Октавия Батлер - Рассвет

– Да, и чтобы завоевать их, нам следует поторопиться. Сегодня утром я видел, как один из ребят из кучки Ван Вердена болтал о чем-то с Беатрис.

– Симпатии к одной или другой стороне могут меняться в зависимости от того, кто с кем спит, – заметила Лилит.

– Ну и что! – выкрикнул Габриэль. – Что же, ты предлагаешь вообще никому не верить? Тогда сразу можно ставить на себе крест и ждать прихода банды Вердена сложа руки.

Лилит покачала головой.

– Я предвидела, что до этого когда-нибудь все равно дойдет. Но какая это глупость, согласитесь? Вроде: «Давайте поиграем в американцев и русских». Снова еще раз все с самого начала.

– Поговори с людьми, которых мы тебе назвали, – сказал Габриэль. – Пусть это будет не то шоу, которого они от тебя ждут. Но таким образом ты перепишешь сценарий, который тебя ожидает. Может быть еще успеешь что-то сделать.

Она мрачно на него посмотрела.

– Ты считаешь, что для этого действительно пришла пора?

– Дольше тянуть просто некуда, – ответил он.

Что касается оанкали, то они не захотели выступить в рядах союзников Лилит. Когда она, оставшись одна, закрылась в своей комнате и попыталась задать пустым стенам несколько вопросов, никто не появился и никто не ответил на ее призывы. Деррик тоже не появился. Лилит подозревала, что скорее всего он давно уже снова погружен в сон.

Ничего другого она и не ждала. У нее было две возможности – либо она организует людей в сплоченную группу, либо станет «козлом отпущения» для того, кто сделает все вместо нее и быстрее чем она. В случае критической ситуации Никани и члены его семейства попытаются спасти ее жизнь – конечно, если им покажется, что ее жизни угрожает неминуемая опасность.

У нее было только одно – сила и власть. По крайней мере так это могли называть люди, на глазах у которых она проделывала разные штуки, вроде открывания стен или воскрешения людей, лежащих в растениях долгого сна. Ничего подобного в активе у Питера Ван Вердена не значилось. После происшествия с Дерриком некоторые из его сторонников начали смотреть на него с сомнением, считая его виновным в исчезновении, а возможно и в гибели Деррика. К счастью для Лилит, Питер не был настолько напорист и харизматичен, чтобы спихнуть вину во всем на нее – хотя он и усердно старался это сделать.

Что он сумел сделать – так это изобразил Деррика героем, пожертвовавшим собой во имя остальных товарищей, отважным из отважных, кто, по крайней мере, хотя бы попытался что-то сделать. А что для нас до сих пор сделала Лилит, черт возьми? – сотрясал воздух он. Чем занимаются люди, главой которых она сама себя объявила? Сидят по целым дням на задницах, говорят и говорят без конца, дожидаясь, когда их хозяева наконец скажут им, что делать.

Те, кому по душе было действие, немедленно приняли сторону Питера. Люди вроде Леа и Врая, Тэйт и Габриэля, те, кто не считался со временем, терпеливо выжидал, собирал информацию и искал реального шанса для бегства, держались стороны Лилит.

Кроме того были люди вроде Беатрис Дуайр, боявшиеся всего на свете, неспособные на самостоятельные действия и потерявшие надежду. Эти люди тоже старались держаться поближе к Лилит в надежде на спокойную и мирную жизнь. Этим, как догадывалась Лилит, хотелось только одного – чтобы их оставили в покое. Того же самого хотело множество людей перед войной. И это было именно то, что никто не мог им дать, ни тогда, ни теперь.

Как бы там ни было, Лилит приняла в число своих союзников и этих людей тоже и, пробудив на следующий день еще десять человек, поручила заниматься с ними только своим доверенным людям. На долю сторонников Питера осталось только ерничать и насмехаться. Это было ошибкой. Новые пробужденные увидели в них в первую очередь источник возможных неприятностей.

Возможно именно из-за этого Питер решил провести в этот день свою очередную показательную выходку. Он потребовал для одного из своих сторонников женщину, а потом попытался забрать ее силой.

Женщина, Элисон Зиглер, вокруг которой разгорелся раздор, до сих пор не выбрала себе мужчину и входила в число сторонников Лилит. Когда Ван Верден и один из новичков, Грегори Себастер, сначала попытавшись заставить ее подчиниться угрозами, а потом силой поволокли в комнату Грегори, Элисон начала звать Лилит.

В это самое время Лилит находилась у себя. Заслышав крики, она нахмурилась и прислушалась. Что это – очередная драка?

Почувствовав тревогу, она устало отложила на кровать стопку досье, которые вновь и вновь тщательно просматривала в поисках возможных союзников. Она вышла как раз вовремя, чтобы застать происходящее в самом разгаре.

Двое мужчин держали вырывающуюся женщину за руки. На их пути, преграждая путь к комнатам, где сосредоточились друзья Питера, стояли сторонники Лилит, обойти которых не было никакой возможности.

Противостояние свершилось – исход мог оказаться самым трагическим.

– Какого дьявола она кочевряжится? – во всю глотку надрывалась Джин Пелерин. – Для кого эта чистюля себя бережет? Все давно нашли себе мужиков, а она, видишь ли, привередничает. Она давно уже тут фокусы вытворяет. Она должна с кем-нибудь спать.

– Я должна только одно – разобраться, где нахожусь, и понять как выбраться отсюда, – кричала в ответ Элисон. – Может ты и не против того, что у наших тюремщиков появится ребеночек, с которым они в волю позабавятся, но мне этого не нужно!

– У всех здесь есть пара! – ревел Курт, заглушая голосок Элисон. – На одного мужчину – одна женщина. И никто не может требовать для себя особого положения. От таких только и жди неприятностей.

– Неприятностей для кого? – раздался чей-то требовательный голос.

– И кто ты такой, чтобы навязывать нам какие-то обязанности? – выкрикнул кто-то еще.

– Что тебе нужно от нее! – крикнул Грегори, свободной рукой отталкивая какого-то человека от Элисон. – Иди к своей бабе!

В этот же момент Элисон укусила его. Грегори выругался и сильно ударил ее, точно и жестоко. Из носа у Элисон потекла кровь.

В тот же миг перед трио появилась Лилит.

– Прекратить, – закричала она. – Отпусти ее!

Но ее голос затерялся в гомоне других голосов.

– Черт возьми, да прекратите же!

Она закричала так, что сила собственного голоса поразила ее саму.

Люди рядом замерли, уставившись на нее, но находящиеся рядом с Элисон были слишком увлечены происходящим, чтобы обратить на Лилит внимания, до тех пор пока она не протиснулась к ним.

Слишком это было ей знакомо, слишком напоминало то, что делал и говорил Поль Титус.

Она оттолкнула нескольких человек, загораживающих ей Элисон, слишком взволнованная для того чтобы сожалеть о том, что они оказались у нее на пути. Двое из них немедленно схватили ее за руки. Она отшвырнула их в стороны, даже не успев разглядеть лица. Впервые ей было все равно, что произошло с ними. Дикари. Пещерные люди. Глупцы!