньи что-то произошло с управлением, и вместо того, чтобы гнать к горловине, она резко изменила курс и рванула прямиком на песчаную береговую косу.

– Разобьется… – успел шепнуть я.

Но в этот момент «Уже там» еще прибавил ходу, окончательно вырвался из воды, держась за нее лишь узкой трубой водомета, и высоко задрал нос.

– Барракуда меня дери! – выкрикнул Долговязый. – Она решила пройти самым коротким путем!

До меня тоже дошла суть ее замысла. Пользуясь чудовищной мощью катера, Молчунья решила перепрыгнуть косу, чтобы не тратить время на сложный маневр прохода через горловину. К тому же путь через косу был почти вдвое короче.

На экране вспыхнули титры с названием катера, и в этот момент Молчунья наверняка до предела рванула ручку сектора газа. «Уже там» снарядом вырвался из воды, раскидывая по сторонам алмазные брызги. По песчаной косе чиркнула стремительная тень, и через секунду катер Молчуньи снова плюхнулся в воду, но уже в открытом океане. От удара он поднырнул, акулой скользнул под поверхностью, снова набирая мощь водометов, и наконец вынырнул, моментально выйдя на режим глиссирования.

– Она нарочно на старте застряла, – шепнул Долговязый. – Барракуда меня дери!

Суть маневра и мне уже стала понятна. Чтобы не рисковать с перегревом столь мощного двигателя, Молчунья попросту проигнорировала старт и пододала, когда буксиры расчистят бухту. Это было в ее духе – показывать не просто трюки, а весьма полезные, но тем не менее очень эффектные трюки с вождением. Прыжок через косу тоже не был пустым бахвальством – на нем Молчунья сэкономила минут десять, а то и пятнадцать.

Режиссёру пришлось приказать одному из съемочных гравилетов вернуться и показывать только Молчунью. Другие же два транслировали все более жестокое состязание глиссирующих машин. Великолепный старт Молчуньи немного отвлек зрителей от главных коллизий гонки, но теперь все внимание снова устремилось на лидеров. Несмотря на громкую заявку, у Молчуньи не было никаких шансов не то что на выигрыш, но даже на вхождение в десятку. Слишком большим был отрыв основного звена. В конце концов, когда это стало понятно, режиссер дал команду третьему гравилету тоже выдвинуться вперёд.

Несмотря на то что внезапно возникший интерес к Молчунье так же быстро угас, я знал, что она совершила подвиг, и радовался за нее. Как бы там ни было, её катер показал совершенно фантастические характеристики, и специалисты это заметят. Независимо от исхода гонки Молчунья не останется по крайней мере в финансовом проигрыше. Я понял, что таким образом она хотела привлечь к себе внимание не как к пилоту, а как специалисту по совершенствованию поршневых моторов. Это был ее конек, и именно в этом она хотела быть лучшей. И преуспела.

На сороковой минуте начали сдавать моторы лидеров. Шедший третьим катер загорелся и рванул прямо на ходу, вздыбив в небо высокий фонтан пены. Затем задымил еще один катер, а следом еще и ещё. Другие, поняв, что играют с огнем, начали сбрасывать обороты. На пятидесятой минуте вся первая десятка сдала позиции, а ей на смену начали выдвигаться не менее мощные катера более умных соперников. При этом Леся, насколько я мог судить по изображению, вела «Толстозадого» уже двадцать вторым и готова была сдвинуться еще на одну позицию вперед.

– Что я тебе говорил! – радостно заявил Долговязый. – Хочешь еще хлебнуть?

– Нет, спасибо, – я не мог оторвать взгляд от экрана.

Однако изображение снова сменилось. На черном экране показали название катера Молчуньи и ниже цифры ее скорости в настоящий момент, Долговязый крякнул и завинтил бутылку. Молчунья выдавила из «Уже там» полных сто восемьдесят узлов, что составляло более трехсот километров в час. А это, знаете ли, больше, чем считалось возможным для поршневых моторов на воде.

– Даже если она прямо сейчас остановится, это уже мировой рекорд скорости, – сказал я.

В подтверждение моих слов на мониторе загорелась красная надпись о падении мирового рекорда.

– Что она сделала с мотором? – пораженно спросил Долговязый.

– Ты что, не помнишь, как она асфальтоукладчик в гравилет переделывала?

– Ну ведь не переделала же!

– Она тогда только примеривалась, – улыбнулся я.

Несмотря на показную веселость, я начинал всерьёз беспокоиться за Молчунью. Зная ее упертый характер и непререкаемую веру в себя, я побаивался, что она передавит гашетку. На самом деле ей бы надо остановиться и пожинать лавры мирового рекорда скорости, а не рваться к явно невозможной уже победе. Мало того, что при взрыве от перегрева мог пострадать катер с драгоценными переделками двигателя, но ведь и Молчунья рисковала не меньше. Что и кому она хотела доказать, продолжая безумную гонку на ста восьмидесяти узлах? Что ее мотор может работать чуть дольше, чем другие спринтерские машины? Но зачем, если для сверхскоростных катеров важен сам факт рекорда, а не то, как долго продержится двигатель? Много раз я не понимал, какие мотивы движут Молчуньей, но впервые ситуация сложилась столь драматичным образом.

Между тем на фронте гонки разворачивалась не менее напряженная драма. Пройдя половину дистанции, участники вынуждены были сбавить ход, чтобы обогнуть сигнальный буй и лечь на обратный курс. Ведь точка финиша Большой Механической располагалась там же, где точка старта, – в Ангарной Бухте. Это создало плотную давку, которой воспользовались бывалые пилоты, чтобы обойти конкурентов менее опытных, но имевших преимущество в мощности двигателей. На малом ходу в плотном потоке побеждал тот, кто лучше умел обращаться с дросселями и рулями катера, а не тот, кто надеялся лишь на выдвинутый до отказа сектор газа.

Тут-то Леся и показала, на что способна. Она не стала оригинальничать, а попросту повторила тот же маневр, какой выручил ее на старте. Вместо того чтобы маневрировать в плотном потоке катеров, она набрала скорость и по широкой дуге, на глиссировании обогнула место концентрации участников. Умела она правильно применить избыточную мощность мотора, тут и говорить нечего. В результате реализации столь простого, но эффективного плана Леська на выходе из дуги оказалась пятой.

Понятно, что, как только гонка снова выйдет на прямую, преимущество снова получат пилоты более мощных, специально подготовленных машин. Однако, находясь на пятой позиции, Леся имела шанс остаться в десятке, если не будет хлопать ушами и беречь катер.