Роберт Рэнкин - Мир в табакерке, или чтиво с убийством

– У нас времени нет! – крикнул я. – Ну давай, Норман, пошли скорее!

– Нет, погоди, – Норман наклонился и понюхал трап. – Падаль, – сказал он, – воняет гнилым мясом. В фургонах пусто, но то, что там было, жрет мясо.

– Дикие звери, – я тут же оказался рядом с Норманом. – Их выпустили в парк, на тот случай, если кто-то не взорвется.

– О каждой мелочи позаботился этот Давстон, а?

– Как всегда, ничего не упустил из виду.

– О Боже, – сказал Норман и снова куда-то показал, на этот раз прямо в темноту. Я посмотрел туда, куда он указывал и то, что я увидел, мне не понравилось.

Их там были, наверно, сотни. Может быть, тысячи. Они притаились в темноте, там, куда не доходил свет из окон зала. Притаились на грани тьмы, так сказать.

Химеры.

Взрослые химеры? Подростки? Да хоть младенцы! Они были здоровенные, сволочи. Чуть не под три метра в высоту, и все щерили клыкастые пасти.

Химеры.

Брюссельская капуста и василиск. В сумме хищник.

Кстати, если когда-нибудь снова появится технология, которая позволит снимать кино, и они решат экранизировать эту книгу, из этого получится хороший рекламный ролик. Вот представьте таинственный голос за кадром: «Он вышел из ночи. Брюссельская капуста и василиск. В сумме – хищник».

Меня мог бы сыграть Мел Гибсон. И может быть, Денни де Вито удалось бы уговорить сыграть Нормана.

– Великий Конструктор, это еще кто? – спросил Норман. – Это что, триффиды?

– Это не кто, а что, мы окружены, и у нас нет времени.

– Они нас съедят! – Нормана жутко трясло. – Я даже не сомневаюсь. Просто сожрут.

– Еще как сожрут. Норман, придумай что-нибудь.

– Я? Почему я?

– Потому что ты у нас изобретатель. Вот и изобрети что-нибудь, чтоб мы могли смыться.

– Ладно, – сказал Норман. – Ладно. Хорошо. Да. Итак. Давай представим себе, что это кино.

– Что?

– Это кино, и нас играют суперзвезды. Тебя играет Денни де Вито, а меня – Арнольд Шварценеггер.

– Норман, у нас нет на это времени.

– Думай же! Что бы сделал Арни в такой ситуации?

Я посмотрел на Нормана.

Норман посмотрел на меня.

– Арни залез бы в грузовик, – сказал я.

– В грузовик! – завопил Норман, и мы ринулись к кабине. И очень быстро ринулись, скажу я вам. Но надо воздать должное растительному царству. Когда у него появляется шанс сделать то, чего ему больше всего хочется, а больше всего ему хочется, как мне годы назад поведал дядюшка Джон Перу Джонс, «погулять», оно вылезает на волю и времени даром не теряет.

Химеры понеслись в нашу сторону зеленой, клыкастой, ветвистой волной. Мы едва успели влезть в кабину, и они окружили нас, хлеща по стеклам волокнистыми щупальцами и злобно клацая огромными клыками.

Мы заперли двери, будьте уверены.

Норман сидел за рулем. – Заводи! – заорал я на него. – Заводи!

– Где ключи? – спросил Норман.

– Почем я знаю! Из твоих ни один не подойдет?

– Ты сам понял, чего сказал?

– Вот суки! Вот суки! – Краем глаза я увидел часы на приборном щитке. Такие, знаете, с зелеными циферками. На них было 23:59. – Вот суки!

Стекло рядом со мной треснуло. Над ухом клацнули клыки.

– Садись за руль! – завопил Норман. – Я полезу под щиток, замкну провода!

– Как?

– Ты в самом деле хочешь, чтобы я тратил время на объяснения?

– Нет. Полезай.

Я перелез через Нормана, а он подлез под меня. Химеры так молотили по кабине, что я чуть не оглох, а фургон раскачивался из стороны в сторону. Потом вылетело окно, у которого я раньше сидел, и вот теперь у нас действительно начались проблемы.

Норман лихорадочно возился под щитком. Я прижался к рулю и пытался сообразить, как управлять этим фургоном, как вдруг все стало чуть-чуть зеленым. То есть очень зеленым.

– Ааааа! Убери это! – Норман лягался и вопил. Кабина заполнилась водоворотом щупалец, скрежетом зубов и чудовищной (то есть на самом деле чудовищной) вонью из капустной пасти. – Аааааа! – выл Норман. – Оно меня достало! Достало!

И оно точно достало его.

Я пытался оторвать от него эту тварь, пустив в ход кулаки, но особого толку от них не было. Над ветровым стеклом я заметил такой большой козырек, который опускают, чтобы солнце не слепило глаза. Я прикинул, что если его оторвать, у меня будет хоть какое-то оружие. Я дотянулся до него и сильно дернул.

И вот на тебе – там были запасные ключи, прямо за этим козырьком.

Вот и у Арни всегда так бывает.

– Держись, Норман! – крикнул я. – Поехали!

Я вогнал ключ в замок зажигания, переключил наудачу скорость и вдавил педаль в пол.

И мы рванулись назад.

Вот уж такого у Арни точно ни разу не было.

Огромный фургон протаранил стену замка Давстон и начисто разнес и каменную кладку и огромный витраж. Я переключился на другую скорость. На этот раз – правильную. Грузовик качнулся вперед и снес еще один кусок каменный стены, вместе с другим витражом. И чудовища снаружи увидели бардак внутри. А весь ужас, который последовал за этим, я уже не видел.

Я просто еще сильнее нажал на педаль, и мы на полной скорости сорвались с места.

Так вот, эти химеры – они, может, и огромные, и злобные, и отвратные, но против фургона они ничто. Он, как коса, вспарывал их ряды и подминал их под колеса. А в кабине сидел я, вцепившись в руль. И еще Норман, вцепившись в меня.

– Время! – крикнул я. – Сколько осталось?

– Похоже, нисколько, – крикнул в ответ Норман.

И все же осталось.

Самую чуточку.

Самые последние десять секунд.

Десять…

Я опять переключил скорость и прибавил газу.

Девять…

Химеры ворвались в зал, сея смерть и разрушение.

Восемь…

Но впереди их было еще достаточно.

Семь…

О’Черт и О’Бормот храбро вскочили на галерею и пустили в ход свои «узи».

Шесть…

Шлеп– шлеп-шлеп! Это все новые и новые химеры гибли под колесами фургона.

Пять…

Замок Давстон на фоне полной луны.

Четыре…

Кровь и кишки, просто ужас.

Три…

Огромный фургон с натужным ревом пробивается к воротам.

Два…

Данбери Коллинз приходит в себя и обнаруживает, что кто-то засунул его в доспехи, выкрашенные невидимой краской.

– Чего шумим? – спрашивает он.

Один…

Огромный фургон сносит ворота замка Давстон.

Ноль…

Краткий момент абсолютной тишины. Снова замок Давстон на фоне доброй старой луны – гордый, высокий, уродливый.

А потом…

И не было громче на свете АП-ЧХИИИ!

26

Так мы, значит, умерли?

Я этого не видел.

А хотелось бы.

Мне говорили, что взрыв получился очень живописный.