Виталий Забирко - Теплый снег

- Тем, что на столе, - строго ответила мать, подсаживая её на стул.

Вслед за Станкой в столовую вошла Ларинда, самостоятельно вырастила себе стул и молча села к столу.

- Ой, клубничка! - радостно залепетала Станка.

Мать шлёпнула её по рукам.

- Вначале мы съедим кашу, а уже потом - клубнику.

Станка было надулась, но тотчас её внимание переключилось на другое. Она привстала со стульчика и пересчитала приборы на столе.

- А папа с нами завтлакать не будет? - разочарованно протянула она.

У Полы перехватило горло. Она попыталась ответить, лихорадочно придумывая что-то на ходу, но её опередила Ларинда.

- Папа уехал в командировку, - чётко разделяя слова, произнесла она, внимательно смотря на мать. - Его срочно вызвали ночью.

"Знает. - Кровь прихлынула к лицу Полы. Она опустила голову, чтобы не встречаться с понимающим, недетским взглядом старшей дочери. - Знает. Что ж, она уже взрослая..."

- А когда он велнётся?

- Станка! - повысила голос Пола. - Ты есть сюда пришла или разговаривать? Ешь. Когда я ем, я глух и нем.

- А если...

- А если ты будешь разговаривать, то не получишь клубники.

Пола мельком глянула на Ларинду. Дочь по-прежнему смотрела на неё внимательным неподвижным взглядом. Мать взяла ложку, повертела её в руках и снова положила на стол.

- Ешь, Ларинда, - тихо сказала она, безучастно наблюдая, как Станка обиженно ковыряет ложкой в тарелке.

Ели молча. Пола быстро проглотила завтрак, даже не почувствовав вкуса, и только затем отважилась снова посмотреть на дочерей. Ларинда уже доедала свою порцию - ела она машинально, глядя куда-то в сторону. Станка же по-прежнему ковырялась ложкой в каше.

- Станка! - строго сказала мать. - Ешь быстрее. А то мы с Лариндой начнём сейчас есть клубнику, и тебе ничего не достанется.

Станка встрепенулась.

- Я сейчас, ма! - выпалила она, отправляя в рот огромную ложку каши. И прошамкала набитым ртом: - Я быстло...

И в это время прозвучал сигнал вызова.

Пола хотела сразу же дать разрешение, но что-то её остановило.

- Кто? - неожиданно севшим голосом спросила она.

- Редьярд Шренинг. Лаборатория акватрансформации.

Пола вскочила и снова села. Лицо пошло красными пятнами.

- Сейчас!

Она сорвалась с места, отобрала у Станки ложку, ссадила её со стула.

- Идите! Идите к себе в комнату. Ларинда, займи там Станку чем-нибудь.

- А клубника? - возмутилась Станка. - Мама, а как же клубника?

- Вот вам клубника, сахар, сметана, ложки, тарелки... - Пола рассовала в руки дочерей посуду. - Ну, идите же! - и вытолкала их в коридор.

Мгновение она стояла, прислонившись спиной к заблокированной двери, тяжело дыша.

- Да, - наконец разрешила она.

В углу столовой появился высокий худощавый мужчина в биотраттовом комбинезоне. Сердце у Полы ёкнуло.

- Полина Бронт? - спросил он, смотря на неё усталыми воспалёнными глазами. - Здравствуйте.

- Что с ним? - с трудом выдавила Пола. - Он... жив?

- Жив, - кивнул головой Шренинг. - И будет жить, - предупредил он следующий вопрос.

- Жив... - выдохнула Пола, и её глаза затянула мутная пелена. Она шагнула вперёд, ноги подкосились, и Пола буквально упала в выросшее под ней кресло.

- Жив...

По щекам побежали светлые слёзы.

Шренинг отвёл глаза в сторону.

- Извините, но я ещё не всё сказал.

Пола усиленно заморгала, пытаясь смахнуть слёзы.

- Что? - переспросила она сведёнными судорогой улыбки губами.

- Ваш муж будет жить, - повторил Шренинг. - Однако акватрансформация прошла не совсем успешно...

Сердце Полы остановилось.

- Он...

- Нет! - жёстко оборвал Шренинг. - Клетки головного мозга не пострадали. Но акватрансформация некоторых внутренних органов, а также правой руки прошла не полностью. Мы, конечно, сделаем всё возможное, чтобы поставить вашего мужа на ноги, но обязан предупредить: полной регенерацией организма мы сейчас заняться не можем. Не имеем права. И боюсь, что в ближайшие полгода взяться за его активное лечение мы не сможем.

Пола закрыла глаза и неожиданно улыбнулась.

- Это ничего, - прошептала она, чувствуя, как из-под закрытых век сочатся слёзы. - Главное, что он жив...

Шренинг до боли закусил нижнюю губу. Как же это трудно, когда хочешь, можешь, но не имеешь права...

- Извините, - тихо проговорил он и отключился.

Пола ничего не слышала и не видела. Жив. Жив. Он - жив. И это главное.

Наконец она судорожно вздохнула и вытерла ладонями слёзы с лица. И тут только заметила, что Шренинга в комнате уже нет. Она встала с кресла и ощутила, что мир вокруг стал светел и ясен, словно её слёзы омыли и обновили его. Лёгким шлепком она отослала обеденный стол на кухню, вышла в коридор и осторожно заглянула в детскую.

Ларинда сидела в кресле у окна, заложив ногу за ногу, и смотрела на вращающийся перед ней Чёрный Кокон. Еле слышно бубнил голос информатора. Станка же устроилась посреди комнаты прямо на полу. Перед ней стояла наполовину пустая тарелка, но она уже не обращала на ягоды внимания: нянчилась со своим обмазанным глюкойотом пальцем, как с любимой куклой.

- Бедненький мой, - причитала она, - удаленный...

Пола прислонилась к косяку и, улыбаясь, засмотрелась на дочь. Но Станка недолго лелеяла свой палец. После довольно короткого соболезнования, высказанного в его адрес, она, нисколько не церемонясь, отправила его в рот. Так сказать, на лечение.

- Станка, - укоризненно проговорила мать, входя в комнату и стараясь сдержать улыбку. - Разве можно больной пальчик брать в рот? Идём-ка, я его забинтую.

4

Будильник мягкой лапой легонько похлопал Марту по щеке, но она только мотнула головой.

- Сейчас я проснусь, - сонно пробормотала она и тут же почувствовала, как будильник забрался ей лапой в нос и принялся щекотать.

- Ах, ты!.. - Марта выскользнула из спальника, усиленно растирая переносицу, чтобы не чихнуть. - Всех разбудишь, шутник ты этакий! пригрозила свистящим шёпотом. - И кто тебя только программировал? Уши бы надрала!

Марта отключила будильник и спрятала его под спальник. Затем оглянулась - никого не разбудила? Кажется, нет. Все спали. Она осторожно собрала свою одежду и, приоткрыв полог палатки, выбралась наружу.

Было раннее утро. Корриатида ещё не взошла, но снежное поле на востоке уже подёрнулось серебром. Марта запрокинула голову и невольно поморщилась. Предутренней звёздной красоты не было. Только одинокая точка орбитального спутника "Шпигель" неторопливо рассекала серое землистое небо. Марта поёжилась, бросила на снег свой комбинезон и приступила к утренней гимнастике. Немного размявшись, она забралась в душевую кабинку и минут пятнадцать с удовольствием плескалась под тёплыми струями. Наконец с сожалением перекрыла воду, заменила водорегенерационные фильтры и, насухо вытершись, вышла. Уже одеваясь, она услышала, что в соседней палатке кто-то приглушенно разговаривает.