Ольга Онойко - Лётчик и девушка

— И это всё? — изумился он. — Процент эфира — ваша единственная проблема? Парень, никто не знает, откуда взялись звёздные люди и что они такое, многие вообще в них не верят. Они переносятся по эфиру, появляются и исчезают в один миг. Кто-то говорит, что это древняя и мудрая раса, а кто-то — что юная и бестолковая, но обладающая страшным могуществом. Может, это вообще не люди, а иллюзорные образы, которые создают иные, вовсе непостижимые существа. И ты всерьёз собираешься жениться на Элис?

Лётчик взялся за штурвал, выправил лёгкий крен и вернул самолёт на курс. Потом откашлялся и сообщил:

— Я её за руку держал, между прочим. И… кое-что ещё. Так что я — уверен.

Триплан тихонько засмеялся.

— А что люди скажут? — поинтересовался он.

— А что? — лётчик с нарочитой беспечностью пожал плечами. — Эка невидаль: жена с другого неба. Элис, мы же с тобой Нилану-Читайке невесту везли, помнишь? А один мой однополчанин, Спанга, жену себе вообще с Юпитера привёз. Тоже мне, удивление. Одно только — корову доить не умеет. Зато за ней три грузовых биплана пришло с приданым. Породистая млеконосная тля.

Триплан расхохотался так, что начал рыскать и крениться. Лётчик стукнул по приборной доске, призывая его к порядку, и уточнил:

— Гигантская тля. Быки — с тебя размером. Теперь Спанга поднялся, варит тлиное пиво. Два завода открыл, а раньше костюма приличного не имел.

— У тебя тоже нет приличного костюма, — ехидничал Элис.

— Зато у меня есть приличный самолёт.

Элис хмыкнул и удовлетворённо замолчал.

Вдалеке, широко распустив хвост, неслась сквозь эфир комета. Лётчик поглазел на неё и почему-то вспомнил, что если запрокинуть голову и долго смотреть сквозь стеклянную крышу кокпита вверх, в прозрачную бездну, то можно услышать «музыку сфер» — тихий-тихий, едва доступный уху хрустальный звон. Но это галлюцинация, на самом деле в эфире никаких звуков нет. Неподвижные звёзды, огромные сгустки чистого эфира, вовсе не звенят и не поют. Они безмолвны, безмолвны и глухи как могилы.

Никто оттуда ещё не вернулся.

А с другой стороны, никого ещё туда и не приглашали.

— Парень, зачем тебе к неподвижным звёздам? — вдруг очень серьёзно спросил триплан. — За чудом? За славой? Зачем тебе звёздная девушка? Сказка о ней?

Лётчик долго молчал. У него не было ответа. Сначала он искал ответ, потом просто рассердился. Лезла в душу и форменным образом допрашивала его малиново-алая шестикрылая машина. Нет у машин такого права — людей допрашивать.

— Сам подумай, — бросил он. — Может, догадаешься.

Элис, против ожиданий, не стал ершиться и подпускать шпильки. Триплан немного помедлил и сказал совершенно другим голосом, задумчиво и невесело:

— Может, и догадаюсь.

— Что? — лётчик даже встревожился.

— Моя же очередь рассказывать историю, — напомнил Элис.

Лётчик вздохнул.

— Рассказывай…

— Я знаю такую историю, — медленно начал триплан. — Это было в диких местах… или в дикие времена. Там не было самолётов. Не было никаких машин совсем. Люди не строили городов. Они жили племенами, в исконном лесу, откуда нельзя было выйти… Они верили в разные вещи, иногда правильные, иногда странные, иногда дурные. Ещё в лесу жили духи. Они были странные сами по себе. Не знали, кто они и какова их природа, не помнили, как появились на свет. Эти духи вообще плохо умели мыслить. Какие-то люди поклонялись им, но от духов редко бывала польза. Другие люди уходили от них подальше. Пожалуй, это были умные люди.

— Да уж, — согласился лётчик. — Но что это была за планета?

— Я не помню, — ответил Элис. — Дальше рассказывать?

— Конечно.

— Один из духов поселился в приречной роще. Он был странный, как все: приносил жару, но любил воду. И не водяной, и не огненный дух. Непонятно какой. А дело было в джунглях, влажных и жарких, и они вокруг рощи становились всё дождливей и жарче с каждым годом. Так, за сотни лет, деревья, грибы и насекомые там стали иными. Они приспособились. Но и дух тоже приспособился. Природа вокруг него перестала меняться. Он просто жил. Но прошла тысяча лет, и рядом с рощей поселилось племя людей.

— Зачем?

— Наверно, все лучшие места уже заняли, — ответил Элис. — Этим людям было тесно. Они всё время боялись, что их станет слишком много и они начнут голодать. Сначала они не приближались к роще духа, но однажды туда забрёл маленький ребёнок. Он был слабым. Он потерял сознание от жары, упал и умер прежде, чем его нашли. Дух не хотел убийства, но ничего не мог поделать. Он думал, что люди теперь проклянут его и уйдут, а вышло наоборот: люди стали делать вид, что поклоняются ему. Они стали приносить в рощу нежеланных и слабых младенцев, чтобы дух убивал их. Дух жил в этой роще тысячи лет, это был его дом, здесь даже деревья, грибы и насекомые изменились, чтобы жить с ним в покое. Ему было горько уходить, и всё же он решил уйти. Но когда по-своему, как перемещаются духи, он сделал шаг, то увидел, что в исконном лесу действительно стало тесно. Ему некуда было идти. Всё, что он мог — это убивать детей быстро и безболезненно.

— Ну и истории у тебя, — проворчал лётчик. — От таких потом кошмары снятся.

— Это не конец, — сказал Элис. — Слушай, что было дальше. Один младенец из принесённых духу оказался очень сильным. Он выжил. Он рос и привыкал к страшной жаре, как привыкли грибы и насекомые, но не за тысячу лет и миллион поколений, а один, сам. Скоро он уже почти не замечал жары… А дух к нему привязался. Он утратил своё одиночество, но не сожалел ни минуты, потому что взамен получил понимание и стремление. Теперь он знал, чего хочет. Так было гораздо лучше жить. Дух служил своему мальчику и заботился о нём как умел.

— Что с ним потом стало?

— С кем? С духом?

— С мальчиком.

— Ничего. Младенец стал ребёнком, потом подростком. Чему его мог научить бесплотный дух? Они понимали друг друга, но не разговаривали.

— Из парня получился колдун?

— Нет. Я же сказал: чему и как его мог научить дух? Мальчик просто жил в Жаркой Роще. Стал мужчиной, но так и не узнал женщины. Потом состарился и умер. Однажды он попытался выйти к людям, но люди прогнали его. Они испугались. И немудрено, ведь парень действительно стал другим. А дух не мог дать ему даже общества теплокровных животных, как в той сказке, которую ты тоже знаешь. Животные боятся сильной жары. Поэтому у мальчика были только змеи, рыбы и жабы. Грибы, деревья и насекомые. Не очень весело.

Триплан помолчал. Лётчик хмурился и не говорил ни слова.

— Я к чему рассказываю это, — пояснил Элис. — Если бы тот мальчик пропал… или с ним что-то случилось… дух сделал бы для него всё. Этот человечек ему был… как свет. Единственный свет.