Анна Бильченко - Полет над грозой

— Его сейчас нет, — ответил Ронштфельд, и Майклу показалось, что этот вопрос взволновал его гораздо больше, чем сами ракеты.

— Ну так свяжись с ним, скажи, что у нас происходит, сделай что-нибудь!

— Я пробовал. С ним нет связи.

— Осторожней, Руди… — прошипел Моррис. — Не надо меня за нос водить, иначе я подумаю, что ты вообще не хочешь его здесь видеть…

— Не говори чушь, — злобно отрезал Ронштфельд. — Может, ты еще придумаешь, что главком сбежал и не желает выполнять свои обязанности?

— Ладно, забыли, — ответил Моррис, хотя в его глазах до сих пор мелькали недобрые огоньки. — Медлить нельзя. Сколько у нас времени?

— Тридцать две минуты. Я свяжусь с остальными станциями, вдруг кто-то успеет их сбить…

— Это же AVES! Конечно, планетный щит сработает… но он был рассчитан от силы на пять ракет, больше никто никогда не строил, а двадцать… Мне нужно знать твое решение, Руди, и как можно быстрее.

— Решение? — повторил Ронштфельд.

— В отсутствие главкома решение обязан принять ты. Я считаю, что нам придется пойти на крайние меры.

— Созвать Координаторов?

— Именно. Если нам не удастся избежать попадания, то это станет нашей последней возможностью спастись.

— Мы же перекроим всю историю… Нас самих может не стать!

— Ты знаешь, что у нас нет выхода, — сказал Моррис, и его тон не допускал возражений.

— Хорошо, — сдался Ронштфельд. — Хорошо… я все сделаю… проследи за Джефом…

Заместитель главкома прижал "сенсор" к виску и произнес что-то, едва шевеля губами. Он вел незримую игру с пространством и временем, словно пытаясь привести пять эпох к общему знаменателю, дать им общую точку соприкосновения и на мгновение обойти щит, защищавший Командный Центр от любых перемещений на его территории.

Мост через время был переброшен. Они явились перед Ронштфельдом, четверка высших, на которых держалось незыблемое настоящее. Даже не зная, что они Координаторы, Майкл мог бы догадаться об этом по той незримой силе, которой были пропитаны их силуэты, обретающие четкость внутри тоннелей.

— Фортсайд, — сказал Ронштфельд, повернувшись к первому Координатору, "хранителю" давнего прошлого Земли. Рослый человек со знаком тамплиеров на белом плаще наклонил голову в холодном приветствии. Вслед за ним появились Ноймарк, