Полина Волошина - Маруся. Книга 1. Талисман бессмертия

— Клавдия Степановна…

Клавдия Степановна была учительницей. В свои сто лет она была еще о-го-го, выпивала по двадцать чашек эспрессо в день и замечательно управляла электромобилем. Всю жизнь соседка прожила одна, семьи у нее не было, как и все учителя — она ненавидела детей, однако почему-то обожала Марусю.

— Можно я пройду?

Для людей непосвященных это прозвучало бы, как просьба пройти в квартиру, но Клавдия Степановна отлично понимала, куда и зачем нужно пройти Марусе.

— Вот вроде папа твой неглупый человек, а до сих пор не догадался, как ты проникаешь на стоянку?

— Он слишком умный, чтобы думать о таких глупостях.

— Кофейку выпьешь?

Маруся искренне любила Клаву, как ее называли дома, но болтать с древней старушкой было как-то… да чего уж там — это было скучно! Однако хорошее воспитание взяло свое, поэтому она улыбнулась и прошла на кухню.

— Вчера привезли новый сорт…

Иногда Маруся завидовала другим детям, которые плевали на всякие правила приличия.

— Сердце от него так и прыгает!

Не помогать взрослым, не поддерживать скучные разговоры с дальними родственниками, не благодарить за дурацкие подарки и даже не убирать за собой тарелки после еды.

— Тебе с молоком?

— И побольше!

Ну ладно, если ты какой-то воспитанный ботан, а если вот такой балбес-непоседа? Единственный, кого Маруся постоянно ослушивалась — был папа. Из-за этого папа огорчался. Почему у Маруси получалось огорчать самого любимого человека — непонятно, но потом она прочитала, что людям свойственно причинять боль самым близким, и успокоилась. Ей показалось, что это что-то из области безусловных рефлексов, а с биологией не поспоришь.

— Сахар положишь сама.

Маруся осторожно открыла стеклянную банку, выловила пару прозрачных кубиков и бросила в чашку. Кубики зашипели, как растворимые таблетки, и превратились в густую ароматную пенку.

— Отец уже уехал?

Маруся кивнула.

— А ты как долетела?

— Я, ну… нормально. Как обычно.

— Без приключений?

Маруся отхлебнула кофе, быстро соображая, что именно стоит рассказать для поддержания беседы, но так, чтобы она не переросла в многочасовые расспросы.

— Да, в общем-то, без приключений, если не считать небольшой задержки. Там этот прилетел, ну, как его… целитель…

— Нестор?

Клава неожиданно оживилась и даже присела поближе.

— Да, точно. Он зачем-то летел обычным рейсом и вышел вместе со всеми, и там собралась толпа. Ну, в общем…

— Он что, вышел к людям?

— Ага. Такое столпотворение, аэропорт просто парализовало.

— И ты его видела?

Маруся смутилась. Она никак не ожидала от Клавы такого интереса.

— Я, нет. Я там, ну просто.… А вы что, как-то… Вы его знаете?

— Нестор — великий человек.

— Клавдия Степановна! — Маруся даже поставила чашку на стол от удивления. — Вы ли это? Вы ведь всегда были против всяких шарлатанов.

— Но он не шарлатан. Я видела, что он делает…

— Где вы видели?

— В воскресном шоу…

— По телику? Но ведь это монтаж.

— Это прямой эфир!

— Да в телике не бывает никаких прямых эфиров. Это все обман. Я не знаю, как вообще в это можно верить?!

Клава поджала губы и замолчала. Маруся поняла, что сболтнула лишнего и, видимо, не на шутку обидела старушку.

— Я просто понимаю, что… ну… то, что он делает, это псевдонаука, это невозможно.

Клава встала из-за стола и бросила свою чашку в мойку.

— Ну, может быть, это сила внушения, я не знаю.… То есть, может, он и правда приносит какую-то пользу, но…

Казалось, что с каждым следующим словом Маруся только усугубляла ситуацию и, значит, надо было либо замолчать, либо уже, наконец, уйти и не раздражать пожилого человека своим подростковым цинизмом.

— Я, пожалуй, пойду, спасибо.

Клава все так же молчала, но вид у нее был скорее задумчивый, чем сердитый.

— Вы не против?

— Я открою тебе.

Клава прошла в коридор и остановилась около небольшой двери, похожей на вход в кладовку.

— Когда-нибудь ты поймешь, как ошибалась, — тихим голосом сказала она и обернулась к Марусе, — и тоже поверишь в чудо.

Маруся вежливо улыбнулась и отворила дверь. Прямо за ней находилась кабина лифта и, кто бы мог подумать, на стене кабины висел плакат все с тем же Нестором.

— Спасибо, — поблагодарила Маруся, закрыла за собой дверь и нажала на кнопку минус второго этажа.

Лифт медленно пополз вниз. Плакатный Нестор остался за спиной, и, казалось, будто он сверлит Марусю взглядом. Ощущение было настолько реальным, что Маруся стала ощущать его дыхание на затылке. Сумасшествие. Еще немного и Марусю снова охватит паника. Надо обернуться и посмотреть целителю в глаза. Это просто бумага. Обычная бумага с трехмерным изображением. И бумага не может дышать.

Маруся дождалась, пока лифт остановится, и резко обернулась. Странно, но глаза Нестора были скрыты под круглыми очками с зелеными стеклами, а еще минуту назад она могла поклясться, что видела их. Чертова фантазия.

Лицо у Нестора было правильной формы, можно даже сказать, красивое. Легкая седина на висках, гладкая кожа и еле заметная улыбка — может, именно она и сбивала с толку: казалось, он смотрит не в пустоту, как обычные изображения на плакате, а именно на тебя. То есть в данном случае он смотрел именно на Марусю и ухмылялся.

От этих мыслей по телу пробежала дрожь, и Маруся поспешила покинуть кабину лифта. Еще восемь ступеней вниз, и она оказалась в просторном хорошо освещенном зале подземной стоянки.

5

Эту фантастическую красотку папа подарил ей на четырнадцатилетие — видимо, он просто сошел с ума, ничем другим такой поступок не объяснишь. Машина была умопомрачительного дизайна, разгонялась до 440 км в час, к тому же вышла в ограниченной серии — мечта, да и только.

У Маруси было подозрение, что папа, как любой помешанный на автомобилях мужчина, купил ее больше для себя, а Марусин день рождения был только поводом — хотя какая разница? Машина была Марусиной и от одной мысли об этом она ощущала себя счастливой.

Разумеется, управлять таким «истребителем» мог только профессиональный пилот высшей категории, и людям было сложно поверить, что подобный допуск может иметь обычная школьница, но если бы вас усадили за руль в трехлетнем возрасте… Быть может, папа всегда хотел сына и, может, он мечтал, чтобы его сын стал гонщиком, или, может, он сам мечтал стать гонщиком. Короче, все эти папины комплексы привели к тому, что все свое детство Маруся провела на гоночной трассе и поэтому теперь, помимо множества наград, имела допуск к вождению любых спортивных автомобилей и необходимую десятую категорию.