Колодец душ - Стивен Рэй Лоухед
— Ну и ну!
— Но ты же мне веришь, папа?
— Конечно, Касс, я тебе верю. — Судя по интонации, действительно верил. — Более того, я считаю, что это требует тщательного расследования. Думаю, мне лучше приехать…
— Папа, ты правда не…
— Мы должны посмотреть, что там и как. Я захвачу с собой кое-какие приборы. — Он сделал паузу. — Эх, хотел бы я, чтобы твоя мать была здесь… Ты сможешь найти это место?
— Конечно, без проблем. Но, слушай, я думала, что…
— Хорошо. Ничего не делай, пока я не приеду. Ничего. Я вылетаю завтра днем. У тебя там найдется комната?
— Да, но… Папа, я не уверена, что тебе стоит срываться с места…
— Все, все, мы уже решили. Скоро увидимся, моя сладкая. И вот еще что: не говори никому. Ладно? Ты ведь не говорила?
— Нет, только тебе.
— Я подумал, что нам совсем ни к чему всякие любители и психи. Толку от них никакого, а сложностей они доставляют, хоть отбавляй. Судя по твоим словам, в Седоне их хватает.
— Ты, правда, думаешь?..
— До свидания, Касси. Мне нужно сделать несколько телефонных звонков. Ничего не предпринимай, пока я не приеду. Люблю тебя!
В трубке послышались гудки.
— Я тоже тебя люблю, папа. — Она некоторое время покачала телефон на руке, а потом положила на прикроватный столик.
— Вот так, — пробормотала она. — Дура, а чего ты хотела? Чтобы тебя воспринимали всерьез? Вот и получай.
ГЛАВА 3. Кит видит чудо
Холод пробирал Кита до костей, крупная дрожь пробегала по всему телу. Кит лежал на снегу. Сколько он лежал? Несколько дней или несколько минут? Шевелись, сказал он себе, только с этого места не уходи.
Кит медленно перевернулся на бок и огляделся. Голова болела, мышцы окоченели, но он снова был на лесной поляне, в доисторическом прошлом, в разгар зимы. Небо хмурилось; тихий снег падал из низких облаков, смягчая угловатый Костяной Дом. В постройке использовали кости самых разных животных: бивни мамонта; лосиные рога, кости буйволов, антилоп и вепрей; по крайней мере, один череп носорога; бесчисленные ребра и кости существ поменьше; и кто знает, что еще? — все переплеталось в сумасшедший узор-головоломку, образуя странное жилище, неведомым образом ставшее чем-то большим, чем нагромождение костей.
Постройка, возведенная в центре круглой лесной поляны, обладала неоспоримой силой — не то магнетизмом, не то гравитацией, — Кит не мог ее назвать, — но силу ощущал очень хорошо. Стоило ему взглянуть на всю конструкцию, как он тотчас вспомнил Колодец Душ, и понял, что отныне его жизнь изменилась.
Он закрыл глаза, чтобы привести воспоминания в порядок. Сначала он был внутри Костяного Дома, держал в руках лей-лампу и с удивлением чувствовал, как она греется; потом на ней засветились голубые огоньки, отчетливо видимые в полумраке Костяного Дома. А потом он необъяснимым образом провалился сквозь снежный пол в царство ослепительного света и тепла, пронзительной ясности восприятия, туда, где даже самые маленькие предметы были окружены сиянием. Это был мир невероятной красоты и гармонии, они поселили в сердце Кита тоску по невозможности остаться здесь навсегда. Он помнил, как пошел по тропинке, среди удивительно пропорциональных деревьев и другой зелени, настолько яркой, что от нее болели глаза. Каждый листочек, казалось, дышал жизненной силой, каждая травинка излучала энергию неугасимой жизни. Кит шел по этому лесному саду в состоянии восторженного удивления и, в конце концов, вышел на берег озера, непохожего ни на одно из виденных им раньше: перед ним простиралось пространство светящейся жидкости, точно не воды, скорее оливкового масла или сиропа. От нее исходило слабое молочное сияние, а вместо волн по ее поверхности пробегали сполохи живого света.
Он помнил, как хотел коснуться этого чудесного вещества… а потом… что-то случилось потом. Но что?
Скрипнула ветка, нагруженная снегом. Этот звук вернул его в реальность льда, холода и лесных хищников. Стряхивая снег со своей меховой одежды, он встал и, шаркая ногами, подошел ко входу в Костяной Дом. Опустился на четвереньки перед туннелем и заполз внутрь. Внутри царила темнота, но не полный мрак. Здесь было теплее, чем на поляне, видимо, из-за того, что посреди Дома спал Эн-Ул. Древний был теплым на ощупь и едва заметно пошевелился, когда Кит потрогал его. Он все еще грезил.
Кит решил использовать именно это слово для обозначения мистической медитации или прозрения сквозь время, в общем, для того состояния, в котором пребывал древний.
Кит сел рядом с Эн-Улом и еще раз попытался восстановить цепь событий. Провалившись сквозь пол Костяного Дома и совершив явный переход, он пошел по тропе, освещенной солнцем, через райский мир, похожий на сад, и в конце концов обнаружил Колодец Душ. Там что-то произошло. Вот! Он видел Артура Флиндерса-Питри и… случилось что-то настолько невероятное, что даже сейчас оно, казалось, озаряло его волшебным сиянием — если бы он только мог вспомнить, что это было.
Сосредоточься, приказал он себе, соберись! Что такое ты видел?
Прижав холодные руки к голове, он зажмурился, и в сознании его возник образ собственных ног на той тропе… Ноги двигались быстро, почти бегом— прочь от озера света, назад, по своим следам… а потом он почувствовал, что падает, нога зацепилась за что-то на тропе — может быть, за виноградную лозу или за корень дерева… Он упал и сильно ударился головой…
Кит потянулся к затылку и нащупал там солидную шишку. Да! Он упал и ударился головой. Именно! Значит, ему не снилось, вот же она, шишка! Он был там; он стал свидетелем чуда. Он видел воскрешение!
Мгновенно память снова обрела остроту; сознание переполнилось ясными и точными образами. Он снова увидел чудесное озеро, а потом почувствовал движение и укрылся в листве. На берег озера вышел Артур Флиндерс-Питри с телом мертвой женщины. И воды озера вернули ее к жизни! Артур Флиндерс-Питри вошел в озеро со своей страшной ношей на руках, и мгновение спустя появился, но теперь женщина оказалась живой! Кит видел это своими глазами, и пришел в отчаяние
