Обмен времени - Стасс Бабицкий
— Я и в следующем году тоже буду слушаться маму и папу. Обещаю! Но сейчас очень нужно, чтобы ты выполнил мое желание…
Девочка бросила беглый взгляд на приоткрытую дверь в комнату. Оттуда доносились голоса взрослых. На самом деле Анечке давно пора закутаться в одеяло и видеть сны, за нарушение режима ее тоже часто ставили в угол. Но сегодня родителям было явно не до нее.
— Знаешь, Дед Мороз, у нас в семье горе… Бабушка Шура сегодня упала прямо на лестнице. Приехали люди на какой-то скорой карете. Но они не принцы совсем. И не волшебники, так главный дядя сказал…
Покачала головой. Кудряшки рассыпались по плечам. Чудесные кудряшки, даже у настоящих ангелов таких не бывает. Когда он сам был маленьким и позировал для картин Рафаэля Санти — лет, пожалуй, уже пятьсот назад, — просил художника чуть-чуть приукрасить…
— А без волшебства бабушка умрет. От инфра… Инрфа… Меня выгнали из комнаты, но я успела услышать. И еще про то, что нельзя везти в больницу, не выдержит дороги. У бабулечки есть только час…
Аня поднялась с колен и посмотрела прямо в глаза ангелу. Пластиковому, разумеется. Настоящего она не видела, хотя тот ловил каждое слово девочки. И точно знал: у старушки, лежащей в соседней комнате, не осталось даже пяти минут.
— Но ведь это неправильно, если бабушка умрет в новогоднюю ночь. Пожалуйста, подари ей три дня. Если нужно, возьми их из моей жизни. У меня еще много. А бабе Шуре отдай…
Как же мы заблуждались, там, в небесных чертогах. Были уверены, что люди стали черствыми, жестокими. Думают только о себе. Смотреть на все, что они творят, даже у ангелов не хватало терпения. Собственно, на землю в эту ночь он был послан с одной целью: активировать режим Судного дня. А малышка перечеркнула приговор своей слезинкой. Если бы Анечка проливала сейчас горючие моря-океаны, кто бы ей поверил. Но по щеке ребенка ползла одинокая капелька. И в ней ангел увидел целый мир. Мир будущего, счастливый и беззаботный. Полный света, добра и настоящих чудес.
— Пожалуйста, дай бабушке пожить еще три дня. Она не должна умереть сегодня. Потому что я так сильно…
Люблю ее? Буду по ней скучать? Конечно, она скажет что-то подобное. А в это время утекают драгоценные секунды жизни. Незачем медлить! Ангел не дослушал и легким лучиком скользнул в соседнюю комнату. Облегчить боль старушки, вдохнуть еще немного жизни в ее неподвижное тело. Ради маленькой внучки, которая так сильно…
Анечка смахнула целый мир со своей щеки, громко шмыгнула носом.
— Я так сильно… Хочу то чудесное голубое платьице из магазина. И новую куклу. А пенсию бабуле принесут только третьего января!
Закон пошлости
Думаете, вы знаете, что такое искренние объятия? Да откуда… Разве что вы моряк-подводник, вернулись из автономки, просидев год под Северным полюсом… Хотя нет, не надо об этом, а то ненароком можно и военную тайну разболтать. Другой вариант. Вы забили решающий гол в финале Лиги чемпионов, а игроки, тренер, болельщики и все спешат наброситься с поздравлениями. Или прыщавый подросток — но тогда, все-таки на «ты», без обид? — и это первые настоящие, взрослые обнимашки в твоей жизни. На школьной дискотеке. Тебя переполняют гормоны, в ушах то комариный писк, то колокольный звон, руки дрожат от предвкушения близкого контакта с красивой девчонкой, уже заведомо потной из-за нервов, возбуждения и синтетической блузки. Ты обхватываешь её на уровне груди (если таковая в наличии, считай, повезло), сжимаешь слишком сильно, так что кости хрустят. Она смешно вскрикивает, а потом ты чувствуешь, как тает это юное тело, теряя свою привычную костистость, превращаясь в пластилин. Инстинктивно сжимаешь руки ещё сильнее, и вот это — самый правильный поступок в твоей пока еще недолгой жизни. Потому что вторые объятия уже не будут настолько искренними. А третьи и подавно.
Впрочем, бывают исключения. Крепкие, аж до хруста! Или это снег под ногами хрустел? Ну, ну, не клевещите. Люди пять лет не виделись, с предыдущей памятной даты, не вспоминали друг о друге. Но теперь поняли, что сильнее еще ни по кому в жизни не скучали. Ведь так и должно быть на вечере встречи выпускников, которые окончили школу тридцать лет назад.
— Это что же получается, нам всем сейчас лет по…
— Вика, не начинай! — слаженности этого хора позавидовал бы сам Пятницкий. Но мысль правильная: не важно, сколько лет прожито, гораздо интереснее, кто чего добился за это время.
Вот хотя бы сама Вика, — а нет, как ни крути, пора уже по имени-отчеству, — Виктория Сергеевна, старшая медсестра в легендарной больнице, основанной еще хирургом Пироговым. В детстве всегда хотела помогать людям, пусть даже жертвуя собой. Мечта сбылась. Жертвует каждый божий день… Ну, совсем по честному, только до обеда. Потом в дело вступает настойка личного изобретения: из рябины и карамелек на спирту, позаимствованном в хирургическом отделении. А с нею страдать как-то повеселее. Но такое ведь школьным приятелям не расскажешь.
— Ты-то как, Костровский? — спросила она мальчика, с которым сидела за одной партой. — Известным литературоведом стал, в газетах печатаешься…
— Да вот, докторскую пишу по творчеству Набокова, — мальчик весил на сто кило больше, чем в те прекрасные годы, но голосок остался прежним, тонким и чуть визгливым. — Период от Крыма до эмиграции в США.
Викентий Андреевич уже лет десять всем рассказывал про диссертацию, хотя дальше отбора цитат из книг и дневников писателя пока не продвинулся. Но ведь чем-то хвастаться надо, а история про то, как чуть не выгнали с кафедры за попытку принять зачет у первокурсницы натурой… Вряд ли это добавит положительных штрихов к его портрету, уже и без того подпорченному нелепой лысиной и морщинами.
— А у меня тоже все хорошо, — не моргнув глазом соврала Тереза Абрамовна. Она много лет работала директором школы. Правда, учебные заведения постоянно менялись. По разным причинам: где-то слишком громко орала на учителей, в другом месте била пятиклашек, — кто же знал, что все это снимут на видео и выложат в интернет?! В третьей школе она сразу запретила ученикам носить мобильники, но тут вдруг приехала комиссия, которая обнаружила недостачу денег на ремонт… Если бы не любовник в министерстве образования, наверняка выгнали бы с позором. Впрочем, и тот оказался не всесильным, поэтому очередное высокое кресло смог предложить
