СБОРНИК - «ДОЖИВЕМ ДО ЯНВАРЯ»

Что же он совсем не даёт о себе знать? Димка, пакостный ты мальчишка, не верю, что помер ты. Не верю и всё. Давай, выходи. Или приползи, если ранен. Ну хотя бы выстрели!

Выстрелил Гарри. Его автомат рассёк химеру от плеча до костистого таза строчкой из глубоких рваных ран. Ещё не осознав ситуации, прыгаю вперёд и, развернувшись в полёте, стреляю туда же. Тварь-невидимка стояла в этом углу и ждала. До чего же умная животина!

Вскакиваю и высаживаю последние патроны в оскаленную пасть упавшей с ног химеры. И тут же назад, в комнату. Нож выходит вперёд, пока я заряжаю автомат. В сущности, быстрая процедура, раз и всё – обойма на месте, можно стрелять. Но в Зоне, от раз до всё, разница порой бывает в пару-тройку жизней.

– Молодец, Гарри. – Говорю парню, внимательно глядя вперёд, в проход. Нож стал на колено и прижался к стене. – Поздравляю с первым трофеем. Можешь взять на память палец или клык.

Гарри не бледнеет, не стонет, как-то бывает порой с щеглами. Кивнув мне, он, тем не менее, ни на миг не расслабляется и не позволяет страху взять верх над собой. Молодец, парень. Может, из него и выйдет толк.

Девчонки собрали всё и готовы двигать. Думаю, теперь впереди чисто: химеры парами редко ходят, а чтобы их было три или больше – не думаю, что это возможно. Слишком уж агрессивная животина эта химера, с напарницей ей не ужиться…

А Димки больше нет. Как нет и иллюзий у меня на этот счёт нет. Раз химеры прошли сюда, значит, на входе нас ждёт труп. Идём осторожно. Словно даже спецназ какой. Мне бы радоваться, вон, как щеглёнки красиво действуют – так из нас группировка целая выйдет, а у меня слёзы на глаза наворачиваются. Жаль мне его, хороший парень он был. Димок, Димок, вот зачем тебе понадобилось сдохнуть именно сейчас?

– Лопух, Лиза, держите спину. – Не оборачиваюсь. Я контролирую проход. Иногда всего один поворот головы не в ту сторону, может привести к её потере.

– Зачем? Там же всё запечатано! – Не успеваю обозвать его каким-нибудь неприличным словом. Нож плавно соскальзывает назад и Лопух, взвизгнув, буквально впрыгивает спиной в стену. Удар у Ножа будь здоров. От излишней тупости лечит практически мгновенно.

– Двигаемся. – Нож сдвигается на своё место, слева от меня. – Девчонки, оружие на изготовку и молчать: Ножу плевать, он может и вам двинуть.

Кто-то пискнул за спиной. Кажется, Лиза.

Надо двигать. Теряем время. Ещё немного и сюда могут прийти такие твари, рядом с которыми химера покажется добрым и милым котёнком.

Вот и выход. Я у правой стены, отсюда выхода почти не видать, этот маленький тамбур, с покосившейся деревянной, в прошлом, дверью. Нож у левой. Ему видать, что там творится. Махнул рукой, значит чисто. Вхожу и не могу сдержаться – всё-таки слеза по щеке скатилась. Димку помяло сильно. Очень уж сильно. Бронник разворотило. Когтями. А вместе с бронником всю грудь. Крови очень много натекло.

– Дима!

– Лизка, стой!

Как же ты глупа, девочка! Не надо лезть вперёд, если такие бывалые сталкеры как мы чего-то ждём. Мы же, дурочка, не просто так ждём – помяло Димку, именно помяло, а должно было убить. Должен он был лежать сейчас с оторванной башкой, мёртвый, а не помятый. Сегодня не повезло ему, просто ему позволили пожить чуточку дольше. Доводилось мне слышать о таком, но вот видеть пришлось впервые. На живца. Лизка так и не поняла своей ошибки.

