Вадим Тарасенко - Любимец Бога

– Бог отвел?

– Бог отвел, – серьезно подтвердил директор Службы безопасности.

– Значит, Бог на нашей стороне, христианской, – скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Орлов.

– Бог на стороне справедливости.

– Ну, насчет последнего, Вадим Александрович, можно подискутировать. Скорее, Бог на стороне целесообразности.

Кедрин неопределенно пожал плечами.

– Надо скорее запускать «Прорыв», – после паузы сказал президент. – Не знаю, как вы, а я иногда буквально кожей чувствую, как западная цивилизация приближается к краю пропасти. И поистине без Божьей помощи нам не выкарабкаться. Восток теснит Запад словом и огнем.

– Господин президент, – по громкой связи раздался голос секретаря. – Игорь Петрович Круглов просит срочно с вами связаться.

– Соединяйте.

– Господин президент, включите наш Первый канал. – Волнуясь, министр обороны сжимал свои очки в кулаке словно гранату.

…На огромном плазменном экране боевые вертолеты расстреливали толпу.

– Вернее, огнем и словом, – наконец заговорил президент. – Господа, напоминаю, Русь – христианская страна, и я требую от вас сохранения существующего статуса, – и после паузы: – Любой ценой.

Франция. Париж. Площадь Святой Девы Мариам.

1 июня 2190 года. Вторник. 11.40 по СЕВ.

Вертолеты над собором появились внезапно, вернее, сначала появился страх. Мощные генераторы инфразвуковых волн, установленные на вертолетах, работали на полную мощность.

Объятые животным ужасом, люди выбегали из собора, кто был на крыше, прыгали вниз. На вертолетах заработали пулеметы. Безжалостная электроника, сканируя по окружности, высматривала все движущееся. Все, что было крупнее кошки, подлежало уничтожению. Минуту спустя на площади перед собором остались только убитые и раненые. Сделав контрольный круг, вертолеты исчезли так же внезапно, как и появились.

– Господин президент. Собор Святой Девы Мариам очищен от бунтовщиков.

– Спасибо, Рашид. Контролируй ситуацию и в городе, и в стране. Не допускай больше подобных эксцессов.

– Слушаюсь, господин президент.

«Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь, и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, – податель!». Опустившись на молитвенный коврик, президент Франции истово молился своему богу.

Объединенная Русь. Украина. Киев.

4 июня 2190 года. Пятница. 18.30 по местному времени.

– Братья и сестры! Близится час расплаты человечества за его грехи перед Богом! – Клокочущие слова взлетали под высокий купол и, усилившись, обрушивались на стоящих внизу людей. – Скоро вострубят медные трубы, и сам Господь в окружении ангелов вступит на нашу грешную землю. И каждый, слышите, каждый будет держать перед Ним ответ. Никто не избежит Божьего суда. И тогда восторжествуют правда Бога и справедливость от Бога. Праведники получат жизнь вечную, а грешники – страшное наказание. – Туго натянутая струна гнева и уверенности, издав последний звук, лопнула. Купол храма, будто приподнявшийся над этим яростным фонтаном человеческой страсти, теперь, казалось, вот-вот был готов обрушиться на головы людей. Секунда, другая… – Но этой страшной участи можно избежать. – Эти тихо произнесенные слова пронеслись словно освежающий бриз в раскаленной пустыне, оставляя за собой всеобщий, в едином порыве вздох облегчения. – И путь спасения только один – искренне поверить в Бога. Другого пути нет. Но верят ли в Бога те, кто стремится получить вторую жизнь по решению машины? Делая это, они совершают тяжкий грех. Ведь машина не есть творение Божье, а есть происки сатаны.

Но говорить, что веруешь во Христа и верить в него – это разные вещи. Надо делами доказывать Господу свою веру Надо совершать угодные Богу поступки. И уже тысячи людей поняли это. Поняли это и вы, мои братья и сестры, раз пришли сюда, в храм. Вы пришли к Господу, чтобы показать Ему, что верите в вечную жизнь от Него. – Спокойный бриз стал нарастать. – От Него, а не от этого порождения сатаны – Главного Компьютера. И сейчас вы докажете свою веру в Господа. Вы снимете с себя этот знак сатаны, которым он метит нас, пытаясь отвратить от Бога. Долой чип сбора информации! Долой «надсмотрщика»!

Через пятнадцать минут бурление человеческой страсти под сводами храма затихло. Люди, приложившись губами к руке священника и получив от него благословение, через дверь, по галерее переходили в специально оборудованную медицинскую лабораторию. Там за считанные минуты из мозга удалялся крошечный сгусток электроники, и отныне человек в вопросе бессмертия мог полагаться лишь на Бога. Обратной дороги не было.

Храм постепенно пустел – одни уходили через дверь в медицинскую лабораторию, другие, еще не сделавшие окончательный выбор, просто покидали храм.

– Батюшка, мне нужен ваш совет, – неожиданно услышал отец Сергий.

Молодой мужчина смиренно смотрел на него.

– Конечно, брат мой. – Отец Сергий сделал успокаивающий жест двум охранникам, затерявшимся в толпе прихожан. – Подожди, сейчас разойдутся люди, и я выслушаю тебя.

Когда храм опустел, отец Сергий отвел молодого человека в притвор.

– Так какой тебе нужен совет, брат мой?

– Батюшка, я верю в Бога, но сейчас не могу снять этого проклятого «надсмотрщика». Хочу, но не могу!

– Почему? Что тебе мешает?

– Через неделю я вылетаю в Нью-Йорк. Меня приняли в Главное техническое управление ООН.

– Брат мой, – после паузы проговорил отец Сергий, – я не вижу связи между твоей работой в светском учреждении и невозможностью снятия чипа сбора информации.

– Но как же, батюшка! Ведь Главное техническое управление ООН обслуживает Главный Компьютер. И, по правилам, к нему не допускают людей без «надсмотрщика».

– То есть людей, которых он не может контролировать?

Молодой человек энергично кивнул головой.

– Но если ты искренне веришь в Бога…

– Искренне, батюшка, искренне. – Мужчина истово перекрестился и молитвенно прижал руки к груди.

– … то почему ты не откажешься работать там? Насколько я знаю, больше нигде таких ограничений нет.

Молодой человек медленно опустил руки, ладони его сжались в кулаки:

– Я ненавижу Главный Компьютер. Мой отец погиб в автомобильной катастрофе…

«Как у меня», – мелькнуло в голове у священника.

– … и он отказался дать ему вторую жизнь. Узнав это, покончила с собой моя мать. – Мужчина закусил губу и как бы извиняющимся тоном закончил: – Она его очень любила.

– Тем более мне непонятно, почему ты хочешь работать на него.

– Неужели непонятно, батюшка?