Михаил Тырин - Контрабандист

Итак, во-первых, почему здесь в воздухе такое напряжение, что дымится наша аппаратура? По логике, это стоило бы связать с разросшимися «кишками». Но почему они разрослись именно на пути волновода – там, где для них вообще должна быть, по нашей теории, мертвая зона? И чего они тут вспухли, как какой-то чертов синяк на ровном месте?!

Синяк…

А не такая уж плохая версия. Я подумал: почему у человека на месте ушиба вздувается синяк? И простой порез тоже распухает? Потому, что организм борется с травмой. Это было то же самое! «Кишки» боролись с излучением волновода, поэтому и наросли здесь такой огромной массой. И электрическая напряженность в воздухе – противодействие энергии волновода. Которое происходит, скорее всего, постоянно.

Иными словами, я зря испугался, что здесь сейчас начнется что-то невообразимое. Оно не начнется, оно здесь всегда.

И что из этого следует? Во-первых, без паники! Но это – само собой. Никуда бежать не надо.

…Интересно, как оценил бы мои умственные потуги академик Ступич? Наверно, покрутил бы пальцем у виска. Плевать. Ступича тут нет, и других теоретиков тоже нет, оценивать мой интеллект некому. Зато есть несколько бойцов во главе с перепуганным старшим офицером, и все они глядят на меня преданными глазами, полными надежды.

– У кого-нибудь есть какая-нибудь электроника, которую не жалко? – спросил я. – Какая-то игрушка, виртуальная девушка, например?..

– У меня есть брелок с играми, – решился какой-то боец.

– Давай!

Я положил маленькую коробочку на ладонь вытянутой руки и двинулся вперед – в направлении «гнилых кишок». Не прошел я и десяти шагов, как в коробочке затрещало. Через секунду пошел легкий дымок. Я остановился.

Не знаю, показалось ли мне или вправду, но в голове как-то зашумело. Голова, насколько я знал, – это тоже своего рода электронная коробочка… Но возникло чувство, что туда кто-то заглянул – быстро и ненавязчиво, чуть осмотрелся – да и ушел восвояси.

– Все нормально, – сказал я бойцам, вернувшись. – Мы всего лишь сунулись в неудачное место. Надо обойти.

– Обойти? – раздался голос Сологуба. – Мы, кажется, идем по маршруту. Обойти – значит, уйти от волноводов.

– Я в курсе. Может, поставим на голосование? Как решим – подставиться под этот выжигатель мозгов или обойти опасную зону, хотя тоже на свой страх и риск?

– В армии не голосуют, – насмешливо напомнил Сологуб. – В армии принимают решения.

– Да? И кто его примет?

Сологуб тут же прикрыл варежку. Он в подобной ситуации уже принял одно «мудрое» решение, из-за которого погиб его человек. Не далее как вчера.

– И что ты предлагаешь? – спросил наконец он.

Вот тут настала моя очередь задуматься. И было, над чем. Идти в обход и удаляться от спасительного волновода не хотел никто – я это прекрасно видел. Вчерашнее приключение чему-то научило нас. Идти напролом, через зону, где горит вся электротехника, вроде бы проще. Во-первых, зона риска невелика, во-вторых, люди – это не техника. У них проводов, кремниевых плат и батареей нету. Хотя, конечно, все относительно…

Наконец я принял решение.

– У нас же есть взрывчатка?

– Есть, и что? Предлагаешь поднять «кишки» в воздух?

– Проще. Предлагаю пробиться вниз, к волноводу. Аккуратно поставить заряд и сделать отверстие, мы ведь это можем? И дальше идти по технологическому тоннелю. Там нас точно ничто не потревожит.

– Это, по-твоему, проще? – расхохотался Сологуб.

– А что тут сложного? Заложить заряд, нажать кнопку… А на поверхность выйдем через ближайший люк на той стороне. Что сложного?

– Да? А машина?

– А машину, дело ясно, оставим, – развел руками я. – Хорошенького понемножку.

Нет, похоже, я переоценил простоту решения. Кажется, никто не согласился, что рвать дорогу и уходить под землю просто. И их можно понять. Следующий квартал, где никаких «кишок» нет, – совсем рядом. Буквально пятьдесят метров. А там и возвращение на безопасный маршрут, под защиту волновода.

– Разрешите, я проверю? – сказал вдруг «двенадцатый».

– Что? – удивились мы с Сологубом на пару.

«Двенадцатый» указал на путь между домами.

– Дорогу. Тут совсем рядом. Туда и обратно.

– Э-э… я бы не стал… – неуверенно заблеял я, но боец был настроен решительно.

– Я бегом. Если что не так, сразу обратно.

– Ну, иди, – осторожно кивнул полковник.

– Парень, не ходи! – предостерег было я. Но Сологуб был тут все-таки главнее.

– Аппаратуру хоть выключил? – напомнил я напоследок.

Он пошел, быстро ускоряя шаг. Он двигался, пригнувшись, видимо, по привычке. В самом деле пригибаться тут было пока не от кого.

Пройдя шагов тридцать, оглянулся на нас и вроде как пожал плечами, словно давал понять, что у него все в порядке.

Он прошел уже больше половины пути, когда я увидел, что вокруг него что-то начинает происходить. Все это увидели. Сначала как-то заколыхался и потемнел воздух. «Двенадцатый» и сам что-то заметил, сбавил шаг и еще больше пригнулся.

– Давай назад! – крикнул Сологуб. – Быстро, быстро!

Парень и сам был рад «назад», но, похоже, у него это не очень получалось. Он словно завяз на месте, казалось, его ноги внезапно отяжелели. Между тем воздух все больше становился похож на мутный кисель. Более того, пыль, камешки, щепки и прочий мелкий мусор – все это вдруг начало «всплывать» над землей на площади в пару десятков квадратных метров. Причем как-то сразу, словно там отключили гравитацию. Сопровождалось это каким-то шелестом, потрескиванием, похрустыванием.

– Его надо вытаскивать! – крикнул кто-то из бойцов.

Трое тут же дернулись в сторону «двенадцатого», но тут же притормозили, услышав грозный окрик Сологуба:

– Стоять всем на местах!

Он перехватил мой взгляд.

– Что делать, Грач?! Может, на машине подскочить, выдернуть его?

– Боюсь, нечего уже выдергивать, – ответил я.

Полковник резко обернулся и увидел то же, что и я.

– Матерь божья!..

«Двенадцатый» превращался в нечто вроде разварившейся сардельки. Его скрутило, сплющило и порвало вдоль туловища. Слышалось, как трещат кости и рвутся ткани. При этом автомат, ранец, кровь и внутренности – все оказалось перемешано. Удивительно, но он еще стоял на ногах.

Впрочем, стоял недолго. Ноги отделились от тротуара, и тело повисло в воздухе вместе с уличным мусором, так же колыхаясь и покачиваясь.

Сологуб что-то прошептал – то ли молитву, то ли проклятие. Бойцы молчали, только невольно пятились маленькими шажками.

– Уходим, – сказал я.

– Только куда? – фыркнул полковник.

– Все равно. Подальше отсюда. Возвращаемся назад, на ту улицу. Там спокойно обсудим. Здесь оставаться, думаю… да что за черт?!