Сергей Зайцев - Дорога домой

– Я уже проанализирован его путь… – Стефан неловко кашлянул. – Ты ведь родом из Горноряда?

– При чем тут это… – но я уже понял, о чем он говорит, и растерялся от такой новости, не зная, как все это воспринимать.

– Он направился к тебе домой, Санек, – подтвердил Стефан Долони. – Расстояние в триста километров не такое уж и большое для быстрой машины, но нам хватило бы времени, чтобы его становить… если бы не одно «но».

Да, если бы не одно «но». Как раз посередке между городами Рассветный и Горноряд на виртуальной карте жирная красная черта фронтовой линии острым зубцом с основанием в пятнадцать километров и высотой в десять выдавалась в сторону наших позиций. Каменный Клык. Год назад наши войска остановили здесь мощнейшее наступление противника. Но эту территорию мы все-таки потеряли.

ИскИн робота мыслит весьма прямолинейно. Без прямого или дистанционного управления он наверняка пойдет напрямик, через вражескую территорию. Вот же проблема, черт побери!..

Поэтому Стефан и зашел лично, не стал передавать по внутренней связи. Сам бывший пилот, он хорошо знал, что у меня будет твориться в душе при таком известии.

– Я уже понял, – глухо сказал я. – Но они не успеют его подбить. «Шершень» быстрый… Он проскочит эти пятнадцать километров раньше, чем они спохватятся…

Майор кивнул. Предельно серьезно и сосредоточенно.

– Дело не в этом, Санек, – мягко проговорил Стефан. – И ты это отлично понимаешь. Если твой робот вторгнется на территорию противника, перемирие сгорит синим пламенем, так и не осуществившись. Так что нам придется сделать это самим.

Сделать это самим…

Сердце сжалось от острой, болезненной тоски. Семь лет я управлял этим роботом. Я пенял Стефану на то, что он очеловечивает машину, но «Шершень» и в самом деле давно стал моим вторым «я», как бы я не пытался проигнорировать сей факт, как бы не пытался бравировать показным равнодушием. Я был болен этим роботом. Я давно и прочно сидел на его нейроконтуре, не решаясь признаться самому себе. И я не хотел, чтобы кто-то вылечил меня от этой зависимости. Она тоже являлась существенной частью моей личности. Помогала сносить тяготы войны. Но робот… он не испытывал подобной зависимости. «Иждивенец» воспринял мое желание, которое я так усиленно давил внутри все эти годы, вполне прозрачно. Похоже, я и в самом деле предельно устал от этой войны.

Я просительно посмотрел Стефану в глаза, зная, что уже ничего изменить не в силах.

– Дай мне хотя бы попробовать его остановить…

– Ты не сможешь. – Он медленно покачал головой. – Мы перепробовали все. Он не реагирует на управляющие команды. Решение уже принято. Истребители давно в воздухе, время подлета на дистанцию поражения – несколько минут. Санек, я… я сам был таким, как ты, я понимаю, что ты чувствуешь.

– Да. Понимаю…

Я и сам не услышал своего голоса. Все внимание поглотил виртуальный экран. Картинка была бесшумной, орбитальный спутник не передавал звуки, идущие с земной поверхности. «Шершень» уже сошел с основной дороги, и несся по пересеченной местности стремительной бескрылой птицей, иногда взлетая над землей с помощью реактивных двигателей в затяжном длинном прыжке. В его движения было столько своеобразной грации, что поневоле, глядя на него, забывалось, что это – лишь машина.

До Каменного Клыка ему оставалось не больше километра, когда появилось звено тяжелых истребителей. Равнобедренный треугольник из трех узкокрылых воздушных машин всплыл с края экрана, нависая над картой, словно начиненные смертью причудливые грозовые тучи, и тут же всю картинку перечертили дымные трассы залпа из десятков ракет класса «воздух-поверхность». С этими убийцами не стоит шутить даже боевым роботам…

«Шершень» не защищался.

Лишь целеустремленно бежал вперед.

Истребители были «свои», и ракеты, идущие в его сторону, тоже не классифицировались им как вражеские. Посланцы смерти настигли его в очередном прыжке через широкий овраг, и земля утонула в гигантской вспышке пламенно выброса.

Я выключил лоцман, не в силах смотреть на то, как оседает черно-серое облако после взрыва.

Спрашиваете, что я при этом чувствовал, когда уничтожили моего «Шершня»? Словно убили меня самого. Безвозвратно.

27.02.2005