Джеймс Блиш - Операция на планете Саванна

Так думалось мне в тот момент, но я, как и большинство людей, недооценивал живучесть прошлого — то единственное, что поэты пытаются вдолбить в наши безмозглые головы с тех самых пор, как были изобретены слова.

Все узнаем из слов, а знаем лишь одно,Что повторяется история нередко.

Связь этих строк с тем, что произошло на Саванне, пришла мне на ум много позднее, когда во время одной из моих «рабочих пауз», посвященных чтению, эти стихи попались мне на глаза.

Пока же мне оставалось только отбросить назойливую мысль о конестоге и продолжать мои расчеты.

Я так погрузился в работу, что прозевал свисток, приглашавший пожевать чего-нибудь. Капитану Мотлоу пришлось посылать за мной вестового.

Терпение у доктора Роша было просто феноменальное, особенно если принять во внимание, как подпирали его сроки. Но он добился своего, и как только смог начать разговаривать с нашими пленниками, сразу же попытался разъяснить им, какова ситуация. Оказалось, однако, что у них нет ни малейшего желания верить его словам.

Да и трудно было осудить их за это. Их заманили в какую-то лоханку. Правда, Рош постарался обеспечить в ней все их потребности, какие только мог предусмотреть, но все равно обстановка не только слишком резко отличалась от знакомой им среды, но просто была для них за пределами мыслимого. А Рош был для них огромным лицом на светящейся стене — лицом, похожим на лица тех демонов, которые принесли с собой мор их народу, только очень уж большим и с зычным голосом, который звучал неизвестно откуда. Рош позаботился, чтобы никто из нас — так сказать, демонов-ассистентов, — не попал в поле зрения телекамеры, но это не помогло. Туземцы уже решили, что их уволокли не иначе как в преисподнюю. Они стояли, скрестив свои верхние пары рук на узкой груди и с мрачной гордостью глядели в лицо архидемону, ожидая страшного суда. Правда, они вступили в диалог с этим потусторонним существом, что позволило Рошу немного освоить их язык, и даже назвали свои имена. Они выпалили их несколько раз трескучей скороговоркой по очереди, каждый раз в одном и том же порядке:

— Укимфаа, Мвензио, Куа, Джуа, Найе, Атакуфаа, Куа, Мвуа.

Д-р Рош что-то коротко сказал им, получил в ответ молчание и выключил экран, отирая лоб платком.

— Упрямые черти. Я ожидал нечто подобное, но… Никак не могу сладить с ними. О детях говорить не хотят.

— У двух одинаковые имена, — заметил док Биксби.

— Да, почтеннейший. Они все родня. Клан и одновременно боевая единица. «Куа» означает «если-то», то есть связь друг с другом по крови и по долгу. В этом-то и вся трудность.

— А другие имена тоже имеют какой-то смысл? — спросил я.

— Конечно. Типично для этого уровня общественного развития. А все вместе они составляют функциональную боевую единицу. Но у меня слишком мало данных, чтобы разобраться в характере их взаимных связей. Будь у меня такие данные, я мог бы сообразить, кто из них старший и сосредоточить все внимание на нем. Пока что я могу уверенно сказать только одно — ни один из Куа не может быть вожаком; тут, видимо, только скрещивание линий двоюродного родства.

Я чуть было не подавил в себе следующий вопрос, который у меня возник. Но Рош был явно в замешательстве, и я решил, что не поврежу ничему, если подбавлю малость шума.

— А не может она иметь грамматическое выражение? Я имею в виду связь между ними.

— Что? Чепуха! Не та культура… Г-м… Постойте-ка! С чего вдруг вы задали такси вопрос, Ганс?

— Да потому, что каждый раз они называли себя в одном и том же порядке. Вот я и подумал, если имена их являются значащими словами, может из них слагается предложение, имеющее определенный смысл.

Рош прикусил губу и помолчал. Потом сказал:

— Верно, черт возьми. Есть смысл. Правда, предельно лаконично выраженный. Погодите-ка минуту…

Он подтянул к себе блокнот и принялся очень медленно, с крайним напряжением, писать. Потом долго глядел на написанные им слова.

— Вот: «Дождливый сезон (кто-то) помощь (ему) если-то сухой сезон (может быть) ты». Господи, это же…

— Золотое правило, — тихо сказал Биксби. — Теория игр, первая теорема ненулевой суммы.

— Больше того… Впрочем, нет, не больше, а важнее для нас! Все слова связаны между собой. Это невозможно передать на нашем языке — язык саваннян отличается сильно развитой флективностью. Каждое из восьми слов находится в весьма точной иерархической связи с остальными семью. В уникальной грамматической позиции находится слово «помощь», все остальные дублируются либо по смыслу, либо по грамматической функции.

Он перевел дух и решительным щелчком включил экран.

— Мвензио! — крикнул он в микрофон.

Одно из существ с длинным трубчатым торсом мгновенно распрямилось и шагнуло вперед, гордо откинув пулевидную голову.

— Мпо-кусейя! — громко сказало оно и смолкло.

— Что это означает? — шепотом спросил Биксби за рамкой экрана. Это было грубым нарушением предписания Роша, но тот и сам не сумел сдержаться и шепнул в ответ:

— «Меня не сломить» — вот что это значит.

Туземец и посланец ЮННРА пристально смотрели в глаза друг другу, словно они стояли лицом к лицу, а не перед телеэкранами. Рош начал говорить, и тут, наконец, прорвалось все напряжение, которое он испытывал.

Я сомневаюсь, сумел ли бы я понять диалог между ним и Мвензио, даже если бы и знал язык, но теперь, из записей, я знаю его содержание:

— Воин, я требую, чтобы ты, ради любви к своим детям, выслушал меня. Мы пришли в этот мир не карать. Мы принесли помощь.

— Это мое имя, демон.

— Так пусть имя твое обяжет тебя ради детей твоих, которые, может быть, станут вождями.

— Я в плену. Волшебство есть волшебство. Против него у меня оружия нет. Но дети мои не в твоей власти и никогда не будут.

— Заверяю тебя смыслом имени твоего, что не добиваюсь этого. Я пришел только исправить зло, содеянное мной здесь.

Капитан Мотлоу и док Биксби оцепенели, услышав, что Рош принимает на себя вину первой экспедиции, но Рош уловил их реакцию и отмахнулся решительным жестом, постаравшись, чтобы это не было видно на экране.

— Как мне называть тебя? — спросил Мвензио.

— Называй меня Мботе (Жизнь).

— Ты не лжешь?

— Я не лгу, Мзензио.

Мвензио долго молчал, стоя неподвижно и опустив голову. Наконец он произнес:

— Говори мне, Мботе, твой слуга слушает.

— Слушай же и верь мне, потому что времени у нас мало.

Мы освободим тебя и твоих сородичей, и вы передадите мои слова кланам и племенам. Вы должны убедить своих вождей, что те, кто принес вам смертельный мор, вернулись сюда с лекарством. Но исцеление придет, только если вы все сделаете так, как мы скажем. Самое главное — лечение нужно начать сейчас, пока дети еще не родились. Лучше всего будет, если все матери, все, кто только сможет доехать, приедут туда, где мы вас высадим.