Максим Шешкаускас - Император последнего дня

– По стадиону я могу гулять один, – объяснил мне слепой, – ровная дистанция, в точном месте загиб полукруга. Частенько, когда мне там, – он кивнул на школу, – надоедают придурки, я прихожу сюда погулять один.

– Сегодня прекрасный вечер, – я соглашаюсь, – и запаха здесь совсем нет.

– Запаха? Какого запаха?

– Ну, как, – я удивляюсь, – казбесов.

– Казбесов? А, ты о своей армии. Впрочем, ладно. Мало ли чего ты навыдумывал, находясь в слепоте. Спрашивай, что ты хотел спросить.

– Лидия Павловна, это же я ее?..

Старик фыркнул:

– Определенно, тебя интересует не это. Но раз хочешь знать – нет, просто пришло старушкино время.

– Яйца. Правда, что яйца казбесов произвожу я, с помощью Генератора?

– Пойми: яйца – это всего лишь побочный продукт. Все дело в тебе – только ты сам выбираешь, кем тебе быть.

– Кем мне быть? Генератор – что это? – Я больше не стал уходить от интересующего меня вопроса и спросил напрямую.

– Генератор – это ровно то, чем ты хочешь, чтобы он для тебя был.

– Ответ, скрытый в загадке, чего-то подобного я и ожидал. – Я усмехнулся.

– Должно быть, ты идиот! Знаешь, возможно, тебе стоит вернуться и хорошенько напиться – это единственное, что у тебя худо-бедно получается.

Я проглотил упрек и шел молча.

– Ты все еще здесь? – спросил Сергей Никитович, словно не знал.

– Да, я все еще тут.

– Объясни мне, мой мальчик, где ты в прямом ответе разглядел загадку?

Я вспомнил ответ слепого.

– Генератор – это то, чем я себе его представляю.

– В точку! Ну и?

Я задумался:

– Я представляю себе Генератор как машину, которая процеживает все эмоции, уничтожая положительные и оставляя только негативные. Фильтрует Генератор эмоции с моей помощью. Так получается, если прислушиваться к подсказкам из моих снов. Он конденсирует на мне негатив, чтобы потом впрыснуть в мир в чистом виде. Чтобы потом произвести казбесов.

– Вот именно поэтому Генератор и выиграл, а ты проиграл. Этому миру уже давно конец, с этим нужно смириться – от него уже осталась одна свалка. Обидно за дальнейшее.

– Дальнейшее?

– Ты уверен, что именно таким себе представляешь Генератор?

– Наверное… – Я задумался. – Когда проходят сеансы, он мне показывает несчастных людей, чьи-то нереализованные мечты, разбитые сердца, одиночество, бессмысленные жизни…

– Только лишь? – Сергей Никитович казался очень задумчивым.

– Не знаю, – я замешкался, – я вижу не все – теряю сознание.

Слепой кивнул.

– Может быть, ты запоминаешь не все? Может, ты запоминаешь лишь то, что хочешь запомнить?

Я честно попытался вспомнить. Слепой продолжал:

– Попробуй сменить угол зрения, допустить другой вариант.

– Какой вариант?

– Знаешь, Ник, ты скоро умрешь, но это далеко не конец. А теперь иди, на сегодня мне хватит разговоров со всякими идиотами.

Я остановился ошарашенный, слепой пошагал дальше. Не знаю, что меня больше взбудоражило – очередное повторение известия о приближении моей гибели или то, что старик назвал меня Ником.

04.07

Воскресенье

Вечерело. Улица была пустынной, не было ни случайных прохожих, ни проезжающих мимо автомобилей. Если прислушаться, то можно было услышать, как в воздухе шмелем гудит неон.

Филипп Васильевич Кусов, или, как он сам просил себя называть – Василич, смотрел, как мигает вывеска.

