Георгий Гуревич - Опрятность ума

Головы детей были интересны в особенности. Они были набиты картинами, как галерея, как телевизор, точнее. Юля часами простаивала у решетки детского сада. Вот шестилетний малыш уселся верхом на скамейку: машет флажком, кричит: "Ту-ту!" А что у него в голове? Законченная картина железной дороги. Скамейка-это паровоз, он сам в темно-синей форме с молоточками на петлицах, но сидит верхом на котле почему-то и держится за трубу. Рельсы бегут навстречу, льются под колеса голубыми канавками, расступаются телеграфные столбы. Ту-ту! Труба гудит, вскипает белый пар над свистком. Вот и платформа, наполненная народом. Ту-ту! Граждане, отойдите от края платформы, это опасно! Рука хватается за рычаг. Так-так-так, так-так... так! Замедляется перестук на стыках. Стоп! Двери открываются автоматически, Осторожнее, граждане, детей толкаете. Детей в первую очередь!

- Ну а ты чем расстроен, малыш? Почему глаза трешь кулачками, хнычешь?

- Фе-едька меня толкну-ул! Он здо-ро-овый и толкается!

- Ничего, скоро ты вырастешь, еще и не так толкнешь Федьку! Прислушивается. Перестал хныкать. Улыбается все увереннее. Воображение заработало. Юля видит, как малышок растет, пухнет, грудь раздалась, плечи во, кулаки - во! Догнал какого-то тощего парня с исцарапанными коленками, ка-ак толкнул. Тот взлетел выше дома, выше самой высокой сосны. Потом - бряк оземь. Лежит, хнычет. А безжалостный мститель как наподдаст снова (тоже звереныш!). И улетел Федька в голубое небо, словно футбольный мяч. Все вокруг кричат: "Штука, штука!" И малыш уже не малыш, а знаменитый футболист, белая майка с синей полоской, заглавное "Д" на груди. Еще удар, еще!

Так у каждого целая фильмотека в голове, аппликации из картинок жизненных, книжных, телевизионных, и так воображением перекрашено, что и не всегда разберешь, что откуда.

- Ну, а ты, лохматая собачонка, бегущая навстречу с поджатым хвостом, тоже воображаешь что-нибудь?'

Мир нечеткий, размыто-тускловатый, но густо пропитанный запахами. Запахи резкие, выразительные и очень волнующие: аппетитные, ласковые, тревожные, зовущие, пугающие.

Вдруг среди этих запахов чудище: великан на розовых столбах, белозубая пасть, вытаращенные глаза в темной шерсти. Заметил, уставился, вот-вот ударит своими розовыми столбами, пришибет насмерть.

Взвизгнув, собачонка кидается в сторону.

Юля смущена. Это она - оскаленный великан с вытаращенными глазищами. Такое искаженное представление!

Куры же, хоть и кудахтали болтливо, ничего не показали Юле. То ли картин не было в их курином мозгу, то ли по физиологии своей птичий мозг слишком отличен от человеческого, совсем иные сигналы посылал, непереводимые на наш код.

Прослушивать детские головы было интересно всегда, взрослые не всегда, а иногда даже и неприятно.

Юля отключала викентор, завидев на углу группу бездельничающих парней. Такого наслушаешься о себе, потом кажется, что не отмоешься.

А один раз было так: идет навстречу женщина средних лет, одета прилично, впрочем, все сейчас одеваются прилично. Лицо не слишком интеллектуальное, губы намазаны ярко, немножко поджаты. Чувствуется уверенность в себе. Эта в жизни сомнений не знает. Юля загадала про себя. Кто она? Наверное, маленький распорядитель, кассирша на вокзале или заведующая салоном. Нужный всем человек, привыкла очередь осаживать.

В мозгу женщины Юля увидела себя. И услышала комментарий:

- Вот еще одна вертихвостка. Ходит, дергается, думает, что на нее все смотрят. А на что смотреть: ноги, как палки, коленки красные, цапля в юбке.

Долго стояла Юля перед зеркалом, даже всхлипнула. Ну почему же "цапля в юбке, ноги, как палки"? Нормальные спортивные ноги, загорелые. Надо же! За что обидели?

Сама себе ответила:

"Кто сует нос в чужую дверь, прищемить могут".

В первый раз усомнилась тогда она в отцовском изобретении. А во второй раз на вечеринке по случаю Мусиной помолвки.

Юля чуть не прозевала эту помолвку. Все сидела над черновыми записями на даче, в общежитие не заглядывала весь август. А там ее ждала открытка от Муси - туристской спутницы - о том, что им надо повидаться обязательно и очень срочно; во что бы то ни стало, потому что есть один секрет сверхсекретнейший, а какой... Юля не угадает ни за что.

Юля не угадала-таки. И отцовский аппарат ничего не сумел бы вычитать по открытке. Но Муся сама жаждала раскрыть тайну, при первом же телефонном разговоре сообщила секрет. Секрет в том, что она выходит замуж. За кого? Ни за что не угадаешь. За Бориса - их инструктора. Да-да, за Бориса! И они уже ходили в загс, подавали заявление. Когда распишутся, будет самая настоящая свадьба, а сейчас, кроме того, еще и помолвка, как в старину бывало. Только с помещением задержка, сама Муся в общежитии, у Бориса комнатенка шесть метров, гостей не назовешь.

Почему-то Юля почувствовала легенький укол, совсем легчайший. Нет, Борис ей не нравился: крепкий такой, спортивный, но очень уж молчаливый, все кажется, что ему и сказать нечего. Борис не нравился Юле, но она считала, что нравится Борису... И Виктору из Театрального, и Семе-эрудиту, и бывалому Мечику. Всем нравилась, а предложение сделали неповоротливой Муське.

Но Юля тут же пристыдила себя, обругала "воображалой", кинулась расспрашивать обо всех подробностях, предложила активную помощь в организации... и даже после минутного колебания предоставила дачу для вечеринки. Подумала было, что неделикатно через полтора месяца после смерти отца устраивать веселье в его доме... Но отец был такой добрый. Умирая, заботился о ее счастье. Наверное, и для счастья другой девушки предоставил бы викентор. Если это так нужно для счастья Муси...

Два дня они бегали по магазинам, закупали закуски и деликатесы. Муся все искала крабы, потому что у ее сестры на свадьбе был салат с крабами. Мусе казалось, что без крабов и помолвка не помолвка. Крабов так и не нашли, но Юля спасла положение, сотворив по старинному, от матери заимствованному рецепту, экзотический салат с кетой и апельсинами, какого даже у Мусиной сестры не было. Вино, как полагается, обеспечили мужчины, а Виктор принес, кроме того, магнитофон и раздобыл ленты с фольклорными туристскими песнями; "Умный в горы не пойдет", "Связал нас черт с тобой веревочкой одной", "Про пятую точку" и "Бабку-Любку".

Всего набралось человек двадцать: все москвичи из туристской группы, да девушки из Мусиного общежития, да приятели Бориса, да знакомый Виктора владелец магнитофона, да владелица туристских песен - неприятная девочка Галя, В последнюю минуту выяснилось, что посуды не хватает. У отца, конечно, не было сервизов, а одолжить негде - Юля еще не познакомилась с соседями. Хорошо, что догадалась притащить мензурки из лаборатории - все разные, надбитые, совестно на стол поставить. Но вышло даже к лучшему - лишний источник веселья. Шутливые тосты; "Предлагаю выпить за жениха 50 граммов, за невесту-40". Отмеривают, кричат: "Перелил, недолил!" За хорошую шутку наливали премию - 10 граммов, за отличную - 20.