Роальд Даль - Вильям и Мэри

Где он сейчас, этот ее Вильям, ничего никогда не одобрявший?

Лэнди будет ждать, что она позвонит ему. Но надо ли ей звонить?

Пожалуй, нет.

Она докурила сигарету, потом сразу же зажгла другую, прикурив от окурка. Она посмотрела на телефон, восседавший на рабочем столе рядом с телевизором. Вильям просил ее позвонить. Он особенно хотел, чтобы она связалась с Лэнди, как только прочитает письмо. Она колебалась, пытаясь изо всех сил подавить в себе то прежнее прочно укоренившееся чувство долга, от которого еще никак не отважилась избавиться. Затем она медленно встала и пошла к телефону. Нашла в книге номер, набрала его и стала ждать ответа.

— Будьте добры, я бы хотела поговорить с мистером Лэнди.

— Кто его спрашивает?

— Миссис Перл. Миссис Вильям Перл.

— Одну минуту, пожалуйста.

Почти тут же Лэнди ответил на другом конце провода:

— Миссис Перл!

— Да, это я.

Последовала непродолжительная пауза.

— Я так рад, что вы наконец позвонили, миссис Перл. Надеюсь, у вас все в порядке? — Голос его звучал тихо, бесстрастно, учтиво. — Скажите, у вас нет желания подъехать сюда в больницу? Тогда мы могли бы немного побеседовать. Я полагаю, вам не терпится узнать, чем это все закончилось?

Она не ответила.

— Теперь я могу сказать вам, что все прошло довольно гладко, и то и другое. Намного лучше фактически, чем я мог надеяться. Мозг не только жив, но и в сознании. Сознание вернулось к нему на второй день. Интересно, правда?

Она ждала, что он скажет дальше.

— И глаз видит. Мы уверены в этом, поскольку происходит мгновенное изменение в преломлениях на энцефалографе, когда мы что-нибудь держим сверху над ним. А теперь мы каждый день даем ему читать газету.

— Какую газету? — резко спросила миссис Перл.

— «Дейли миррор». Так заголовки покрупнее.

— Он терпеть не может «Миррор». Дайте ему «Таймс».

Повисла пауза, потом врач сказал:

— Хорошо, миссис Перл. Мы дадим ему «Таймс». Мы, естественно, хотим сделать все возможное, чтобы его мозг всегда был доволен.

— Вильям, — сказала она, — не мозг, а Вильям!

— Вильям, — сказал врач. — Да, прошу прощения. Чтобы Вильям был всегда доволен. Это одна из причин, почему я предложил вам прийти сюда как можно скорее. Мне кажется, ему было бы полезно повидать вас. Вы могли бы показать ему, как вы рады, что вы снова вместе — улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй или что-нибудь в этом роде. Когда он будет знать, что вы стоите рядом, это должно его приободрить.

Возникла долгая пауза.

— Ну тогда, — наконец произнесла миссис Перл, и голос ее вдруг прозвучал кротко и устало, — я думаю, я, пожалуй, приеду и посмотрю, как он там.

— Хорошо. Я знал, что вы приедете. Я вас подожду. Приходите сразу в мой кабинет на третьем этаже. До свидания!

Через полчаса миссис Перл была в больнице.

— Только пусть его вид вас не удивляет, — говорил Лэнди, идя рядом с ней по коридору.

— Хорошо.

— Поначалу это вас должно несколько шокировать. Боюсь, он не слишком привлекателен в нынешнем состоянии.

— Я выходила за него замуж не ради его внешности, доктор.

Лэнди обернулся и пристально посмотрел на нее. Что за странная маленькая женщина, подумал он, такие большие глаза и такой сердитый и возмущенный вид. Черты лица, которые когда-то, возможно, были весьма приятными, полностью утратили свою привлекательность. Рот вялый, щеки отвислые и дряблые, и, глядя на ее лицо, у него создавалось впечатление, что оно медленно, но неудержимо оседало за долгие годы безрадостной супружеской жизни. Какое-то время они шли молча.

— Когда войдете, не спешите, — сказал Лэнди. — Он поймет, что вы тут, только тогда, когда ваше лицо будет прямо над его глазом. Глаз всегда открыт, но он не может им вращать, так что поле зрения очень узкое. В настоящий момент он у нас смотрит прямо на потолок. Ну и конечно же, он ничего не слышит. Мы можем с вами говорить сколько угодно. Это здесь.

Лэнди открыл дверь и пропустил ее в небольшую квадратную комнату.

— Я бы сразу близко не подходил, — сказал он, дотронувшись до ее руки. — Постойте здесь со мной немного, пока не освоитесь с обстановкой.

На высоком белом столе в центре комнаты стояла большая серая эмалированная чаша размером с умывальник, и от нее шли штук пять пластиковых трубок. Эти трубки соединялись со множеством стеклянных трубок, и было видно, как по ним кровь поступает в аппарат сердца и обратно. Сам аппарат издавал тихий ритмичный пульсирующий звук.

— Он там внутри, — сказал Лэнди, показывая на чашу, в которую она не могла заглянуть, так как та стояла слишком высоко для нее. — Подойдите чуть-чуть поближе, но не слишком близко.

Он подвел ее на два шага вперед.

Вытянув шею, миссис Перл удалось теперь разглядеть поверхность жидкости внутри чаши. Она была прозрачная и спокойная, а на ней плавала маленькая овальная капсула размером примерно с голубиное яйцо.

— Там внутри глаз, — сказал Лэнди. — Вам видно?

— Да.

Насколько мы можем судить, он по-прежнему в прекрасном состоянии. Это его правый глаз, а на пластиковом контейнере линза, подобная той, которая была у него в очках. В данный момент он, вероятно, видит так же хорошо, как и прежде.

— А что там можно видеть на потолке? — сказала миссис Перл.

— Пусть это вас не беспокоит. Мы как раз вырабатываем целую программу, чтобы развлечь его. Но мы не хотим продвигаться слишком быстро.

— Дайте ему хорошую книгу.

— Дадим, обязательно. Вы себя сейчас хорошо чувствуете, миссис Перл?

— Да.

— Тогда мы подойдем ближе, ладно, и вы сможете увидеть все сразу.

Он подвел ее еще ближе, пока они не оказались на расстоянии двух метров от стола, и теперь она могла заглянуть прямо в чашу.

— Ну вот, — сказал Лэнди. — Это Вильям.

Он был гораздо больше, чем она представляла, и темнее по цвету. Из-за всех этих складок и морщин, покрывавших его поверхность, он напоминал ей больше всего огромный маринованный грецкий орех. Ей были видны концы четырех больших артерий и двух вен, которые выходили у него снизу, и то, как они были аккуратно соединены с пластиковыми трубками; и с каждым толчком сердца все трубки немного вздрагивали в унисон — это по ним проталкивалась кровь.

— Вам придется наклониться, — сказал Лэнди, — чтобы ваше хорошенькое личико было прямо над глазом. Тогда он вас увидит, и вы сможете улыбнуться ему и послать воздушный поцелуй. На вашем месте я бы сказал ему еще что-нибудь приятное. На самом-то деле он вас не услышит, но я уверен, главное до него дойдет.

— Он терпеть не может воздушных поцелуев, — сказала миссис Перл. — я сделаю по-своему, если не возражаете. — Она подошла к краю стола и посмотрела вниз прямо в глаз Вильяма.