Артур Дойл - Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник)

– Это мудрое решение. Вы сказали, сэр Роберт вчера уезжал. Он уже вернулся?

– Нет, мы ждем его сегодня.

– А когда сэр Роберт избавился от спаниеля сестры?

– Ровно неделю назад. Бедный пес все утро выл у старого сарая с колодцем, а сэр Роберт в тот день был, понимаете ли, не в духе. Он его схватил, и я подумал: сейчас убьет, но он отдал его Санди Бейну, это жокей, и велел отвезти собаку старому Барнсу в «Зеленый дракон». «Потому что, – говорит, – не хочу его больше видеть».

Холмс на какое-то время погрузился в раздумье. Потом раскурил самую старую и зловонную из своих трубок.

– Я не совсем понимаю, зачем вы обратились ко мне, мистер Мейсон, – наконец произнес он. – Не могли бы вы пояснить?

– Думаю, сейчас вам станет понятно, мистер Холмс, – сказал наш посетитель, достал из кармана небольшой бумажный пакетик и аккуратно его развернул. Внутри оказался обугленный обломок кости.

– Откуда это у вас? – спросил Холмс, внимательно рассмотрев этот необычный предмет.

– В подвале под комнатой леди Беатрис находится печь центрального отопления. Ею давно никто не пользовался, но сэр Роберт как-то пожаловался, что мерзнет, и ее снова разожгли. Истопником при ней Харви, это один из моих ребят. Сегодня утром он и принес мне эту штуку, сказал, что нашел ее в печи среди головешек. Ему она показалась подозрительной.

– Мне тоже, – сказал Холмс. – Что вы скажете, Ватсон?

Это был обугливший обломок, но анатомическая принадлежность кости не вызывала сомнений.

– Это верхняя часть человеческой бедренной кости, – сказал я.

– Вот именно! – Холмс сделался очень серьезен. – Ко гда ваш парень бывает у печи?

– По вечерам. Приходит, делает все, что надо, и уходит.

– Значит, ночью туда может зайти кто угодно?

– Да, сэр?

– В этот подвал можно попасть со двора?

– Да, есть одна дверь. Вторая ведет на лестницу к проходу, в котором находится комната леди Беатрис.

– Это очень серьезное дело, мистер Мейсон. Серьезное и недоброе. Так вы говорите, сэр Роберт вчера не ночевал дома? – Да, сэр.

– Значит, кто бы ни сжигал кости в печи, это был не он.

– Должно быть, так, сэр.

– Как, говорите, называется этот трактир, который вы упоминали?

– «Зеленый дракон».

– А как в вашей части Беркшира с рыбалкой? – Судя по выражению, появившемуся на лице честного тренера, он решил, что судьба за что-то свела его еще с одним помешанным.

– Я слышал, в ручье у мельницы водится форель, сэр.

В Холл-лейк ловили щуку.

– Этого достаточно. Мы с Ватсоном – известные рыбаки. Не так ли, Ватсон? Если будете писать нам, шлите письма в «Зеленый дракон». Сегодня вечером мы уже будем там. Надеюсь, мистер Мейсон, вы понимаете, что видеться с нами вы не должны, но можете писать в любое время. Разумеется, если вы мне понадобитесь, я вас найду. Как только станет известно что-то более определенное, я вас об этом тут же извещу.

Таким образом, этот чудесный майский вечер мы с Холмсом провели в вагоне первого класса, направляясь к маленькой – «остановка по требованию» – станции Шоском. На верхней полке в угрожающем беспорядке громоздились всевозможные удочки, мотки лески и корзины. Выйдя на нужной остановке, мы наняли экипаж и вскоре были у конечного пункта нашего маршрута, старой таверны, где нас встретил радушный хозяин Джосайя Барнс (сам, видимо, заядлый рыбак), который с готовностью взялся помочь нам составить план истребления рыбы в местных водоемах.

– А что Холл-лейк? Щука там, случаем, не водится? – поинтересовался Холмс.

Лицо трактирщика омрачилось.

– Не выйдет, сэр. Вы сами можете в том озере оказаться, прежде чем что-то оттуда достанете.

– Это еще почему?

– Сэр Роберт, сэр. Он жутко боится шпионов, которые про лошадей информацию добывают. Если он увидит двух незнакомых людей рядом со своим тренировочным ипподромом, вам несдобровать, это уж как пить дать. Лучше с сэром Робертом не связываться.

– Я слышал, он на дерби лошадь выставляет?

– Да, прекрасного молодого жеребца. Он все наши деньги на него поставил, да и свои тоже. А вы, часом, – он присмотрелся к нам повнимательнее, – сами на скачках не играете?

– Нет, что вы. Мы просто два усталых лондонца, которым захотелось подышать чистым беркширским воздухом.

– Ну что ж, тогда вы выбрали правильное место. У нас тут не местá, а сказка. Только не забудьте, что я вам сказал про сэра Роберта. Он из тех людей, которые сначала бьют, а потом задают вопросы. Держитесь подальше от парка.

– Конечно, мистер Барнс! Не забудем. Кстати, у вас чудесный спаниель. Он скулил в холле, когда мы вошли.

– Еще бы! Это ведь чистокровный шоскомец. Во всей Англии лучше нет.

– Знаете, я и сам немного увлекаюсь собаками, – доверительно понизил голос Холмс. – Позвольте поинтересоваться, сколько может стоить такая собака?

– У меня бы на такую денег не хватило. Мне ее сам сэр Роберт отдал. Поэтому-то я и держу ее на привязи. Она бы мигом обратно удрала, если б я ее отпустил.

– Итак, Ватсон, теперь у нас в руках имеются кое-какие карты, – сказал Холмс, когда хозяин трактира оставил нас. – Играть с ними непросто, но через денек-другой, я думаю, мы поймем, как нам действовать. Между прочим, я слышал, сэр Роберт все еще в Лондоне, так что сегодня ночью, полагаю, мы сможем вторгнуться в его священные владения, не опасаясь физического насилия. Мне нужно уточнить кое-что на месте. – У вас уже есть версия, Холмс?

– Пока, Ватсон, я знаю только то, что неделю назад произошло нечто такое, что круто изменило жизнь в поместье «Шоском-олд-плейс». Что же это за «нечто»? Мы можем только строить догадки, основываясь на последствиях этого события. И, надо сказать, последствия эти имеют на редкость запутанный характер. Но нам это на руку. Чем более бесцветным и непримечательным является дело, тем оно безнадежнее. Давайте еще раз вспомним, что нам известно. Брат перестает навещать любимую сестру-инвалида. Он избавляется от ее любимой собаки. Ее собаки, Ватсон! Вам это ни о чем не говорит?

– Разве что о том… Это очень злой человек.

– Возможно. А с другой стороны… Есть и другое объяснение. Но продолжим обзор событий, произошедших со времени начала ссоры, если таковая имела место. Леди старается не покидать своей комнаты, меняет привычки, на людях показывается только, когда выезжает из дому с горничной, перестает останавливаться у конюшен, чтобы покормить любимую лошадь, и даже начинает пить. Вот, похоже, и все, что нам известно.

– Вы забыли о склепе.

– Это отдельная тема для размышлений. Всего их две, и я прошу вас их не смешивать. Тема «А», связанная с леди Беатрис, имеет некоторый зловещий оттенок, вам не кажется?