Андрей Мартьянов - Возрождение надежды

— К кому, куда? — хмуро вопросили с вершины надвратной башни.

— Кней Стабонийский. — Кэрис снова решил использовать прежнее имя, так как оно было распространено в Аррантиаде не меньше, чем «Фарр» в Саккареме. Все равно его никто не узнает. Дайне имеют замечательное свойство изменять свой облик по желанию. — К Валериде Лоллии по ее приглашению!

Доложили одновременно и Лоллии, и Агрику, так что оба прибыли к воротам одновременно.

— Значит, Кней, — высокомерно бросил арвагет Лоллии. — У тебя, госпожа, много знакомцев с одинаковыми именами.

— Какое счастье, — сквозь зубы процедила царица, — что я знаю только одного Агрика.

И не поймешь, оскорбление это или комплимент. Агрик подозревал очередной подвох, но, рассмотрев новоприбывшего, только плечами пожал. Аррант как ар-рант, хорош собой, на такого Лоллия может клюнуть.

— Кней! — взвизгнула Валерида, подпрыгнув, повисла на шее склонившегося с седла Кэриса, отчего тот едва не свалился с лошади. — Мы так давно не виделись! Идем же, идем со мной! Отдай меч почтенному Агрику — гости не имеют права носить оружие на Хрустальном мысу.

Кэрис вручил клинок старому вояке — меч пришлось позаимствовать из собрания оружия престарелого мужа Элиды Гальбы, — после чего Валерида и ее гость отправились в покои царицы, сопровождаемые хмуро-растерянными взглядами Агрика. Арвагет решил учинить слежку за приятелем Лоллии, но соглядатаи его не выяснили ничего интересного.

Валерида развлекалась со своим приятелем из Стабонии и постоянно таскала с собой юношу-раба, они гуляли, захаживали в библиотеку, один раз поприсутствовали на звериных боях… Тиргил, поглощенный то поэзией, то важными государственными делами, обращал внимание на нового воздыхателя своей супруги не больше, чем на муху. Одним больше, одним меньше… Зато Лоллия такая милая и веселая!

Единственной странностью, замеченной людьми Аг-Рика, было то, что царица и ее приятель проводили слишком много времени в библиотеке. Однако ходить в хранилище рукописей никому не возбранялось, а рыться в арых пергаментах отнюдь не преступление.

Таким образом, благодаря Лоллии друзья получили доступ к вожделенному собранию старых манускриптов, вот только отыскать среди них нужные сведения им пока что не удалось. А между тем Тиргил встречался теперь с физолом Лурием Витиром едва не ежедневно. По его приказу усилили охрану Хрустального мыса. На рейде покачивались несколько боевых галер, а неподалеку от Герберума встал лагерем Шестой панцирный лагитор. Аррантиада готовилась к Празднику Морского Хозяина.

— Ты, наверное, бог, — без обиняков заявила супруга Тиргила. — Только не наш, не аррантский. Наших богов мы знаем, они частенько приходят к людям под разными обличьями.

— Я — бог?! — поразился Кэрис. — Дорогая, по-моему, ты перегибаешь палку.

Они разговаривали в висячем саду, располагавшемся сразу за комнатами Лоллии. Из трех террас, удерживаемых мощными колоннами зеленого мрамора, выбрали самую верхнюю: во-первых, никто не подслушает, а во-вторых, это самая удаленная часть дворца, висящая над отвесным обрывом, ведущим к морю. Десятки изысканных растений, пышные, резко пахнущие цветы, пестрые птички, капающие фонтаны — и все это залито мягким светом закатного солнца да еще и сдобрено солоновато-влажным ветром, налетавшим со стороны моря. Идиллия, да и только!

Кэрис, впрочем, пребывал вовсе не в идиллическом настроении. Прежде всего ему ужасно не нравилось его новое обличье. Эдакий слащавый самодовольный красавчик аррант, волосы золотистые, глазки голубенькие с длиннющими ресницами… За многие столетия жизни среди людей он привык носить облик Кэриса-вельха, здоровяка с косичками и татуировкой в виде бычьей головы на правом плече. Внешность вельха куда более соответствовала его сути, к тому же варварам многое позволено и многое прощается. И охота ему было аррантом прикидываться! Хорошо теперь Лоллии хихикать и постанывать, томно гладя себя по низу живота: "Какой милый мальчик!"

Кроме того, он подозревал, что Лоллия вот-вот примется выпытывать его подноготную, и так оно и произошло. Девочка она умненькая и раскусила еще несколько седмиц назад, при первой же встрече, что Кэрис никакой не аррант и не панцирник. До поры до времени она воздерживалась от вопросов, хотя Кэрис, сам того не заметив, совершил несколько ошибок, способных указать знающему человеку на его сущность. Остроглазая царица, надобно полагать, этих промашек не проглядела и сделала соответствующие выводы…

— Почему бы тебе не сказать правду? — настаивала Валерида. — Ни один человек, будь он самым великим магом, не может менять свою внешность.

— Немножко грима, краска для волос — вот и весь фокус, — пожал плечами Кэрис.

— А почему ты вырос на пол-локтя? С помощью каких травок сменил цвет глаз с серого на голубой? Исчез шрам на животе справа, я прошлой ночью заметила. И… как бы тебе это сказать… кхм… вельх доставлял мне больше удовольствия, чем аррант.

— В каком смысле? — невинно поинтересовался Кэрис, но тут же фыркнул: Хорошо, я скажу тебе правду, если ты обещаешь не пугаться.

— Обещаю.

— Я воплотившийся дух. Дайне. Говорит это тебе что-нибудь?

Лоллия кивнула:

— Да, я подозревала нечто подобное… Но тогда почему ты живешь среди людей?

— Нравится. Я не люблю одиночество. Мне нужна компания, причем желательно шумная и веселая.

— А твой друг, Фарр? — Царица от любопытства приподнялась с ложа. — Он что, тоже?..

— Нет, он обычный человек. Просто хороший парень, с которым меня свела судьба.

— Так же как и со мной, — промолвила Валерида после недолгого молчания. — Скажи, у меня могут быть от тебя дети?

— Могут, — чуть более угрюмо, чем следовало, ответил Кэрис.

— Тогда почему бы тебе не побыть некоторое время моим мужем? Когда мы завершим то маленькое дельце, которое затеял Тиргил. Внеся в него, разумеется, кое-какие поправки.

Кэрис промычал что-то неопределенное, дивясь людям, считавшим Валериду безвредной дурочкой. Царица умело играла выбранную роль, но в те редкие мгновения, когда она снимала личину простушки, взор ее ласковых зеленых глаз превращался во взгляд рыси, завидевшей добычу. Тщательно отполированные ноготки на тонких пальчиках начинали походить на когти, и даже Кэриса охватывала робость перед умной, расчетливой и крайне опасной женщиной, лишь изредка вспоминавшей о том, что слово «совесть» все-таки существует.

— Что же ты молчишь, Кэрис-дайне? Когда я предлагала тебе разделить со мной ложе, ты был более решительным и расторопным!