Вадим Проскурин - Пламя Деметры

— Привет, Якадзуно! — сказал Анатолий после секундной паузы, которая потребовалась, чтобы прийти в себя. — Видать, сегодня особенный день, все старые знакомые дружно тянутся друг к другу. Вначале Джон, потом ты… Сколько мы с тобой не виделись? Больше месяца, по-моему. Как твои дела?

— Неплохо, — пожал плечами Якадзуно. — А твои? На особняк уже заработал?

Анатолий отметил, что Якадзуно отлично держится. Обычный человек на месте Анатолия даже не заметил бы, что Якадзуно смертельно напуган, но внешние проявления подавленных эмоций прекрасно видны в инфракрасном диапазоне, если, конечно, твой собеседник не умеет их скрывать. Якадзуно не умел их скрывать.

— Да, — согласился Анатолий, — заработал. Мой особняк не такой крутой, как у Джона, но и не убогий. Братство хорошо оплачивает труд профессионалов. А ты еще не устал бегать по джунглям?

— А что делать, если твои боссы превратили планету в концлагерь?

— Это временная мера. Знаешь, какие трудозатраты нужны, чтобы создать на Дёметре нормальную экономику?

— Догадываюсь. Полагаю, Багров тоже догадывался, когда приказал взорвать вокзалы.

— Это не ко мне вопрос. Ты знаешь, когда я начал работать на братство.

— Знаю. И как, экономика восстанавливается? Я что-то не вижу.

— Это займет годы. И чем больше ваши ящеры будут нападать на наши стройки, тем дольше Деметра будет походить на концлагерь.

— Наши ящеры не нападают на стройки, — подала голос Галя. Сопротивление вообще не ведет активной борьбы.

— Да, конечно, — хмыкнул Анатолий — А кто устроил резню под Нью-Майами? Почти две тысячи трупов. Дикие ящеры, надо полагать?

— Да, дикие ящеры, — вызывающе ответила Галя. — Думаешь, их нет?

— Может, и есть. Но я сам видел, как ящеры убивают фермеров под руководством ваших людей. А чтобы ящеры действовали самостоятельно, я не видел ни разу.

— А ты много видел, как ящеры нападают на людей?

— Я сейчас только этими делами и занимаюсь. Ладно, хватит тянуть резину. Якадзуно, Галя, вам придется проехать со мной, глупости делать не советую. Галя, у меня класс Е.

— Терминатор? — удивилась Галя.

— Да, терминатор. Якадзуно подтвердит.

Якадзуно мрачно кивнул. На его невыразительном лице было написано, что он лихорадочно ищет выход, но никак не может найти.

— Выход есть, — сказал Анатолий — Если ты сам расскажешь все, что может заинтересовать братство, я не дам колоть тебе феназин.

— Как же, не дашь! — возмутилась Галя — Можно подумать, тебя кто-то слушать станет.

— Дзимбээ будет меня слушать. Он не зверь, он не любит излишнего насилия. Если он поверит, что форсированный допрос не нужен, он не будет на нем настаивать. А я смогу его убедить.

— Интересно, как? — не унималась Галя.

— Цыц! — рявкнул Анатолий. — Я не с тобой разговариваю. Якадзуно, поверь мне, у меня есть влияние на Дзимбээ. Если ты все расскажешь сам, можешь не бояться за свою психику.

— Я никогда не предам Ибрагима, — решительно заявил Якадзуно.

— Конечно, — согласился Анатолий, — друзей предавать нельзя. Я вот тоже никого не предал.

— Да ну?

— Ну да. Когда я пришел к Сингху, я поставил условие, что никогда не буду воевать с двумя конкретными людьми. Знаешь, с кем?

— С кем?

— С Ибрагимом и с тобой.

— И Сингх принял это условие?

— А куда ему было деваться?

— Как куда?

— Ну… не важно. Мы с ним договорились. А с Дзимбээ договориться еще проще, чем с Сингхом.

— Я не могу предать Ибрагима.

— И не предавай. Я не буду тебя спрашивать, где сейчас прячется Ибрагим.

— Ты не понимаешь!

— Чего не понимаю? Намекаешь, что твоя информация настолько ценна, что каждое слово будет предательством? Ты не преувеличиваешь?

Якадзуно непроизвольно стрельнул глазами в сторону компьютера. Обычный человек ничего не заметил бы, но эвристический блок Анатолия четко распознал направление взгляда.

Анатолий подошел к компьютеру и посмотрел на экран. Якадзуно вошел в глобальную сеть через веб-интерфейс и делал какие-то покупки в сетевом магазине. Анатолий на клонился над консолью, и в этот момент фотодетекторы заднего вида уловили движение за спиной.

Анатолий резко обернулся. Якадзуно заканчивал вытаскивать из-под куртки электрический пистолет. Анатолий схватил со стола нож для разрезания бумаги и с силой метнул его. Такой нож очень трудно метать, он совсем не сбалансирован, рукоятка вдвое тяжелее лезвия, но для бойца класса Е нет ничего невозможного.

Острие ножа воткнулось в тыльную сторону кисти Якадзуно. Он нелепо дернул рукой, пистолет выпал. Фотодетекторы снова предупредили об опасности.

Анатолий пригнулся. Тяжелый деревянный стул, которым замахнулась Галя (и откуда у нее только силы берутся!), просвистел над головой, вместо того чтобы попытаться сломать шею. Галя не знала, как трудно сломать шею терминатору.

Анатолий быстро выполнил сложную и практически неразличимую последовательность движений. Галя перелетела через стул, сделала сальто вперед и распласталась на ковре у ног Якадзуно. Анатолий с удовольствием отметил, что у него даже не сбилось дыхание. Сейчас он в гораздо лучшей форме, чем на Гефесте, спасибо здоровому образу жизни, который он ведет последние месяцы.

— Я обещал Джону не делать тебе больно, — сказал Анатолий. — Мне не хочется нарушать обещание.

— Ты мерзавец! — завопила Галя, потирая ушибленный локоть и морщась от боли. — Продажная тварь на службе наркоманов! Как ты мог?!

— Очень легко. Знаешь, чем я отличаюсь от тебя и от Якадзуно? Тем, что мои мозги не пропитаны пропагандой. Когда у тебя в черепе процессор, труднее поддаваться внушению.

— Тогда почему ты за них? Поверил в эту чушь про пророка Леннона?

— Не говори глупостей! Братство сейчас — единственная реальная сила на этой планете. Ваше идиотское сопротивление сидит по норам и боится высунуть нос наружу, а братство занимается настоящим делом. Они восстанавливают планету, превращают ее из большой помойки в нормальный дом для двух миллионов людей. Да, работа идет медленно, но когда вы перестанете нам мешать, она пойдет быстрее. Один только налет на стройку под Нью-Майами стоил нам полугода лишней работы. Я согласен, когда леннонцы взорвали вокзалы, это было страшное преступление, но оно уже в прошлом. Сейчас надо думать не о том, кто виноват, а о том, что делать. А делать надо то, что делает братство. Вы боретесь с братством за власть над планетой, но к чему эта борьба приведет? К тому, что бороться будет не за что. Мы не должны воевать, мы должны работать. Какая, к черту, разница, будет на Деметре терраформинг или нет? Вы своего уже добились, работы по терраформингу прекращены. Из-за вашей возни у нас хватает сил только на самое необходимое. Если вы не остановитесь, люди начнут голодать.