Щелк – красным цветом загорается слово «ТРИ», щелк – горит синее «СТАКАНА», щелк – высвечивается разноцветное «ТРИСТА»…

Василич отметил про себя, что не мешало бы в тот момент, когда загорается «ТРИСТА», внизу вязью добавить зеленое «грамм», довольно крякнул и вошел в кафе.

– Ну, здравствуй, тезка. – Василич широким жестом развел руки. – Рад снова тебя видеть.

– Филипп Васильевич! – пробасил бармен, искренне улыбаясь. – Давненько вы к нам не захаживали.

– Ну, ты уж брось брехать. – Василич сел на стул у стойки. – Я тут чаще, чем в койке с женою. Скажи-ка мне лучше, Филиппушка, не устал ты?

– Устал? – Бармен удивился. – Филипп Васильевич, от чего мне устать-то?

– Ну не знаю, сколько ты уже свой век волочешь?

– Давненько уже, вам ли не знать, Филипп Васильевич… – Бармен задумался. – Ну и еще тридцать два года до обращения.

– Вот, – одобрительно согласился Василич. – Есть от чего устать, правда ведь, Филиппушка?

– Дольше нужного все равно не проживешь, – отмахнулся бармен. – И потом, как вы там учили? Все мы появились и сгинем в один и тот же момент, разве не так?

– Так-то оно так, тезка, но знал бы ты, сколько этот момент длиться может… – Василич задумался. – Мне вот порой кажется, что устал я сильно. Но ничего, вот-вот все разрешится! Что-то голова у меня сегодня раскалывается, нет у тебя какой таблетки?

– Чего нет, того нет, вы уж извините, – развел руками бармен.

– Да ладно тебе, тезка. Принеси-ка мне графин беленькой. Скоро мы с тобой попробуем лучшее лекарство от головной боли. – Василич громко рассмеялся.

Он взял со стойки журнал двухгодичной давности и пошел на свое любимое место – за столиком в углу кафе у окна…

В кафе «ТРИСТАКАНА» вошло двое парней. Ребята были похожи на дурные пародии друг друга. Один был низенького роста и крепкого телосложения, другой – высокий и здоровый. Казалось, если накачать воздухом низкого или спустить немного из высокого – то парни бы стали братьями-близнецами – даже лица их были похожи.

Парочка оглянулась по сторонам и в дальнем углу увидела того мужчину, из-за которого они здесь. Мужчина читал журнал, потом вдруг опустил его, присмотрелся к парочке, заулыбался и замахал им рукой, словно встретил старых знакомых. Коротышка заволновался, было видно, что он хочет развернуться и выйти, но здоровяк хлопнул его по плечу, и они подошли к стойке. Бармен оглядел их и кивнул, как бы спрашивая, чего парни изволят.

– Два по сто водки, – сказал здоровяк.

Бармен кивнул, подтверждая заказ, достал бутылку, две рюмки, налил и подвинул рюмки парням. Сумму он не назвал, поэтому здоровяк положил на стойку крупную купюру – дороже водка стоить точно не будет, а сдачу бармен вернет. Парочка чокнулась, залпом выпила огненную воду, синхронно поморщилась и занюхала каждый своим рукавом. Затем они так же синхронно полезли за пазухи – коротышка правой, здоровяк левой рукой. Коротышка достал пистолет, а здоровяк топор. Коротышка прицелился и сделал два выстрела бармену в грудь. Бармен упал, тут же здоровяк перепрыгнул через стойку и замахнулся топором. Раздался звук бьющегося стекла…

Егор ощущал мандраж. После незадавшейся акции на заводе Егор решил прислушаться к словам Филина и не расходовать понапрасну людей и время. Егор решил ударить сразу по основной цели – Василичу. Нападать на Василича на рабочем месте было слишком рискованно, так как все здание забито нечистью. Поджидать его в доме Егор тоже не хотел, у Василича была семья, и Егор не знал – обращенные они или нет. Поэтому он принял решение захватить Василича в его собственном детище – кафе «ТРИСТАКАНА».