Дмитрий Шубин - Пять дней мимикрии

– А это, по-твоему, что? – произнес Файл, держа в руке переливающуюся дискету.

– Ух ты, где достал?

– С моими связями это было несложно, – Файл протянул диск Григорию. – Ну что, когда будем пробовать?

– Да хоть сейчас, – ответил Сэмплер, приняв сверкающий квадрат.

– На твоей или на моей машине?

– Можно и на твоей, она справится. И мою подключать не надо.

– Тогда садись на мое место. – Файл встал из кресла и, нагнувшись, достал из коробки, стоящей под столом, виртуальный шлем. Подключив его к своему компьютеру, он отошел в сторону, пропуская уже рвущегося в бой Сэмплера.

Григорий сел перед компьютером, с азартом разминая пальцы.

Глава 3. Смотритель маяка.

17 октября. Ботнический залив, о. Хайлуото. 18-45. Время местное.

Штормовое предупреждение запоздало. Когда пришла очередная сводка погоды, море уже вовсю бушевало. Смотритель маяка Ульф Хакеннен, пожилой финн, сидел в своей сторожке за столом на деревянной табуретке. На экране компьютера, находившегося перед ним, виднелась пестрая картинка сайта всемирных новостей. Большое количество выпитого спиртного давало о себе знать. Изображение плыло и Ульф, тужась, пытался прочитать хоть строчку. После нескольких попыток он бросил это занятие и потянулся правой рукой к стоящей рядом с клавиатурой квадратной бутылке с виски. Налив в ограненный невысокий бокал до середины светло-кофейного цвета напиток, он залпом осушил его и с глухим звуком поставил на стол. Новая порция спиртного на мгновение прояснила его разум и Хакеннен заметил, что в окне позади монитора не видно привычного мигающего света маяка. Он встал с табурета, тело сильно повело в сторону, но Ульф успел выставить ногу вперед и только поэтому остался стоять.

Худощавый, среднего роста смотритель был облачен в штормовку из плотной ткани, под ней находилась тельняшка виднеющаяся среди отворотов на груди. На ногах брюки из прорезиненной мешковины и тяжелые черные ботинки, такие, какие обычно носят матросы северных морей. Хакеннену недавно исполнилось сорок восемь лет, но внешне он выглядел намного старше. Пористая кожа лица была выдублена ветром и соленой водой так, что когда он разговаривал, казалось, на нем нацеплена маска. Иссохшие с трещинками губы, прямой тонкий нос и злые неестественно блеклые глаза. Щеки покрывала жесткая щетина недельной давности. Темные волосы виднелись из-под козырька. Это была настоящая капитанская фуражка. Ульф нашел ее выброшенной волнами на берег одним из многочисленных штормов, обыкновенных в этой части света. Высушив ее и почистив, он надраил до блеска кокарду и с тех пор снимал этот головной убор лишь тогда, когда ложился спать. Позже Хакеннен, просматривая морские каталоги, по якорю на кокарде выяснил, что фуражка принадлежала какому-то русскому капитану.

Смотритель, качаясь из стороны в сторону, подошел к своему небольшому гардеробу и, сняв с вешалки черный брезентовый с капюшоном плащ, надел его на себя. Перед тем как выйти из своего дома, он обернулся и осмотрел единственную здесь комнату. Справа находился старинный с обшарпанной лакировкой книжный шкаф. Книг на семи полках стояло много, однако Хакеннен не помнил, когда в последний раз держал хоть одну из них в руках. Уже несколько лет он читал только поток информации, приходивший по сети на сайт его компьютера. Это занятие отнимало у него массу времени. За шкафом виднелась незастеленная кровать с железными дугообразными спинками. Небольшая тонкая подушка, комок шерстяного одеяла и не первой свежести простыня с желтыми сальными пятнами. Ульф часто засыпал, не успев снять с себя одежду. Перед окном располагался деревянный письменный стол и помимо компьютера, на нем еще находилась многоблочная радиостанция. В правом углу стояла тумбочка с толстой стопкой морских навигационных карт. Тут же уместился лакированный журнальный столик и телевизор на нем. Хакеннен обычно смотрел его перед сном, чаще шведские или финские программы, потому что антенны лучше ловили именно эти сигналы. Никогда не забывая устанавливать таймер выключения, Ульф засыпал под голоса конферансье ведущих разнообразные шоу. Рядом с выходом справа находились умывальник и газовая плита для приготовления пищи.

Смотритель открыл дверь и резкий порыв ветра сорвал капюшон и фуражку с его головы. Тяжело нагнувшись, он поднял свой головной убор и, водрузив его назад, застегнул самую верхнюю пуговицу на плаще. Холодный воздух немного освежил Ульфа, и действие хмеля стало ослабевать. Темнота осеннего вечера усугублялась плотными, низко висящими облаками, не пропускавшими никакого света. Шел сильный дождь и крупные капли ощутимо били по одежде. Фонарь, находившийся над входом в дом, качался из стороны в сторону, при этом издавал тихий скрип. Небольшой судовой колокол, заменяющий Хакеннену дверной звонок издавал глухой металлический звук при каждом порыве ветра. Смотритель отыскал его также на берегу, и вообще он любил прогуливаться вдоль прибоя и частенько подбирал различное добро, вынесенное волнами. Небольшой сарай возле дома был набит всякими дельными вещами.

Хакеннен поднял голову и посмотрел на верхнюю палубу маяка. Огонь на самом деле не потух, но щитки, крутящиеся вокруг лампы, видимо стояли на месте и поэтому эффект мигания пропал. Два мощных луча светили в разные стороны.

Маяк, находившийся на западном мысе острова Хайлуото, был построен еще в начале девятнадцатого века. Во времена второй мировой войны немцы переоборудовали его, подведя электричество. В те времена этот объект играл очень важную роль для нацистского флота, который базировался в порту финского города Оулу находившемся недалеко. Военные действия миновали эти места, однако еще дед рассказывал маленькому Ульфу о немецких кораблях и субмаринах, курсировавших по Ботническому заливу.

Хакеннен зашел внутрь башни маяка и стал тяжело подниматься по винтовой лестнице наверх, периодически останавливаясь для отдыха. С трудом преодолев не очень большую высоту, он открыл люк и вышел на круглую палубу. Причину поломки он увидел сразу. Между лампой и колесом со щитками попал небольшой кусок доски; невесть как занесенный ветром на эту высоту, он пробил защитные стекла в прямоугольных рамах и застрял в механизме. Ульф открыл одно из окон и пролез внутрь лампового отсека. Простенький мотор сильно гудел. Порывшись в находящемся здесь же ящике с инструментами, он достал небольшую монтировку и, поддев доску, устранил причину неполадки. Колесо сразу же пришло в движение и удовлетворенный результатом Хакеннен вышел на свежий воздух. Деревянный обломок оказался крепким, но на редкость легким, и сильный порыв ветра, вырвав его из рук Ульфа, унес куда-то в темноту. Смотритель подошел к сваренной из толстых труб ограде и, взявшись за нее двумя руками, посмотрел вниз на бурлящее море. Высокие волны накатывались на каменистый берег и, разбиваясь об утес, миллионами мелких брызг разлетались в стороны. Шторм усиливался.