Селия Фридман - Восход черного солнца

И они дождались!

Люди появились из Леса примерно через час после наступления Тьмы. Двое мужчин и одна женщина - все та же троица, что много дней назад выехала из Джаггернаута. Только теперь грим женщины был не таким плотным. Видимо, за ночи, проведенные в Лесу, она несколько утратила свое искусство маскировки. Даже новички, недавно пришедшие из земель ракхов, узнали ее по описаниям.

"Она жива!" - прошипел один.

"Пока да", - подтвердил другой, сверкая голодным взглядом.

А ничего не подозревающие люди спокойно разговаривали. Вот они подъехали ближе, можно было уже различить слова. Женщина сердилась на Охотника за то, что он с ней сделал, и торопилась как можно быстрее покинуть Лес. Большой человек, который причинил им столько неприятностей в Морготе, утверждал, что все это к лучшему: если бы она не настояла на том, чтобы Охотник не ехал с ними, он был бы вынужден согласиться взять его с собой. Высокий и бледный мужчина молчал, но когда он поднял руку, чтобы подправить свои магические очки, стало видно, что он многое перенес и еще не вполне оправился.

Чудесно.

В засаде сидело шестеро - в два раза больше, чем их было, когда они впервые отправились в путь! Для этой жалкой троицы они были все равно что целая армия!

"Колдуна с ними нет!" - радостно воскликнул один.

"Они отказались взять его с собой..."

"Нам везет..."

"Да..."

Тот колдун застал их врасплох. Он да еще эта проклятая сука с равнин. Она-то отправилась домой сразу после драки - ей было неуютно рядом с жуткими владениями колдуна. Так что теперь она вне игры. А колдун? А ну его! Какая разница, где он шляется, - лишь бы не здесь! Люди одни. Остальное не важно.

"Их надо убить, - заявил один из новопришедших. - Быстро и наверняка".

Раздались протестующие возгласы. Они хотели есть, и им было страшно. Но вскоре недовольные угомонились. Новичок был прав. Они уже пытались пустить в ход более сложный план - и вот эти люди преследуют их. Нет, с этим пора кончать.

Держателю придется смириться с этим.

Люди были уже совсем близко. Они спорили. Шестеро напряглись, выжидая момент.

- Это была ошибка... - говорил худой.

- Нет, Зен, ты остался в меньшинстве, - звучал непреклонный голос большого. - Таррант все же слишком опасен. Я предпочел бы выйти с голыми руками против всей орды этих демонов, чем иметь подобного союзника у себя за спиной.

- Но...

- Он прав, Зен, - тихо сказала женщина. Ее голос звучал напряженно. Она выглядела так, словно не спала несколько суток кряду. - Мы не знаем, кто он и чего хочет. Нам известно лишь одно: он питается людским страхом. И если бы он отправился с нами, рано или поздно мы стали бы для него всего лишь подходящей пищей. - Она содрогнулась. - Один раз он уже пытался сожрать меня. С меня довольно.

Они бросились вперед.

Они двигались бесшумно, скользя меж теней, словно и сами были всего лишь сгустками тьмы. А люди были так поглощены своим спором, что лишь через какое-то время обнаружили, что что-то неладно. Упущенное время. Первый из нападающих вскинулся на расстоянии вытянутой руки от лошадей, когда священник воскликнул:

- Враги!

И началась битва.

Но для людей она началась слишком поздно. Не успел священник выхватить меч, как ближайший из нападавших схватил его коня под уздцы и свернул животному шею. Лошадь бешено рванулась, и удар священника не достиг цели. Еще один рывок - и конь тяжело рухнул наземь. Священник едва успел выскочить из стремян и покатился по земле. Встать и поднять меч ему уже не позволили - на него навалился второй противник. Острые когти прочертили лицо человека, и по загорелой коже потекли струйки крови. Священник содрогнулся, ощутив первое прикосновение холодных щупалец их голода. Изо всех сил он пнул противника - а для человека он был довольно силен, - но хотя нога нападающего хрустнула и переломилась, добычу тот не выпустил.

Священник и его товарищи сражались отчаянно, но теперь нападающие знали все их уловки и не попадались два раза на один крючок. К тому же высокий ужасный колдун до сих пор не явился на помощь - значит, и не явится. Видно, он отрекся от этих людей, так же, как они отреклись от него.

Противник священника уже ощущал вкус победы, и это придало ему новых сил. И тогда в нем проснулся голод. Он с жадностью впился в человека, и в его разуме вспыхнули обрывки памяти - образы столь глубокие и яркие, что он зашипел от удовольствия. Его когти вонзились в кольчужный воротник священника и сдавили человеку горло. Он впитывал стремления священника, его страхи, его победы, его любовь. Он упивался страстными женскими объятиями, как некогда этот человек, - дикими, опьяняющими, самозабвенными и бесстыдными. Он упивался восторгом битвы, который так походил на любовный экстаз. Он упивался и всем остальным - воспоминаниями детства, желаниями зрелости, мечтами, надеждами, полночными ужасами - и обретал плоть. Его бледное, полупрозрачное тело наливалось жизнью и теплом, пустые глаза наполнялись светом. Напавший на священника на миг уподобился настоящему человеку - а этого прежде не бывало ни с кем из его рода. Никому еще не удавалось достичь этого полностью...

Но постепенно потоки крови, которые струились по его рукам из ран, нанесенных когтями, иссякли. А с ними иссякла и память, и согревающее наслаждение, доставляемое убийством. "Наверняка!" - сказал себе нападающий и, вгрызшись в тело, перекусил сонную артерию. Из нее вытекла лишь тоненькая струйка крови - это было все, что оставалось в человеке. Он слизнул струйку и еще раз ощутил в себе слабое биение воспоминаний. А потом и это утихло, поглощенное голодом. Священник был мертв.

Удовлетворенный, он встал. Бой был окончен. На краю поляны лежал бледный человек - ему вырвали глаза в горячке битвы. Нападавшие сидели меж трупов, слизывая с рук горячую кровь, трепеща от наслаждения крадеными воспоминаниями. Он поискал взглядом женщину - она не могла спастись! - и нашел ее. Она лежала рядом со своим худощавым спутником. Она была мертва.

Видимо, ее конь встал на дыбы в ужасе, и она вылетела из седла. Она ударилась головой о гранитный валун, и череп треснул, как перезрелая дыня. Из трещин выползала жирная, влажная масса.

"Мертва..." - прошептал он.

Они собрались вокруг него.

"Мертва", - подтвердил другой.

"Точно мертва!" - добавил третий.

"Кто доложит Держателю, что мы ее потеряли?"

Они смотрели на трупы людей и лошадей, на дорогу... куда угодно, лишь бы не на своих спутников.

"Держатель и так узнает, - сказал наконец один. - Как только мы вступим в наши земли. Сразу же".

Они поразмыслили над этим. Некоторые содрогнулись.

"Мы могли бы... могли бы не возвращаться..."