Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой

Я и Нед Ленд сидели на юте, вели беседу, всматриваясь в таинственное море, глубины которого остаются пока неизведанными. Весьма естественно, что я свел разговор на тему о гигантском нарвале и обсуждал все шансы «за» и «против» успеха нашей экспедиции. Затем, ввиду того что Нед ничем мне не возражал, я спросил его напрямик:

— Послушайте, Нед, почему вы не хотите признать существование кита, которого мы намерены преследовать? Может быть; вы имеете на то особые причины?

Гарпунщик в течение нескольких минут молча смотрел на меня, затем, ударив себя по широкому лбу, закрыл глаза, как бы обдумывая свой ответ, и наконец произнес:

— Быть может, он и существует, господин Аронакс.

— Между тем вы, Нед, гарпунщик по профессии, который так близко знаком с крупными морскими млекопитающими, — вы, воображение которого более склонно принять гипотезу гигантских китообразных животных, вы должны быть последним из тех, которые ее отвергают.

— В этом-то вы и ошибаетесь, господин профессор, — ответил Нед. — Простолюдин может верить в необыкновенные кометы, пересекающие пространства, или в существование допотопных животных, населяющих внутренность земного шара; но астроном или геолог отвергает подобные химеры. Так и китобоец. Я преследовал многих китов, многих пробил гарпуном, многих убил; но, несмотря на их колоссальную силу, ни их хвосты, ни их бивни не в состоянии пробить листовое железо, покрывающее борта парохода.

— Говорят, что бивень нарвала пробивает насквозь большие суда.

— Деревянные суда, это возможно, — ответил канадец, — но я этого никогда не видел. И до тех пор, пока я ничего этого не увижу, я отрицаю, чтобы киты, кашалоты или нарвалы были в состоянии это сделать.

— Послушайте, Нед…

— И слушать не хочу, господин профессор. Говорите о чем хотите, только не об этом. Гигантский спрут, может быть…

— Еще менее, Нед. Спрут принадлежит к моллюскам, тело которых мягко. Будь спрут в пятьсот футов длины, он все-таки не позвоночное животное и совершенно безвреден для таких судов, как «Шотландия» или «Авраам Линкольн». Надо отнести к области сказок рассказы о подвигах гигантских осьминогов и тому подобных чудовищ.

— Итак, господин натуралист, — возразил не без иронии Нед Ленд, — вы продолжаете верить в существование какого-то гигантского кита?

— Да, Нед, и это мое убеждение опирается на логику фактов. Я верю в существование могущественной организации млекопитающего, принадлежащего к разряду позвоночных, как киты, кашалоты или дельфины, и снабженного бивнем, обладающим изумительной способностью пробивать самые твердые тела.

— Гм! — промычал гарпунщик, покачивая головой в знак отрицания.

— Заметьте, мой достойный канадец, — продолжал я, — что, если подобное животное существует, если оно живет в глубинах океана, если оно населяет слои, лежащие на несколько миль ниже поверхности воды, оно, несомненно, обладает столь сильным организмом, которому нельзя подыскать сравнения.

— А зачем такой организм? — спросил Нед.

— Потому что необходима огромная сила, чтобы, живя в глубинах океана, выдерживать давление верхних слоев воды.

— Действительно ли так? — спросил Нед, прищурив глаз.

— Да, и некоторые цифры могут вас в этом легко убедить.

— Цифры, о, эти цифры! — воскликнул Нед. — С ними играют, как хотят!

— В других вопросах, Нед, но не в математических! Слушайте меня. Представим себе давление атмосферы как давление водяного столба высотой в тридцать два фута. В действительности такой столб воды окажет большее давление, так как речь идет о морской воде, которая плотнее пресной. Когда вы ныряете, Нед, ваше тело будет испытывать давление в килограмм на каждый квадратный сантиметр его поверхности. На глубине трехсот футов это давление будет равно десяти атмосферам, ста атмосферам — на глубине трех тысяч двухсот футов и тысяче атмосфер — на глубине тридцати двух тысяч футов, или приблизительно двух с половиной лье. Итак, если бы вам пришлось спуститься на такую глубину в океане, каждый квадратный сантиметр поверхности вашего тела испытывал бы давление в тысячу килограммов. О, мой бравый Нед, знаете ли вы, сколько квадратных сантиметров имеет поверхность вашего тела?

— Не имею об этом представления, господин Аронакс.

— Приблизительно семнадцать тысяч.

— Так много?

— А так как в действительности давление атмосферы несколько более килограмма на квадратный сантиметр, то вашим семнадцати тысячам сантиметров пришлось бы испытывать давление в семнадцать тысяч пятьсот шестьдесят восемь килограммов.

— Но я этого не чувствую.

— Да, вы этого не чувствуете. И если вы не раздавлены этим давлением, то только потому, что внутрь вашего тела проник воздух такого же напряжения. Отсюда равновесие между внешним и внутренним давлением, и образуется нейтрализация, которая и дает вам возможность выдерживать незаметно эти давления. Так дело обстоит в воздухе, но совершенно иначе в воде.

— Да, я понимаю, — отвечал Нед, который слушал с большим вниманием, — вода меня окружает, но не проникает внутрь моего тела.

— Совершенно верно, Нед. Следовательно, на глубине тридцати двух футов вы будете испытывать давление семнадцати тысяч пятисот шестидесяти восьми килограммов, на глубине трехсот двадцати футов — в десять раз более, или ста семидесяти пяти тысяч шестисот восьмидесяти килограммов; на глубине трех тысяч двухсот футов — давление в сто раз больше, или миллиона семисот пятидесяти тысяч килограммов; наконец, на глубине тридцати двух тысяч футов давление увеличится в тысячу раз и достигнет семнадцати миллионов пятисот шестидесяти восьми тысяч килограммов, то есть вы будете сплющены так же, как под действием гидравлического пресса.

— Черт возьми! — воскликнул Нед.

— Итак, мой уважаемый гарпунщик, если предполагаемые животные длиной в несколько сот метров и соответствующих прочих размеров обитают на значительных глубинах и поверхность их тела измеряется миллионами квадратных сантиметров, то они должны быть приспособлены выдерживать давление в миллиарды килограммов. Сосчитайте теперь, как велико должно быть сопротивление их скелета и какова сила их организма, чтобы выносить подобные давления.

— Да, они должны быть созданы из листового железа в восемь дюймов толщины, как броненосные фрегаты, — ответил Нед Ленд.

— Почти что так!.. А теперь представьте себе, какое разрушительное действие должен произвести подобный организм, устремляющийся со скоростью поезда-экспресса на пароход?