Стартовая площадка – Земля (СИ) - Генрих

— Да, мне пришлось обещать инвесторам хорошие условия, как и говорил. Не зря ведь образовалась очередь желающих пристроить свои деньги, а мы перевели фонд в закрытый режим в максимально короткие сроки. Кстати, наше государство опосредованно тоже участвует. Только вот, прошу заметить, получилось не очень правильно. С одной стороны. Космонавтика — особая отрасль. Отдача от неё не только и не столько экономическая. Во-первых, это престиж страны. Во-вторых, мощный стимул науке, образованию и техническому прогрессу. С экономической выгодой — как получится. На первых стадиях развития её точно не будет. Поэтому, если государство желает поучаствовать в сборе и разделе будущего урожая, то ему надо вкладываться. С другой стороны, считаю сложившееся положение для Агентства более выгодным.

Делаю паузу. Подозреваю, что сразу сильно много в их бронзовых мозгах не уложится. Хочу напомнить им свои слова год назад. В стиле «мы же вас предупреждали».

— Вы сами сказали, что наше государство опосредованно участвует в финансировании, — указывает Митина.

— Не путайте понятия, Ольга Генриховна, — искин оперативно подсовывает анкетные данные. — Это не финансирование, а выгодное инвестирование. И на большее, чем положено по соглашению с фондом, оно теперь права не имеет. Вы поймите меня правильно, я — нормальный, законопослушный (иногда и местами, хмыкаю про себя) гражданин, и мне в радость помогать родной стране. Но теперь имею полное право сам определять, где, как и кому. Иначе говоря, Агентство — не государственная корпорация, а частная на сто процентов. И простите, Ольга Генриховна, но повинен в этом ваш комитет.

Депутаты переглядываются. Если конкретно с Илларионовым жестить не стал, то комитет в целом макаю изрядно. Собственно, это больше удар по председателю, он — глава и отвечает за всё.

— Не скрою, меня это больше радует. Без патронажа правительства всё равно не обойдётся, зато мелочной опеки не будет.

— Виктор, может, вы просто сформулируете ваш запрос? — Макарычев приходит к заключению, что пора ставить точку.

— Да те же восемьсот миллионов на деятельность Ассоциации «Кассиопея», — пожимаю плечами.

— Не жирно будет? — всё-таки прорывается у него неприязнь и в словах и в тоне.

— Извините, что напоминаю, но вы сами в прошлом году определили сумму, Михаил Андреич. Неужто думали, что за такие деньги можно построить космодром, ракету, обучить космонавтов и сделать много всего прочего? Далёк от такой мысли. Госдума по вашему представлению выделила деньги именно на образовательные программы, привязанные к космонавтике. Ни на что другое их не хватит.

— Нам надо было посмотреть на вас, оценить. Не может Госдума с бухты-барахты выделять неизвестному молодому человеку огромные средства, — за председателя вступается ближайший сосед, его первый зам.

— Резонный аргумент. Вынужден согласиться, — прав мужик, вообще-то, на все сто. — Но и меня поймите. Сколько мне у вас репутацию зарабатывать? Год? Два? Десять? А дело меж тем стоять будет.

— Если не секрет, что вы всё-таки успели сделать? — Илларионов заметно меняет тон.

— По большому счёту ничего. В Синегорске строится завод «Ассемблер» промышленной 3D-печати и организуется предприятие по плазменному напылению «Гефест — 21 век». Сильно надеюсь, что к концу следующего года производство начнёт работать. В следующем же году введём в строй полигон близ Протвино (Московская область) с вакуумным комплексом для испытания космической техники. Назначение полигона двойное — учебное и производственное, поэтому расходы на строительство паритетные со стороны МГУ и Агентства. О НИОКРе распространяться особо не буду, но разработки идут по многим направлениям.

— Не так уж и ничего, — Митина подбадривает меня улыбкой.

— По сравнению с целями, которые ставим, это закидывание удочки перед ловлей большой рыбы.

Не только Илларионов, они все смотрят на меня совсем иначе, чем в прошлом году.

2 декабря, суббота, время 14:30.

МГУ, ГЗ, сектор В, 16 этаж, сдвоенная комната Колчина.

