Филип Фармер - Иисус на Марсе

Других гуманоидов звали Хммидрон — мужчину и Жкииш — женщину. Потом вошли Бен-Йоханан и Ша'ул Бен-Хеббель — люди.

Хфатон приветствовал пленников жестом поднятой правой руки, раздвинув пальцы буквой V и отставив большой палец под прямым углом. Улыбнулся, показав зубы, черные от чего-то вроде жевательной резинки. Потом обратился к Йа'акобу, который что-то сказал Бронски по-гречески. Орм не понял ни слова. Бронски, будучи лингвистом, обнаружил, что ни арамейский, ни койне — новогреческий — не являются здесь общепринятыми языками, но ученые их изучают и умеют бегло говорить на обоих. Бронски умел читать на койне — греческом Нового Завета — с легкостью, но разговорной практики не имел совсем. Однако, если вопрос задавали медленно, он мог понять почти все из сказанного.

В этом языке было много заемных крешийских слов, поскольку греческих слов для обозначения научных и философских понятий не существовало. Их приходилось специально объяснять по-гречески.

Орм радовался, что нашелся язык, понятный хоть кому-то в обеих группах. Иначе прошли бы месяцы, прежде чем пленники смогли бы связаться с кем-то, кроме своих тюремщиков. А тем временем Дантон и Ширази оставались на корабле, и если бы они не получили никаких известий от своих товарищей, им пришлось бы вернуться на Землю.

По крайней мере так он думал. Если, конечно, марсиане не послали один из своих кораблей или не подняли посадочный модуль и не захватили двоих оставшихся. Бронски задавал этот вопрос тюремщикам, но в ответ получал лишь вежливые улыбки.

Расспросы продолжались, и время от времени Бронски переводил Орму отдельные предложения.

В первые два дня спрашивающих и отвечающих разделяла прозрачная стена. Но сегодня марсиане решили зайти внутрь. Это означало, что космонавты на основании тщательного обследования признаны здоровыми. По крайней мере физически. Судя по тому что сообщил Орму Бронски, хозяева не были стопроцентно уверены в умственном здоровье своих пленников. Или, точнее говоря, в их теологическом состоянии.

Заговорил Йа'акоб:

— Итак, на Земле Иезуса го-Христоса почитают как сына Всеблагого? И при этом он сам и есть Всеблагой? Все ли в это верят, или есть отколовшиеся?

У Орма при взгляде на сузившиеся глаза говорившего создалось впечатление, что тому было неприятно даже произносить последние фразы.

Ответил Аврам Бронски:

— Я уже говорил, что на Земле примерно четыре миллиарда христиан. Но они разделены на множество групп, и у каждой свои взгляды на природу го-Христоса. Представители основных групп верят, что Иезус го-Христос был по воле Бога зачат непорочной девой по имени Мариам. Более того, зачатие самой Мариам также было непорочным. Это значит, что ее мать родила ее свободной от греха. Так что ее мать в определенном смысле — бабушка Бога.

Хозяева закатили глаза и произнесли слово, которое, как понял даже Орм, было не греческим.

Бронски продолжал:

— По этому вопросу я должен посоветоваться с капитаном Ормом. Хотя я и много читал о христианстве, сам я не христианин, а еврей. Капитан — христианин, из секты, называемой баптистами. Он человек набожный и может высказаться по поводу этой конкретной догмы намного более квалифицированно.

Потом француз перевел Орму все предыдущее. Тот возразил:

— Это же не так! Ты им скажи, что в сравнительном религиоведении понимаешь куда больше меня! А если ты ошибешься насчет баптистов, я тебя поправлю.

Йа'акоб заговорил по-гречески с пулеметной скоростью, Бронски переспросил, и Йа'акоб повторил.

— Капитан, — перевел Бронски, — он спрашивает, как я могу называть себя евреем, если не верю, что Иезус есть Мессия. И к тому же, говорит он, еврей не может быть бритым. У него должна быть нетронутая борода. И пейсы.

Орм ощутил смущение и досаду одновременно.

— Ты им скажи, что религиозные вопросы мы можем обсудить позже. А сейчас есть более важные вещи. Черт побери, мы даже не знаем, откуда прибыли Хфатон и весь его род! И нам абсолютно необходимо связаться с Дантон и Ширази!

— Это для нас, — ответил Бронски. — Но для них, по-моему, религиозные вопросы важнее всего на свете. И я не могу заставить их говорить о том, что интересно нам.

Бронски выглядел таким же встревоженным, как и Орм.

Ричард вскинул руки:

— Кто бы мог в такое поверить? Хфатон что-то сказал. Бронски перевел:

— Он хочет знать, что беспокоит коричневого человека.

— Ты ему скажи, что я не коричневый, а черный.

Хфатон что-то пробормотал, и остальные засмеялись.

Бронски пояснил:

— Он хочет знать, как мог быть отобран для космической экспедиции человек дальтоник.

— Объясни ему, что «черный» — это фигура речи. Человек с курчавыми волосами, вывернутыми губами и темно-коричневой кожей называется черным. Это — э-э… вопрос семантики. Политический вопрос. Можно иметь прямые волосы, белую кожу, голубые глаза и тонкие губы, и все равно быть черным… А, черт побери!

Орм в отчаянии вскинул руки. Подумать только, первые люди на Марсе — по крайней мере, так они раньше думали — и им приходится обсуждать вопросы религии и семантики.

— Этого, я думаю, переводить не стоит, — сказал Бронски. — Мы и без того достаточно запутались.

Снова заговорил Хфатон. Бронски перевел:

— Он говорит, что его кожа одного цвета с твоей, а он определенно коричневый.

Что-то резко сказал Йа'акоб, и Орму стало ясно, что тот тоже заметил: допрос все больше уходит в сторону. На последующий вопрос ответил Бронски:

— Объяснение, почему я называю себя евреем, займет еще больше времени, чем то, почему Орм считает себя чернокожим. Не могли бы мы обсудить более злободневные вопросы? Не согласитесь ли вы рассказать о себе? Если мы поймем, откуда вы пришли и почему остались здесь, хотя, по моему представлению, вы имели возможность покинуть эту планету — тогда, быть может, мы поймем смысл ваших вопросов. И поймем, почему вы так сильно интересуетесь теологией. Точнее, теологиями — на Земле их тысячи.

Шестерка марсиан стала совещаться на языке, который Хфатон назвал крешийским. Потом Йа'акоб обратился к пленникам по-гречески:

— Возможно, вы правы. Извините нас за то, что могло показаться вам излишним любопытством по отношению к определенным вопросам. Для нас оно не излишне. Но если мы хотим чего-то добиться, следует идти от простого к сложному, и тогда мы сможем понять друг друга. И у меня есть несколько вопросов, которые могут показаться вам не относящимися к делу. Но все же если черный человек является учеником Христа, следовательно, евреем, то разве он не еврей? Разве может быть обрезан не иудей?