Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Она включила слуховой модуль.

- Считайте, миледи Ксенобия! - воскликнул Нек. - Пожалуйста!

- Я должна выбраться отсюда, - сказала Ксен. - И помочь выбраться вам обоим. Я обещала.

- Теперь Хэрроу убьёт вас. Элвин может и не убьёт, но Хэрроу точно убьёт. Он слишком печётся о своей репутации короля, а королю никто не должен сопротивляться.

- Он хотел сделать меня своей королевой, - сказала Ксен. - Видимо, у него свои понятия о королевах.

- Он и сделал, - рассмеялась Марта. - Ты королева, а мы принцесса и принц. Хэрроу почему-то вбил себе в голову, что королевская семья живёт только ради своего народа, посвящая этому всю жизнь. Не знаю только, почему для себя он избрал другой путь и не сидит вместе с нами в этих коробках. Его голова наверняка считала бы гораздо лучше всех нас вместе взятых. Он же шеду.

- Кто-то должен управлять установкой, - возразил Нек. - Без Хэрроу там бы давно всё остановилось. Кроме того, у него есть поезд. Вернее, поезд есть у Элвина, но Хэрроу должен приглядывать за ним.

- Поезд?

- Поезд, - кивнула Марта. - Очень старый и почти целиком выполненный из дерева, такой сарай на колёсах. Но вся начинка у него электронная и он ездит по программе, которую задаёт Хэрроу. Там куча сканеров для того, чтобы обследовать территорию и находить новых людей. Ну, то есть новых адептов своей религии.

- А ещё с помощью этого поезда Элвин надеется когда-нибудь добраться до своего места. Но это у него вряд ли когда-нибудь получится. Он слишком болен для того, чтобы куда-то ехать и вряд ли проживёт ещё пару лет.

- Ты не должен так говорить, - строго сказала Марта. - Жизнь и смерть человека в руках божьих.

Вместо ответа Нек фыркнул. Усмехнулась и Ксен, вспомнив о том, что пикси отличались серьёзной набожностью. Почему-то считалось, что таким образом они будут наиболее востребованы бездетными домохозяйками.

- Я выберусь отсюда, - повторила Ксен уже скорее только для себя самой и закрыла глаза. На мгновение ей показалось, будто бы сквозь закрытые веки хлынул ослепительный свет, но через секунду-другую она ощутила себя в полной темноте. Ксен по очереди отключила слух, осязание и обоняние, тепловой датчик и датчик-сонар. Погрузившись глубоко в себя, где не было места ни звукам, ни бликам, Ксен снова почувствовала чьё-то присутствие. Алиса Вега? Вполне возможно.

- Я могу контролировать свой разум, - сказала Ксен. - Теперь я хочу заглянуть в разум того, кто меня посадил в этот проклятый аквариум.

84.

Когда-то, очень давно, когда Сонар ещё только сошел с конвейера и проходил психологический курс у Алисы Вега, ему уже доводилось испытывать нечто подобное. Тогда его девственно чистый мозг ещё только заполнялся знаниями. Душа жаждала новых впечатлений и всасывала их как губка. Сонар не знал насыщения информацией и испытывал почти физическую боль, когда очередной урок подходил к концу. Знания вроде физики или иностранных языков записывались в него целыми блоками. В момент передачи данных он чувствовал, как будто в его голову проникло нечто инородное и чуждое. Это было неприятно, даже жутко, но никогда не вызывало отторжения, потому что новая информация воспринималась как самый драгоценный дар. Несколько раз передача останавливалась, когда нетерпеливый Сонар начинал обработку данных до завершения цикла. Тогда ему казалось, будто бы он сам контролирует любые сущности в своём разуме и больше всего на свете желал, чтобы цикл был продолжен.

Сейчас, в стеклянной клетке Ксен постаралась оживить в памяти те, прежние ощущения, когда ей удавалось отслеживать чужие операции в своём сознании. Поначалу это ей удалось, и она сумела засечь участок мозга, полностью занятый обработкой широкого потока зашифрованных данных. Это было необычайно тяжело, потому что затребовало высвободить ресурсы для отслеживания операции. Первый раз в жизни Ксен пожалела о том, что она не шеду. Планировщик бы справился с такой задачей играючи. Уже через минуту Ксен едва не потеряла контроль над собственным телом. Её колени подогнулись, и Ксен рухнула на пол, но даже не заметила этого. Отключившись от необходимости поддерживать тело в вертикальном положении, Ксен сумела восстановить наблюдение над процессами, происходящими в собственном мозге. На короткий промежуток времени она стала единым целым с чужаком, прониклась его мыслями, чувствами и стремлениями.

- Поезд, - отчетливо сказала Ксен, даже не задумываясь о том, что вообще что-то говорит. Перед её глазами плыли бессвязные образы - туманный лес, мост, перекинутый через бурную реку, деревянные постройки на песчаном берегу.

- Двигаться быстрее.

- Что? - отчаянно воскликнула Марта, прижавшись носом к стеклу.

- Миледи Ксенобия, пожалуйста! - простонал Нек Светлячок. - Не надо заходить так далеко. Он убьёт вас, клянусь, убьёт!

- Один, - громко произнесла Ксен. - Два. Три. Четыре.

- Пять, - закончил Хэрроу, находившийся в полумиле от неё. - Твою мать, девочка, что же ты делаешь?

85.

Хэрроу откинулся в кресле и сбросил наушники. Установка по обработке энергии функционировала нестабильно. Ему даже показалось, что Ксенобия на мгновение ворвалась в его собственный разум. А уж это было совсем невероятным. Андроиды не вмешиваются в работу шеду. Это запрещено одной из ключевых директив. Впрочем, к чёрту директивы. Это просто технически невозможно!

- А она заканчивает начатое, - сказал Бурундук, улыбаясь. Он сидел в кресле, заложив ногу на ногу. В руках у него был ботинок из красной кожи, который Элвин лениво чистил разлохмаченной щеткой.

- Я же говорил, не надо было вмешиваться! - заорал Хэрроу, - Я предупреждал тебя. Я бы справился гораздо лучше. Она бы и не вздумала сопротивляться после моего напитка! Его надо давать правильно!

- Верно, - кивнул Бурундук. - Но мне очень хотелось самому поучаствовать в этом увлекательном мероприятии. Ты же знаешь, я любопытен.

Хэрроу фыркнул, надел наушники и погрузился в работу. Элвин попытался обратиться к нему, но тот только недовольно пожимал плечами и делал вид, что очень занят. Бурундук тихонько рассмеялся. В последние годы он не интересовался делами бывшего шеду, но андроид, которого Хэрроу называл своей королевой, его необычайно интересовал. Элвин знал, что Хэрроу давно сошел с ума, но его безумие до недавнего времени было выгодно.

В свою очередь Хэрроу испытывал к Элвину плохо скрываемую злость. Покорная паства убедила планировщика в том, что он едва ли не святой. А вот Бурундук, появившийся как чертик из табакерки, портил всю игру. Каждый раз глядя на Элвина, Хэрроу вспоминал, что он всего лишь андроид, кукла, созданная человеком по своему образу и подобию. Эта мысль была тем более оскорбительна, чем больше Хэрроу думал о людях за стенами своего дворца. Жалкие и наивные овечки, живущие только потому, что он, Хэрроу, заботится о них. Но ведь это именно они сумели дать жизнь более совершенному разуму. Это именно люди создали андроидов. До тех пор, пока Хэрроу не повстречал Элвина, ему удавалось об этом забыть. Бурундук (про себя Хэрроу называл Элвина не иначе как Проклятый Бурундук) напоминал об этом одним только своим присутствием. Неизвестно по какой причине Элвин был невосприимчив к влиянию Хэрроу, и это делало его совершенно неуправляемым. Элвин делал, что хотел, приказывал Хэрроу, не воспринимал всерьёз ни его, ни бедного наивного Рагби. Иногда он вслух читал Пиквикский клуб и тогда Хэрроу готов был разорвать его собственными руками. Только катехизис в голове Хэрроу запрещал ему причинять какой-либо вред Элвину. И он терпел Бурундука, едва не лопаясь от бессильной злобы.