– Лопух, собери её вещи. – Говорю, когда стрельба стихла. Химеру так изрешетили, что пулями её изорванную тушу забило в самый угол. Лопух кивает башкой и вместо того, чтобы обыскать труп Лизы, блюёт на пол. – Урод. Гарри.

Гарри действует. Хоть и белый как мел, но подходит к ней и сноровисто обшаривает карманы. Руки не дрожат, но почему-то смотрит он широко раскрытыми глазами только на её перекушенное горло. Неотрывно смотрит. Рана впечатляющая – позвоночник видно. Только меня таким уже не удивишь и не смутишь.

– Димок, ты идти можешь?

Не отвечает мне. Взгляд мутный, плывёт. Эх, парень, как же тебя помяло-то сильно. Но ничего, подлатаем, будешь как новенький. Вон меня сколько раз с того света возвращал, можно сказать, по кусочку сшивал, и тебя вытащим. Ты ведь куда крепче, чем я, выживешь Димка, выживешь.

– Зомби. – Хрипит от выхода на улицу Нож. Сидит у этой низкой дверцы, сорванной с косяков, возможно, даже сорванной просто ветром, а не нашими сегодняшними гостями.

– Гарри, Лопух. – Указываю на Димку. – Саня тащишь вещи. Мы впереди.

Нож тут же выскальзывает наружу. Слышу первый его выстрел и выскакиваю следом, сразу к другой стене, справа от входа. Стена тут неровная, вся в щербинах и сколах. Поздно вспоминаю – плащ распороло и теперь острый выступ пытается проколоть мне плечо. Это ничего. Вот когда тебе плечо нацеливается проколоть химера, вот это да, это плохо…

Что-то у меня коленки подкашиваются. Нож сказал: зомби, но он забыл сказать, сколько их тут. В гости идут, на праздник. Ага. Стреляю одиночными, что не шибко мне помогает. Одна пуля почему-то зомби убивает не всегда, даже если попасть точно в лоб. Дробовика, жаль, нет. Очень пригодился бы. Три трупа падают, наконец, обретя утраченный по воле Зоны покой. Но ещё трое идут. Ничего. Гарри и Лопух выходят, таща на себе Димку. И оба пока ещё не понимают, во что мы вляпались, решив отметить этот праздничек. Нельзя в Зоне так расслабляться, нельзя. Очень обидчива наша сталкерская матушка, небрежения к себе не прощает. Мертвяков слишком много для зимы и слишком много для одного места в принципе. Тут не в запахе крови дело. Всё куда как хуже. Повезёт на этот раз? Или в этот раз меня уже не залатают? Скорее второе, Димку самого латать надо. А Нож… Он хорошо умеет убивать – лекарское дело ему упорно не даётся.

– Слава Богу! – Пискнула Саня, когда последний мертвяк упал, сумев подобраться очень уж близко. Несмотря на трижды простреленную голову, он сумел подойти почти вплотную. И Санька теперь радуется, думает, всё кончилось.

– Не вздумайте посмотреть в глаза. – Резко бросаю им и поднимаю автомат. Две обоймы. Это всё, больше у меня нету. Надеюсь у наших щеглов достаточно боеприпасов.

– Кому не смотреть в глаза? – Бормочет Лопух, ещё не понимает.

Нож бросает на него странно радостный взгляд и даже улыбается во всю морду – всё-таки Нож немного не в себе. Чему он радуется? Сожрут ведь нас. Как пить дать – сожрут.

А вот и ты, близкий родственник моего самого страшного кошмара. Идёт прямо по полю. По самой открытой части. Не пытается спрятаться за камнями – их довольно много, теснятся неровной кучей между ним и нами. Не пытается бежать зигзагами, чтобы избежать пули. Просто идёт. А мы смотрим на него. И ждём. Впервые со мной такое. Не могу выстрелить, и руки против воли опускаются. Этот какой-то новый, более крутой. Ему необязательно смотреть в чьи-то глаза. Кажется, крышка. Если он с такого расстояния смог парализовать всю нашу компанию, что будет ежели он совсем близко подойдёт?