Александр Щеголев - Львиная охота

На площади перед главными воротами было довольно много транспорта: автомобили, автобусы, мотоциклы, вертолеты, но особенно много велосипедов. Несмотря на ранний час, жизнь в Академии, как видно, кипела. Народ не спал. И в голове моей кипело. Оставим в покое неизвестного автора записки, зайдем с другого фланга: кто, собственно, решил покончить с писателем Жиловым? (Если, конечно, написанное - правда.) Кто они - эти страшные "они", так ли очевиден ответ на этот вопрос?

Я посмотрел сквозь стекло на Рэй, тщетно борясь с приступом паранойи. Моя царевна повесила плетеную сумочку себе на плечо; она терпеливо ждала меня, старика. Я выбрался на свежий воздух, наблюдая за ней, и она что-то почувствовала, ответила мне взглядом.

- Ты ведь у нас тоже в некотором роде Инна, - продолжил я светский разговор. - Псевдоним в честь папы? Или, наоборот, в пику папе?

- Пошли, - хмуро сказала она, включив сторожевую систему своего "фиата". И мы пошли.

- Кто кому пики ставит, - сказала Рэй, помолчав. - Он целую интригу провернул, когда отдавал Лорика в интернат. Знаешь, как теперь зовут мать моего сына? Согласно документам - Инна Ведовато. Дедушка записал себя вместо меня, чокнутый извращенец!

- Ну уж, извращенец, - неодобрительно сказал я ей. - А ты, стало быть, сделаешь так, что мамой Лорика станет пышнотелая Инна Балинская. Сочувствую вам всем. Лично мне кажется, что мама Рэйчел подходит больше.

Она вытащила из сумочки магнитную карту:

- Держи пропуск.

- Ого, - восхитился я, - тут пропускной режим?

- Так точно, - сказала она, - со вчерашнего дня. Тебя оформили, как командировочного.

- Командировочным я тоже сочувствую, - вздохнул я. - Скучно им здесь.

- Тебе смешно, - вдруг рассердилась Рэй, - а у меня отец - бешеный, тупой солдафон.

Я погладил ее по загривку, по вставшей дыбом шерсти.

- Он жестоко раскаивается, дитя мое. Зато ты, по-моему, просто кукушка. Подбросить птенца кому-нибудь в гнездо, чтобы спокойно порхать по лесу - это, конечно, не тупо...

Очнулся я на газоне. Рэй протягивала мне руку, помогая подняться; она улыбалась, у нее опять было хорошее настроение. Попался, как школяр, с досадой подумал я. Обыкновеннейший бросок через бедро, классика, самое первое действие, с какого юные спортсмены начинают осваивать любой вид борьбы. Бросок был выполнен чисто, с отменно высокой амплитудой: если бы не защитный рефлекс, то своротил бы я своими ножищами, красиво взлетевшими к небу, информационный куб со схемой парка.

- Вам следует быть учтивее с дамой, сеньор, - назидательно произнесла девчонка.

- Так то с дамой, - прокряхтел я, отряхиваясь. - Бешенство, по-моему, ваша фамильная черта. Это не комплимент.

Вход был уже рядом. На фронтоне облицованного мрамором портала горела серебром надпись: "Южно-европейская академия точного знания". Портал был прямоугольным, с колоннами, а внутри были установлены турникеты, возле которых дежурил молодой парень. Белая с золотом форменная рубашка и зеленые форменные брюки выдавали в нем принадлежность к Службе Границ, и был этот пограничник мне знаком: не кто иной как он обыскивал вчерашним утром мой багаж в поисках контрабандной водки. За плечами его зачем-то висел, трудно согласуясь с остальным нарядом, небольшой плоский рюкзачок. Парень бесстрастно наблюдал за нами, никак не выдавая своего отношения к увиденной сценке.

- Досматривать нас будете? - кротко спросил я. - Если да, начинайте с нее. - Я показал на Рэй. В маечке она смачно смотрелась.

- Вы шутите, - констатировал пограничник, не улыбаясь. - Я вижу, у вас даже пропуск есть, товарищ Жилов, хотя вас бы и так пустили. Для людей с чувством юмора у нас зеленый коридор.

