Олег Борисов - ГЛЭД. ЗАКАТ НАД МАЙДМАНОМ

Глэду так и не удалось разобраться, по какому принципу работает непонятный тарахтящий двигатель: сжигая для работы газ из оболочки или другим неизвестным способом. Но зато беглец отлично разглядел, какие рычаги и как надо поворачивать, чтобы изменить скорость движения кораблика. А также он заметил, с помощью каких рычагов регулировали высоту полета и направление движения. В отличие от взбешенного сержанта Глэд отлично провел время и теперь отдыхал, дожидаясь наступления ночи. Насколько мог судить Безглазый, газ из оболочки не спускали. А это повышало шансы на тихий побег без кровопролития.

Мучения новобранцев закончились ближе к полуночи. Особо одаренные несколько раз запускали двигатель и учились управлять хвостовым оперением. После замены очередных начинающих пилотов сержант подзывал помощника, и они вдвоем внимательно смотрели, как взопревшие легионеры вновь разматывают многострадальный шланг и дозаправляют газом баллон. Задав напоследок трепку замешкавшемуся солдату, удовлетворенные командиры построили свое воинство, наорали на бедолаг для порядка и отправили их в казарму. Редкие факелы на площадке аккуратно погасили, и на двор опустилась ночная тьма.

Выждав два часа, Глэд убедился, что в маленькой крепости все затихло. Даже охранники сонно замерли по укромным уголкам. Выбравшись на крышу, Безглазый неслышно спустился вниз и аккуратно переправил в лодку мешки с припасами. Проверив, что никакие рычаги не отвинчены на ночь, он аккуратно развязал большую часть веревок и скользнул на корабль. Освободив последние концы, Глэд напряженно замер, крепко сжимая в руках копье. Но бесшумно поднимающийся в черное небо серый призрак не привлек внимания сторожей. Вскоре еле заметное во мраке воздушное судно растаяло в ночи. Мгновение спустя ветер растрепал на отдельные звуки еле слышный шум стрекочущего двигателя…

Первыми орков заметил солдат на боковой башне. Застыв в ужасе, он пристально всмотрелся в серые клочья тумана, плывущие над спящим полем. Убедившись, что ему не померещилось, часовой метнулся к закрепленному на стене рогу, и на спящую крепость обрушился перепуганный заунывный вопль.

Кряжистые воины в тусклых доспехах медленно огибали невысокий холм и выстраивались перед ним, оставив между собой и крепостью пустое поле. На вершине холма засуетились многочисленные мохнатые тени, таская бревна, камни и большие глиняные горшки с горловинами, замотанными тряпками. Большая часть орков спешилась, и выделенные пастухи угнали коней обратно в степь. В ранних утренних лучах перед крепостью медленно выстроились ветераны Орды, широко развернув парный строй и оставив небольшие группы конницы по флангам.

Командир крепости, барон Кло, одним из первых поднялся на обзорную башню и теперь внимательно разглядывал вражеское войско. Проверив, как обстоят дела на заполненных солдатами стенах, к нему присоединился верный адъютант, господин Риззер. Старый вояка так и не был удостоен заслуженного высокого официального звания в запутанной иерархии Драконов, несмотря на то что променял домашний быт на верную службу своему господину.

– Бойцы заняли свои места. Арбалеты взведены, и лучники получили запасные колчаны из арсенала.

– Отлично, Риззер. Скоро окончательно рассветет, и мы сможем рассмотреть все в подробностях. Меня лишь беспокоит, почему мохнатые твари не атаковали ночью, сразу.

– Может, они вызывают нас на битву?

– Тогда мне жаль их командира. Он успеет состариться, пока нас дождется. С какой стати я поведу людей в поле, под удар их конницы? За стенами мы способны держаться и год, и два. В поле нас втопчут в землю за час.

– Боюсь, мой господин, нам придется устроить вылазку. Если мои глаза не подводят, проклятые степняки устанавливают на холме метательные машины.

– Далеко, не добросят. Даже мы из тяжелых «скорпионов» до них не достанем.

– Вы уверены? - засомневался Риззер.- А если это все те же гномьи требуше? Помните, в разосланном докладе его величества упоминали про метательные машины, нанесшие серьезный урон нашим войскам.

– В том докладе сплошной мусор и ни одного факта! Атаковали раз, атаковали два. В нас стреляли, мы стреляли. Записано со слов десятка выживших.

– Но что тогда собирают орки?

– Может, штурмовые башни? Хотя какой смысл сколачивать их на холме, чтобы потом волочь вниз? - помрачнел барон.

Под медленно набирающим силу дневным светом расчеты закончили сборку требуше и теперь готовили первые заряды к залпу. После битвы при Усыпальнице в Орде осталось лишь пять годных гигантских метательных машин. Остальные не выдержали интенсивного огня и рассыпались. Подлатав оставшиеся, Хмурый все лето заставлял отобранные команды тренироваться, добиваясь слаженности и точности в поражении целей.

Поднявшись на холм, вождь взглянул из-под насупленных бровей на криволапого сотника, подкатившегося колобком:

– Все готово?

– Да, хан. Огненных зарядов по двадцать на каждую катапульту, корзин с щебнем до тридцати.

– Хорошо. Я спущусь правее, на тот выступ. Когда мы поджарим людям пятки, они либо побегут, либо попытаются атаковать. Холм надежно прикрыт нашей пехотой, но постарайся проредить атакующих. Когда наступит момент, я дам знать. Не хочу зря терять солдат. Мы не для того тренировались целое лето, чтобы умереть от глупого удара мечом или пропущенной стрелы. Сегодня люди будут учиться у нас, как надо правильно воевать.

Довольно оскалившись, Хмурый, не торопясь, зашагал к небольшому выступу рядом с вершиной. Оттуда он будет командовать битвой, имея возможность отдавать приказы любой группе солдат. Следом за громадным орком засеменила Шонголом: совсем еще молодая девочка-орк, с мечом в потертых ножнах и широким топором на длиной рукоятке за плечами.

Год тому назад разъезд поххоморанских следопытов уничтожил остатки клана Хмурого. Из самок и молодняка в живых оставили только двух девочек, собираясь продать их в зверинец на потеху богатым детишкам. Но пробирающийся мимо незнакомец с выжженными глазами убил людей и сохранил жизнь малышкам. Позже он вручил Торопыге и Шонголом личные мечи и передал сирот одинокому воину. Хмурый взял родственниц под свою защиту и постарался позаботиться об их должном воспитании. Торопыга постигала тайны древних шаманских обрядов и с начала лета большую часть времени проводила рядом с камлателями. А вот Шонголом никак не могла простить людям смерть близких и упорно тренировалась с оружием, мечтая о мести. В середине лета она подбила несколько подростков на дерзкую вылазку, и пятерка отчаянных орчат славно пошумели рядом с Болотным Хвостом, подпалив возделанные поля и перепугав до икоты местное ополчение. Когда ватага вернулась назад, им задали изрядную трепку. Хлюпающая носом Шонголом гордо стояла перед взрослыми орками, размазывала слезы, но и не думала просить прощения. Хмурый посмотрел на окровавленную после плетки спину своей любимицы и лишь спросил: