Сергей Другаль - Язычники

— Ты беспощаден, Ферро. И правдив. — Голос пророка гаснет. — Я как-то раньше не задумывался об этом.

— Раньше преподобный отец не был пророком…

Контакт длился от силы три минуты. Нури подумал, что трансляция в реальном времени просто невозможна. Он снова засел за программы: следовало заставить кибера копить информацию и транслировать ее потом в сжатом виде.

Объективно говоря, информации теперь накапливалось с каждым днем все больше. Тимоти Слэнг подробно рассказывал об обстановке в синдикате, который, надо думать, сросся с полицией настолько, что временами не отличить, кто из них за порядком следит, а кто рэкетом занимается. Примитивный грабеж теперь редок, удел дилетантов. Шантаж, порно, наркотики, азартные игры, спекуляция и, наконец, строительство и банковское дело — мало ли способов почти легального бизнеса, не считая интимных услуг, оказываемых государственным надзорным и карательным органам. В последнее время участились диверсии на предприятиях химической, нефтеперерабатывающей и биологической промышленности, действуют какие-то группы, называющие себя воинами Авроры. Охрану на этих предприятиях, объективно виновных в экологических преступлениях, обеспечивают уголовники. Синдикат же поставляет и кадры провокаторов.

— Но это все от случая к случаю. Единой организации не чувствуется, и потому Джольф все чаще поглядывает в сторону генерала Баргиса с его лоудменами.

— Кто такие?

— Лоудмены мне лично больше нравятся. Люди солидные, порядка хотят.

Большего насчет лоудменов от Тима добиться было невозможно. И без того он почти возвысился до анализа, этот бывший домушник.

Приближалось время связи, и Нури вышел в темноту во дворик, где всегда стояла машина Вальда, набитая аппаратурой: экипаж, приемник, транслятор, автономное питание. Зажглись огни в окнах соседних коттеджей, прошаркали по бетону к реке анимисты. Вдали над городом вспыхнуло «Пророк любит вас» и «Фильтр „Ветерок“ вдувает сам». От реки донеслось протяжное:

Я сир, и нищ, и неухожен.

Скорбит душа, слезятся вежды.

О! Дай мне милостыню, Боже!

Надежды я прошу. Надежды.

Нури вынул из приемника крошечную кассету, увидел по цвету, что Олле что-то передал. Кассета величиной с наперсток была рассчитана на два часа работы. Нури машинально вложил ее в гнездо и почти сразу услышал шепот Олле.

— Я в имении Джольфа, Нури. Ожидают прибытия пророка и еще какого-то важного начальства. Сборище необычное. Пока отключаюсь, продолжу при первой возможности.

И сразу знакомый каждому голос пророка:

— Господа, прежнего мира нет и не будет, это надо принять. Прежняя государственность гибнет, религия умирает. Мы, здоровые силы общества, — пророк помолчал, — ну, пусть не здоровые, наиболее организованные, я имею в виду правительство и государственные институты, вас, чистейший-в-помыслах, и вас, генерал, мы стоим перед трудным решением.

— Как-то вы сразу, преподобный отец…

— Религия учит видеть суть вещей, господин премьер-министр. Люди живут в состоянии непреходящей тревоги, общество разрозненно, нет единства цели. Критика и отрицание — повсюду. Мы сами сомневаемся в себе, ибо разрушена материальная основа жизни, на смену естеству пришел суррогат. И не стоит обманывать себя, что все образуется само собой. В массах растет стремление к возврату к природе. Города умирают, все больше бездомных, дороги усеяны ими, где им преклонить голову? Если бы господин Харисидис, благодетель, не подкармливал их…

— Господа, я исхожу из того, что принятие экологической помощи и перестройка промышленности для нас изначально неприемлемы! — Тоже знакомый голос премьер-министра.

— Воистину так.

— Почему? — Это уже командный бас.

— Видите ли, генерал, — поясняет пророк, — в случае принятия помощи перестройки промышленности не будет, мы у себя это исследовали. Потребуется полный отказ от того, что есть, полная ликвидация действующих производств и строительство новых. А в новом производстве…

— После нас! После нас!

— …Именно, в новом обществе нам уже места не будет.

— Господин Харисидис, интересы которого я здесь представляю, тоже исследовали, — заговорил премьер-министр. — В обновленном безотходном производстве с бесплатной энергией, а именно это нам предлагают ассоциаты, частной инициативе придется потесниться. Помощь, буде она принята, пойдет по государственной линии при жестком общественном контроле. Эта помощь отнюдь не ставит целью укрепление нашей власти. Стоит ее принять, и изменится все кардинально. Будет иной порядок вещей.

— Я внимательно слушаю. Полагаю, мы приспособимся. Власть порождает преступность, мы — тень власти.

— Приспособитесь, Джольф, приспособитесь. На какое-то время. И не думаю, что надолго.

— Я тоже слушаю… э… внимательно. Лоудмены должны иметь четкие перспективы.

И снова назидательная речь пророка:

— Два обстоятельства дают мне основание надеяться, что промысел Божий восторжествует. Во-первых, уже три поколения джанатийцев пришли в мир суррогата, другого мира они не знают. Это позволяет им мириться с тем, что в иных условиях считалось бы невыносимым. Кстати, именно поэтому языческие проповедники не имеют того успеха, который можно было бы ожидать. Во-вторых, во внешнем мире сократилось потребление жизненных благ, поскольку львиная доля энергии, сил и средств направляется на реставрацию природы. Ассоциаты называют это самоограничением. В полной мере использовать эти два обстоятельства нам мешает только одно — наша разобщенность. Каждый преследует свои цели. Вы, Джольф, стремитесь к власти и богатству, вы, генерал, — к власти и порядку, у государства во веки веков цель одна: сохранить статус-кво.

— Истинный патриот всегда стремится сохранить статус-кво. Но что вы предлагаете, пастор Джонс?

— Объединение. Не формальное, естественное. Государство никогда не признает ваш синдикат официально. Да и мы в этом меньше всего заинтересованы. Я говорю о сути, о координации, единстве действий. Ваш синдикат, например, выполняет некоторые просьбы министра общественного спокойствия…

— Разве?

— Не в упрек вам, Джольф. Я призываю создать единый центр, координирующий усилия государства, церкви и синдиката в акциях, направленных на сохранение существующего положения. Уверен, что должное место в этом деле найдете и вы, генерал, со своими лоудменами. Вы — реальная сила. Но программу вашу, генерал, следовало бы уточнить…

— У меня задача — предотвратить разрушение промышленности. Или вам, святой отец, неведомо положение? Ежедневные диверсии на предприятиях…

— Церкви все ведомо.