Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский

Сторнас внимательно прочитал не особенно связные фразы.

– В разговоре женщины попадались французские слова. Хорошо, что мальчик … то есть Олег знает несколько слов по-французски.

– Твои выводы?

– Мы не все знаем об их программе и о том, как именно они работают. Нужно срочно восполнить этот пробел. Теоретически если мы слышим их, то они могут слушать нас.

– Что предлагаешь?

– Надо мне прогуляться туда. Больше некому.

– А защиту от возможной утечки?

– Если они нас слушают, то пару дней ничего не дадут, а резкое изменение мыслеобмена у нас только насторожит их. Надо быстро прогуляться к ним, вот и все.

– Но они же тебя учуют! То есть услышат …

– Нет, этой опасности нет. Но мне нужен легальный выход, по крайней мере на последнем этапе.

– Туда еще нужно добраться …

– А вот это – не ваша забота, простите за резкость. И никого посвящать в операцию не следует.

– Есть у нас один … кандидат. Канадский лесоруб, сейчас прикован к постели и вряд ли встанет. Работал с нами, но … Даже чем-то похож на тебя …

– Организуйте мне встречу с ним. Дальше я сам разберусь.

– Я знаю, что ты человек азартный, но это очень и очень опасно. И добраться туда сложно, придется задействовать всю нашу сеть.

– Никого! Ни в коем случае! И никто не должен ничего знать. И почему я работаю с лесорубом – тоже …

КАНАДЕЦ

Канадец лежал пластом и говорил с трудом, но Свиридову потребовалось всего несколько часов, чтобы узнать о нем все.

И акцент, и особенности походки, и приемы работы со шведской бензопилой и с топором, и все мелочи его службы во Вьетнаме, и все другие мелочи, которые составляют образ конкретного человека.

Говорил канадец мало, но основную информацию Свиридов получал от него мысленно, путешествуя по его информационному полю.

Ему даже удалось перенять некоторые черточки внешнего облика лесоруба – пальцы у Свиридова огрубели, потемнели, а волосы стали чуть-чуть завиваться на концах.

Лесоруб оживлялся при появлении Свиридова, пытался отвечать на его вопросы, но был очень слаб и уже не удивлялся, когда Свиридов задавал ему вопросы не на затрагиваемые в разговоре темы …

Дома Свиридов не появлялся, а только звонил каждый день.

А потом сказал, что улетит на недельку на объект, откуда звонить нельзя.

И исчез.

ЗВОНОК ИЗ АЭРОПОРТА

А через десять дней позвонил домой из аэропорта Шереметьево.

– Тонечка, милая, здравствуй! Как вы тут? Я так соскучился!

– Толенька! Где ты? Как ты? У тебя все в порядке?

– Я уже вызвал машину. Готовь ванну – я грязный, обросший, небритый и голодный.

– У тебя все в порядке, Толя?

– Да, милая, у меня все в порядке. Чего и вам желаю. До встречи, дорогая моя. Целуй детей.

Тоня бессильно опустилась на стул около телефона.

– Что, мама Тоня?

– Толя вернулся … из командировки. Скоро приедет. Велел целовать детей, – она поцеловала Ульяну.

– Ну, слава богу! А то без папы Толи дома как-то пусто и неуютно.

Его зацеловали, без устали обнимали, прямо из рук пытались кормить, а потом сунули в ванну. И Тоня прошла за ним следом, и стала помогать ему раздеваться.

– Где был-то?

– Карта нужна, чтобы показать. Там, у них в гостях побывал.

– Толенька … Толенька … Ну, как же это!?

– Ничего, жена, все путем. Подумаешь, погулял в небольшом городке … Да прошелся потом по пустыне – машина сломалась …

Свежевымытый Свиридов перед тем как сесть за стол взял телефон.

– Добрый день, Владимир Альбертович! Как поживаете? Завтра? Да прямо с утра …

Я ТАК БОЯЛАСЬ

Тоня не расспрашивала его, а просто тесно прижалась, обхватив руками.

– Я так боялась …

– Ты догадалась? Как?

– Не знаю. Интуиция. Зачем ты полез туда?

– Там нашлись похожие телепаты, и тоже связанные с работами на похожей установке. Вот я и навестил их. Приятные люди, живут себе тихо, о себе подобных даже не подозревают.

– И что ты сделал?

– Снял информацию с их информационного поля. А потом еще у одного из руководителей проекта.

– Ты так просто говоришь об этом …

– Так это на самом деле не так уж сложно, как кажется со стороны. Куда сложнее было приспосабливаться, играть роль канадского лесоруба …

– Ну, и как там?

– Нормально. Но Париж … Даже задержался на день, чтобы пройтись и посмотреть …

– Париж … – это был полу-вздох, полу-стон. – Неверное, он изменился с тех пор …

– Я обещаю тебе, что мы с тобой побываем там. И ты снова сможешь пройти по тем улицам, посидеть в кафе, прогуляться по набережной Сены.

– Толя, не береди … Если это удастся, то это будет … это будет волшебная сказка!

– Я обещаю.

ДОКЛАД о ВСТРЕЧЕ и по СУЩЕСТВУ

– Здравия желаю, товарищ генерал. Здравствуйте, Владимир Альбертович.

– Здравствуй, Анатолий. Очень рад тебе. Если сказать честно, я очень волновался. Рассказывай. Давай сперва самое главное, подробности потом.

– Я встретился с двумя сотрудниками проекта, которые вышли на пенсию после аварии. Живут в скромной усадьбе далеко от города, и иногда выбираются в город в скромное кафе. От них я узнал все, что знают они. От женщины я узнал о ее большой любви, о которой не знает муж – но она мужу не изменяла, любовь ее была чисто платонической. Но через ее информационное поле мне удалось выйти в информационное поле этого мужчины, который продолжает работать в центре проекта – он один из руководителей проекта. Только для снятия информации мне пришлось подъехать поближе к научному центру. Подъехал, снял информацию. Перед самым отлетом познакомился с больным ветераном Вьетнамской войны из Норвегии, помог ему. Полный отчет – завтра.

– Все прошло гладко? Не наследил?

– Канадский лесоруб вел себя достойно, товарищ генерал, дебошей не устраивал!

– Как ты ушел и как вернулся? Наши службы ничего не зафиксировали!

– Время, даты, номера билетов будут в отчете. Правда, только от Парижа туда и обратно. Извините, но остальное я оставляю без комментариев.

– Наверное, ты прав. А теперь кратко по существу.

– По существу … Они пошли другим путем, и поэтому возможности у них резко ограничены. Значительное место в развитии их проекта составила утечка информации из наших открытых публикаций самого раннего периода работы моего тезки. Авария с воздействием излучения на обслуживающий персонал была у них один раз, поэтому с большой долей уверенности можно утверждать,