— Как ты мог⁈ Щибаль! — взвизгивает Юна, а я делаю вид, что кляну себя последними словами. Быстро надоедает.

— Юночка, чего ты шумишь? — откидываюсь спиной на стул. — Ну, женился, подумаешь… это для меня событие, а для тебя просто новость.

— Нет, вы только гляньте на него! — на экране компа бушует синеглазый тайфун по имени Юна. — Пабу, чусанпурида!

— Э, э, я бы попросил…

Кстати, по-русски общаемся — если не брать во внимание последних чисто корейских ругательств, — значит, детей рядом нет. Минут через пять успокаивается, но мне легче не становится.

— С меня свадебный подарок. Только ты мне должен молодую показать.

Вздыхаю. С этими бабами…

— Света, иди сюда!

Я в учебно-гостевой комнате, Света в спальне, двери открыты, так что приходит быстро. Одета по-домашнему, шорты-блузка.

— Это Юна Ким, мой главный инвестор и просто замечательный человек, — коротко представляю дам друг другу.

— Красивая, — почему-то вздыхает синеглазка. Как будто она хуже.

Света, положившая руку мне на плечо, моментально розовеет.

— Что б вам подарить… давай приличную квартиру в Москве тебе куплю?

— А я буду жить в Москве? С чего ты взяла?

— Приличную тачку?

— У меня служебный транспорт есть. Своя машина — это хлопоты, за ней присматривать надо. Нафиг!

Света изумлённо переводит взгляд с Юны на меня и обратно.

— Как же тяжело с тобой, — кручинится Юна. — Ну-ка, посади её передо мной!

Затем заставляет супругу повернуть голову так и сяк.

— Ладно, больше ничего спрашивать не буду, сама решу. По какому поводу звонишь?

Света освобождает мне место, встаёт за спиной.

— Юна, там с долларом ничего не происходит? А то все вместе в лужу сядем, если вдруг.

— Мы в золото усиленно вкладываемся, но процесс небыстрый, — моя визави тут же становится серьёзной. — Ты прав, у меня тоже ощущения нехорошие. Вряд ли он резко рухнет, но сложности могут возникнуть. А у вас с рублём как?

— Стабильно средне паршиво. Инфляция в последние годы редко бывает меньше четырёх процентов.

В процессе договорились, что до конца года перегонит мне восемьсот миллионов долларов. В несколько приёмов.

— Конвертируй осторожно, — советует напоследок Юна. — Я тоже активы в России наращиваю.

Это она молодец, правильную ставку делает. Две правильные ставки: на меня и на мою страну.

Как только заканчиваем разговор, втиснувшись между мной и столом, ко мне на колени валится Света. Одаривает меня тёплой приятной тяжестью. Мои руки сами, без команды сверху, оказываются одна на бедре, другая на талии. Не знаю, как у кого, а у нас медовый месяц плавно переходит в медовую жизнь.

— О, кажется, мне счастье привалило, — притискиваю плотнее, зарываюсь носом куда-то под ухо.

— Я всё никак не пойму, за кого я замуж вышла? Преподаватель, учёный, крупный топ-менеджер…

— И просто хороший парень, — завершаю длинный список моих ипостасей лёгким прикусом за ушко. — Выбирай на любой вкус.

— Почему ты от московской квартиры отказался? — в голосе нет осуждения… скажем так: почти нет.

— Потому что московская квартира меня к столице привяжет. Владельцем всяческого имущества буду опосредованно. Агентство будет владеть многим, а я буду владеть Агентством. Если понадобится столичная квартира…

— То ты её сам купишь.

— Нет, Агентство купит какую-нибудь высотку целиком. Для меня и других сотрудников. Только в Москве мы покупать ничего не будем. Космическая столица будет в другом месте.

— На Байконуре? — Света подставляет щёчку под поцелуй, который немедленно получает.

— Там будет первая база. Столица будет на Луне.

Жена смешно морщит носик. Сначала. Затем округляет глаза. Как будто в первый раз о Луне слышит.

— Знаешь, никак не могу поверить, что всё это серьёзно.

— Что «всё»?