Карен Симонян - До свидания, Натанаел !

- Правда! Просто великолепно! Без пиратов жизнь для тебя не имела бы смысла! - взорвался я.

- Конечно же не имела бы смысла. И ничего интересного вообще бы не было! - холодно произнесла Нвард.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Неожиданно приезжает Рубен. Ночная беседа о мире, о городе, о тайниках...

Брат приехал совсем неожиданно.

Приехал под вечер, когда я как раз вынул из колодца холодный арбуз и мы втроем - мама, папа и я - собирались обедать.

Отец снова жаловался на нехватку транспорта, вслух подсчитывал, какая часть урожая фруктов испортится, если и завтра до полудня не будет машин. Мама пыталась успокоить его, потому что иначе он всю ночь стал бы курить.

А я молча ел, потому что, во-первых, был голоден, а вовторых, если бы не поел как следует, не получил бы арбуз.

А арбузы я очень люблю.

Отец отодвинул тарелку, розовой салфеткой вытер рот и, взяв в руки огромный, как у мясника, нож, подкатил к себе арбуз и посмотрел на меня. Проглотив последний кусок мяса, я тоже отодвинул тарелку и тоже посмотрел на отца.

Нож врезался в арбуз, и послышался знакомый треск.

И в ту же минуту открылась дверь столовой, и на пороге возник мой брат jc маленьким чемоданчиком в руках.

- Рубен! - вскрикнула мама и бросилась обнимать брата.

Отец, как будто ничего не произошло, продолжал разрезать красный-красный арбуз, потом салфеткой вытер нож, отложил его и закурил сигарету.

- Здравствуй, отец,- сказал Рубен.

- Не мог весть подать, что едешь? - недовольно проговорил отец.

- Не успел,-оправдался Рубен.-Как дела, Тигран?

Я только улыбнулся. "Как? Конечно, хороши. Очень даже хороши! Потому что ты теперь дома, потому что вечерами мне больше не будет скучно, потому что так много надо тебе рассказать",-думал я. Не говорил, а думал. Но Рубен все понял.

- Хорошо,- сказал он.- Какие у тебя планы на завтра? Свободен? Поговорим.

Он взял кусок арбуза и стал есть.

- С дороги ты, наверное, голоден,- сказал отец. - Амас, подай парню обед. Арбуз потом возьмешь.

Рубен подмигнул мне, положил недоеденный арбуз на стол и, потирая руки, стал ждать, когда мама принесет обед.

Ел он с аппетитом, не глядя на нас. А мы молча следили за его неторопливыми движениями.

...Уже пять лет, как Рубен жил вдали от дома. В Ереване. Уехал учиться в сельскохозяйственный институт.

Вначале он на все праздники обязательно приезжал домой. Потом стал приезжать только на каникулы. Потом выяснилось, что у него остаются "хвосты", несданные экзамены и зачеты, и в зимние каникулы надо заниматься.

А в последние два года он летом приезжал домой только на две-три недели. Остальное время с товарищами отдыхал на берегу Черного моря. Отец про себя злился, мама скучала, а я думал, что когда я тоже поеду учиться, то уже с самых первых летних каникул буду ездить на море.

- Останешься? - вдруг заговорил отец.

Рубен на секунду задержал ложку у рта, исподлобья глянул на отца, потом все доел, отставил тарелку, долго, очень долго вытирал рот и наконец сказал:

- Посмотрим.

- Да... Посмотрим! Выходит, не передумал.

И снова все замолчали. Даже арбуз не хвалили. Этого в нашем доме еще не бывало. Я не помню случая, чтобы отец когда-нибудь купил неудачный арбуз. И он любил, чтобы его хвалили за умение. Так мы и делали.

Мама убрала со стола, вытерла влажной тряпочкой стол.

Отец все еще сидел, сидел и курил.

- Говоришь, кончил институт? - снова заговорил отец.

- Кончил, отец.

- И хочешь остаться там?

- Посмотрим,-сказал Рубен.

- Когда вернешься?

- Не знаю,-ответил брат.

И я был уверен, что он действительно не знает, когда вернется в Ереван.

- А я знаю,- сказал отец.- Побродишь несколько дней, потом выяснится, что есть неотложное дело, верно?

- Никакого неотложного дела у меня нет,- сказал Рубен.- Просто я не знаю, как сложится.

- Ох! - неожиданно тяжело вздохнула мама.

- Завтра встанешь пораньше,- сказал отец, вставая из-за стола.- Надо стену сарая подправить. Уже десять часов, Амас, разбери постель, пора спать, а завтра чуть свет за дело.

Рубен посмотрел на меня и снова подмигнул. Так мы лучше понимали друг друга.

Отец примял окурок в пепельнице и пошел закрывать ворота.

- Будем спать, Тигран? - спросил Рубен.

- Будем, если хочешь,-пожал я плечами.

- Не сердись на отца, Рубен-джан,- сказала мама. - Устает он...

- Знаю, - ответил Рубен.

- Утром не вставай. Ничего с сараем не случилось, - продолжала мать.

- Тоже знаю, - улыбнулся Рубен.

- Нервничает, урожай погибает, потому и нервничает, бедный, - объяснила мать.-Всю ночь теперь курить будет.

- Знаю, знаю,-сказал Рубен.

- Спокойной ночи, - пожелала нам мама, постелив постели.

- Спокойной ночи.

Она ушла, мы остались вдвоем с братом.

Рубен закрыл дверь и посмотрел на кровати.

Я сразу понял его.

- Сдвинуть?

- Конечно, - сказал он.- Старики не рассердятся?

Я давно уже чувствовал, что он чужой в доме. Я почувствовал это еще в позапрошлом году. Не знаю, как это началось, но Рубен стал вести себя словно гость. Очень близкий всем нам, но все же гость.

Мы сдвинули кровати, стараясь не шуметь, быстренько разделись и скользнули в постели.

Рубен протянул руку, повернул выключатель, и в ту же секунду все звезды мира и только нарождающийся месяц шагнули в комнату, внося с собой приятную прохладу летней ночи.

...Засыпая, я люблю укрыться с головой, и зимой и летом. Свернусь калачиком, укутаюсь, и весь мир перестает для меня существовать. Остаюсь только со своими мыслями - приятными и неприятными. Ни звезд, ни луны ничего нет.

Потом постепенно, как бы качаясь на весах, неприятные мысли уступают место приятным, и, сам не знаю как и когда, я вдруг крепко засыпаю и сплю до самого утра.

Досаднее всего было то, что в воскресенье я должен продавать свечки. А еще неприятно, что на свете существует Сероб и Каро и всякие древнеиндийские и японские приемы.

От одной мысли что я могу испытать их на своей шкуре, меня бросало в дрожь. Словом, все то, что составляло мою тайну, пока не сулило ничего, кроме неприятностей. Было, конечно, и приятное. Но меньше.

Ну, прежде всего то, что Нвард, самая хорошая девочка в мире, теперь мой самый преданный товарищ. Потом еще то, что пираты вроде бы настоящие и не совсем настоящие.

И самое главное - это то, что приехал Рубен. Брат! Единственный в мире человек, который хоть иногда понимает меня и с которым мне уже ничего не казалось страшным и безнадежным. Рубен! Брат мой! Приезжающий как гость брат.

Рубен беспокойно повернулся в постели.

- Тигран, ты спишь?

Я высунул голову из-под одеяла.

- Не сплю, думаю.

- О чем?

- О том, как устроен мир, - сказал я.