Татьяна Суворова - Сердце бездны

Эпилог: Звездный Воин

Наконец кошмарный день кончился. Следствие по делу о гибели Инги Петере прошло быстро и без проблем (они будут у членов комиссии, комплектовавшей экипаж). Прозвучал сигнал общекорабельного отбоя — на три часа позже положенного, но прозвучал. Артур, мрачнее гробовщика, прошел в рубку. Остановился в дверях, глядя на экраны и пытаясь хоть немного успокоить нервы видом знакомых звезд. В конце концов отправил вахтенного — Игоря — спать. И даже не придумал для этого ни малейшего предлога. Просто приказал, и все. Впрочем, пилот не удивился настроению капитана.

Какое-то время Истомин сидел, бессмысленно поглаживая кромку пульта. Потом проверил показания приборов. Все шло нормально, по штатному расписанию.

Выбросить бы все происшедшее из головы. Забыть раз и навсегда.

Пропел сигнал — кто-то просил разрешения войти. И сразу же, не дождавшись капитанского запрета, дверь отодвинулась в сторону.

К сожалению, это была старпом. Она имела полное право входить в рубку без разрешения, так что повода наорать на визитера не было.

Артур постарался не вспоминать ее поведение на Планете Врат.

Бледное лицо женщины гармонировало с зеленоватым, почему-то тоже кажущимся болезненным, цветом комбинезона. Кожа лоснилась от гигиенического крема бесцветного, ничего не скрывающего. (Капитан мимоходом удивился, как те, в белом, смогли полностью незаметно стереть не только из памяти, но и из организмов следы пребывания на той планете. И подумал, что и где еще может быть подкорректировано…)

— Голова?

Рагозина устало пожала плечами. Глянула в зеркало на ближайшем подлокотнике и вяловато нахмурилась:

— Видно, мало витаминов принимаю…

Она забыла о Полной Черноте, об ужасе быть марионеткой Того. Но где-то в подсознании все это еще совсем не заросло, и для снятия этого «немотивированно» плохого состояния Нина нуждалась не в куцей информационной блокаде, а либо в перестройке личности, либо в хорошем промежутке времени.

Впрочем, Артур обо всем этом не подозревал. А об этике людей в белом и слышать не хотел. Но, зная, что Нина не помнит о своих фокусах, постарался соблюсти нормы культуры:

— Подлечись.

Это прозвучало настолько фальшиво, что старпом, несмотря на свое состояние, заметила интонацию и приподняла брови. Капитан мгновенно отвернулся, сделав вид, что ему крайне срочно надо работать с бортовым компьютером. Нина, раздумывая, стоит ли ей обижаться, вышла, продолжая бесцельный ночной путь по планетолету.

Артур тяжело встал, засунул руки в карманы: Прошелся по рубке. Ноги были ватными, двигались плохо — словно бы он опять был во дворе монастыря и шел к останкам монстра. «Завтра похороны. Надо идти в медотсек и снова смотреть на это… Вначале Ингу на Озр, потом Озр на муляж… Понятно, они не могли оставить тело киборга, и у них не было настоящей Инги. Боже, если было можно поплакать над трупом этого странного существа, а не над суперподделкой… Там, на планете, я делал вид, что никак не отношусь к Командору, признавал ее превосходство, и все. И только сейчас…» — Ногти Артура все сильнее впивались в ладони. Взгляд бессмысленно зацепился за какую-то кнопку на пульте. Все было плохо. Он был сволочью. К Озр надо было относиться как к человеку. А теперь поздно. И нельзя попросить прощения даже у ее тела.

Тихо прогудел компьютер, на экран поступили данные о коррекции полета. Далеко впереди какой-то камень, который автоматика благополучно облетит и потом так же благополучно вернет планетолет на курс. Машина просто запрограммированно-бесцельно информирует людей о своем решении… Артур вдруг дико пожалел о том, что это не настоящая аварийная обстановка. Тогда бы время было только на работу, а не на эти бесполезные, страшные мысли. Мысли вины… бессилия, обиды на чужаков… И звезды на экране были не настоящие — теперь он понял, почувствовал, что Озр правильно говорила об этом… Озр…

— Здравствуй.

Она стояла, облокотившись мертвенно-бледной рукой о металлический пульт. Чуть улыбалась. И у нее была ее настоящая внешность, а не внешность Инги Петере. Та, которую Артур видел только раз — в ночь после драки с разбойниками.

Он потряс головой. Немедленно захотелось сесть.

— У тебя оказалась еще одна жизнь? — Голос был предательски глух.

— Можно сказать и так. — Командор спокойно кивнула, подошла, коснулась запястья Артура успокоительным жестом, перенятым у землян. Руки киборга всегда были почти ледяными — но на этот раз от них шло настоящее, живое тепло. Думаю, что со мной ты поговоришь и все выслушаешь, правильно?

— Ты у нас на корабле? — Дурацкий, неуместный вопрос.

— И да, и нет. Что-то вроде уже знакомой тебе проекции, только моя невидимая часть гораздо проще, чем у остальных Старших.

— Людей в белом? Они тебя все же воскресили?!

— Ошибаешься. Я покойник. Классическое привидение. — Глаза Озр знакомо, насмешливо блеснули.

— Покойники не движутся и не думают. — Опять нелепость, опять он говорит не то, что нужно! И в голове крутится, скачет совершенно невообразимый хаос.

— Значит, их вообще нет. Есть только трупы.

Артур помотал головой. Происходило совершенно неизвестно что. И… или это ошибка чувств, или поздно прорезавшаяся наблюдательность, или Командор действительно изменилась. Хотя в чем это?..

— Просто все переходят из одной в другую стадию жизни. И я тоже. Каждый умирает, и снова рождается, и снова умирает… Люди — это континуумы в полном смысле слова. Они зарождаются в точке пересечения бесконечных миров; в каждом из нас — свое собственное время, пространство-утверждения ваших древних алхимиков о макро- и микромире не аллегория, а предельно буквальное объяснение истины. То, что называется телами людей, животных, камней, — только проекции их континуумов в привычный мир, нечто вроде моей, вот этой, проекции… Есть на разных стадиях развития существа — но каждое из них бесконечно. Мы — в Бездне, и Бездна — в нас… Кто-то прогрессирует, кто-то деградирует… Зло, добро…

Артур мог только вращать головой. Мир распадался по кирпичикам — если не по атомам.

— У нас мало времени. Мне пока еще трудно находиться в таком тесном контакте с… живыми. — Последнее было сказано настолько насмешливо, что все же несколько разрядило обстановку.

Артур добрался до ближайшего кресла:

— Объясни. Я уже совсем ничего не понимаю. У нас, землян, эти суеверия… И киборг же — это почти машинная система!

— Суеверия — изуродованные знания. А то, что я была киборгом… в мире нет ничего мертвого — вспомни, я только что говорила об этом. Есть только разные степени и пути развития, разные степени соприкосновения — с самим континуумом или с его окраиной, на которую он сам в себе внимания не обращает… или еще вообще не сознает себя… Это мозаика. В ней есть место всему — даже если это все по логике никак не может существовать и исключает одно другое.