- В нарушение порядка? - ужаснулся я. - Что вы такое говорите!

Мы прошли сквозь турникеты, отметив магнитные карты в регистрирующем устройстве. Из большой, трехметровой высоты палатки, развернутой возле портала, нам навстречу выскочил Анджей Пшеховски. Вдали от своей необъятной Татьяны он казался настоящим мужчиной. Был он в рабочем комбинезоне, а на спине его сидела на плотных лямках точно такая же, как у пограничника, заплечная сумка.

- Ну, и где ваш знаменитый холм? - капризно воскликнул я. - Не вижу никакого холма.

- Пше проше, не могу подать тебе руку, - поднял Анджей испачканные в смазке конечности. - Холм - сразу за административным корпусом, шагай себе по дорожке... - Он посмотрел на Рэй и слегка поклонился. - Хотя, по-моему, ты и без моих советов справишься.

- Долго не болтайте, мальчики, - пропела она и медленно пошла вперед.

Я заговорщически спросил:

- Ты ее знаешь?

- Ее знает ректор, - неохотно ответил Анджей. - Думаю, в электродинамической лаборатории тоже хорошо знают. Моя лаборатория, если ты помнишь, оборонными темами не занимается.

Недоверие - профессиональная болезнь оперативников, тяжко жить с этой опухолью в голове: удаляешь - вырастает снова. Не сходи с ума, классик, зло сказал я себе. "Они" - это "они", а мы - это мы. И все! Точка... Рэй, не оглядываясь, игриво махнула нам пальчиками.

- Я вижу, у вас тут строгости, - похвалил я. - Осадное положение.

- Ерунда, практически всех пускаем. Горожане проходят на территорию свободно, а туристам пропуск получить - раз плюнуть.

- Вы умеете отличать одних от других? - удивился я. - Может, вы и документам верите, которые вам предъявляют?

Какая наивность, подумал я. Узнаю своих уродцев. Подумал я также о маскировочных оболочках, оставшихся в автомобиле: чем, хотелось бы знать, местные вояки смогут ответить на подобные фокусы? Анджей растерянно поморгал.

- Ты зря беспокоишься, Макс, - напряженным голосом сказал он, новички у нас хорошо проверяются. И вообще, проверяются все, кто нам не знаком.

- Что значит "не знаком"? - не понял я.

Он улыбнулся.

- Видишь того студента? - Анджей глазами показал на моего пограничника, несущего вахту возле турникетов. - Это заочник. Феноменальная личность! Помнит в лицо и по именам всех жителей города, все двести тысяч, а также три сотни тысяч туристов, имеющих гостевые карты. Просто так мимо него не пройдешь, серьезный молодой человек.

- Давайте ему побольше рыбы и творога, - посоветовал я. - Ты-то сам чем занят?

- Монтируем резерв, - виновато объяснил он, - заодно тестируем контрольный комплекс. Я бы с радостью побродил тут с тобой, но...

Но они и впрямь готовились к осаде, как бы ни убеждали своих гостей в обратном. По траве змеились кабели, сходясь к палаткам с аппаратурой; два других точно таких же шатра виднелись метрах в трехстах отсюда - по разные стороны от главного входа. Ограда опоясывала весь парк и была составлена из прозрачных экранов два на три метра, закрепленных на стойках причудливого профиля. Не знаю, как вчера, а сегодня на каждом из этих звеньев был заботливо выведен номер: начиная с цифры "1" (слева от арки), и заканчивая "2018" (справа). На стеклянных экранах была нанесена по краю тонкая, серебрящаяся на солнце металлическая полоса; в землю были врыты столбы неясного назначения, в парке расставлены мобильные мачты антенн, приготовлены баллоны на тележках; таким образом, мирное ограждение, служившее по большей части украшением Точного Знания, превратилось в надежный периметр, контролируемый в любой точке, и все это мало походило на учебную тревогу. Вдоль периметра курсировали озабоченные сотрудники, каждый с компактным рюкзачком на плечах - забавно это выглядело, так малыши на прогулке носят специальные мешочки за спиной, в которых помещается совок для песочницы и носовой платок.