Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

Я ворвался в душевую и выбил ногой дверь, из-под которой вытекала окрашенная кровью вода. Инъектор хлопнул в последний раз, и я отбросил его на пол.

— Иммунитет только у меня?

— Да, — ответила Мымра. — В тебе сейчас огромное количество нужных антител. Твоя кровь — единственное лекарство. И то ненадолго.

— Ты предупредила Базу?

— Конечно. Теперь планета объявлена карантинной зоной.

— Очень мило.

Меня злость взяла. Нет бы помощь прислать, а они задраили нас, как в отсеке, где бушует пожар. Ладно. Нужно выпытать у Мымры по-больше свеженьких новостей.

— Откуда взялась инфекция?

— Из океана. Точное место возникновения очага — твоя буровая. По ветру зараза распространилась до «Бормотухи», Софочка выносила мусорные брикеты и вдохнула зараженный воздух. От нее инфицировался Пал Палыч, возле шлюза заразился Артем.

— Почему у меня иммунитет?

— Ты присутствовал у самого очага в момент начала мутации микрофлоры и вдохнул далеких предков бактерий-убийц, пока те еще не были столь опасны. За время прогулки к скелету у тебя выработалось достаточное количество антител.

— Что будет с экипажем?

— Судя по состоянию Софочки, они теперь продержатся пять-шесть часов. Потом токсический шок и смерть.

— Есть кардинальный способ лечения?

— Да. Мне нужно выяснить первопричину начала мутаций, тогда я смогу синтезировать лекарство в течение получаса.

— Сколько времени нужно на выяснение?

— Около десяти часов.

У меня сердце сжалось.

— А быстрее? — сквозь зубы процедил я.

— Нужна высокая точность. Быстрее я не могу.

— Ну хоть первичные результаты у тебя есть?

— Да. Толчком к началу мутаций мог быть какой-нибудь яд. Или излучение реактора, что скорее всего. Но мне надо знать точно, вплоть до формулы вещества или названия элементарной частицы, поразившей бактерию. Процесс мутации идет очень быстро и ускоряется, за секунду меняется около двух миллионов поколений микробов.

Машина внезапно умолкла и воцарилась долгая, очень тягостная тишина. Я выключил воду и взялся вытаскивать Артема из душевой, но он оказался для меня слишком тяжелым. Пришлось уложить его в коридоре и накрыть несколькими куртками.

— Это вторая вспышка мутации в истории планеты, — снова включились динамики под потолком. — Предыдущую инициировали пришельцы, найденные вами в каньоне. Тогда возникшие организмы были похожи на них, а сейчас жизнь развивается по земному сценарию.

— О чем это говорит? — не понял я.

— Пока у меня мало данных.

— И что будет дальше?

— По аналогии с предыдущим случаем могу предположить, что на уровне микроорганизмов процесс развития жизни не остановится.

Я вспомнил чудовищный скелет в каньоне.

— Можем ли мы стартовать прямо сейчас? — осторожно спросил,я.

Мымра некоторое время молчала. Я прекрасно знал почему. В ней, как во всяком разумном существе, жили от рождения несколько инстинктов, внедренных в алгоритмы мышления на самом глубинном уровне. Одним из самых мощных был инстинкт непричинения вреда человеку. Другим — инстинкт сохранения целостности корабля. Нечто вроде законов роботехники, придуманных Азимовым. Сейчас я почти физически ощущал, как они вступили в противоречие друг с другом.

— Сожалею, но взлететь не могу, — наконец ответила Мымра.

— Почему? — у меня дрогнул голос.

— После взлета я не смогу проводить анализ в режиме реального времени. Все умрут.

На меня опять накатило. Я кричал, обзывал Мымру всеми ругательствами, какие удалось вспомнить, колотил кулаками по стенам. Потом успокоился.

«Хватит паниковать, — одернул я сам себя. — «Бормотуху» никакой зверь не разнесет, даже такой, как в каньоне. Надо просто сидеть и ждать».

Если есть хоть один шанс сделать лекарство, надо его использовать. Я сел, прислонился спиной к переборке и обхватил колени руками.

— Погоди! — у меня вдруг возникла мысль, показавшаяся мне интересной. — А что послужило причиной мутаций в предыдущий раз?

— Не хватает данных. Вот если бы найти место посадки и взлета, мне бы это помогло.

— Так ты его еще не нашла? — удивился я.

— В зоне чувствительности моих датчиков ничего похожего нет. Но я могу внимательнее просмотреть орбитальные снимки суши.

— Интересно, что означает для машины «внимательнее»?

— Повторный осмотр с дополнительно введенными условиями, — пояснила Мымра. — Что ты хочешь найти на месте посадки? Поиск выхлопных траншей, ожогов и мест с повышенной радиацией? Ничего такого на планете нет. Ты знаешь другие признаки места посадки?

— Инопланетный корабль, — невесело фыркнул я. — Хотя его бы ты нашла в первую очередь.

— Это не так просто. У меня возникли сомнения в правильности оценки объектов.

Сомнения у машины — круто! Да здравствуют квантовые вычисления!

— Что же ты неправильно оценила? — устало спросил я.

— При тщательном анализе орбитальных снимков каньона я не обнаружила в нем предметов искусственного происхождения. Вы же при беглом осмотре сразу нашли инопланетные ружья.

— Что же тебе помешало сделать верный анализ?

— Оружие, которое вы обнаружили в каньоне, имеет фрактальную природу. Это признак естественности, и я ошиблась.

— Но не может же оно быть естественным!

— Это зависит от технологии изготовления. Возможно, его выращивали, а не строили.

— Ничего себе! — вырвалось у меня.

— Сейчас я пытаюсь проанализировать общие принципы дизайна техники этой цивилизации и на их основе предположить возможный облик чужого корабля. Может, смогу найти его на снимках.

— А раньше ты не могла?

— Нет, — просто ответила Мымра. — Мне было необходимо ваше, человеческое, заключение об искусственном происхождении оружия. Для меня эти ружья неотличимы от грунта. Вот когда вы сказали мне, что именно этот вид камней сделан разумными существами, я начала повторный анализ. Теперь могу провести аналогии…

«Действительно, Мымра», — ругнулся я про себя.

Вот и доверяй после этого компьютерам! Искусственный объект от естественного не отличат!

По моим ощущениям, прошло минут пять, прежде чем Мымра вновь подала голос.

— У меня есть несколько подозрительных объектов, — сообщила она. — Один исключительно подозрительный. Кстати, совсем недалеко от каньона. Только на противоположном от нас берегу.

— Выведи на монитор! — мне хотелось увидеть то, что нашла машина.

Влетев в рубку, я посмотрел на экран и сразу же увидел чужой корабль. Вид сверху. Он был, надо признаться, весьма странной формы, напоминал серую хризантему с коротким стеблем и двумя листьями. Но принять его за естественный объект — по-моему, это уже слишком.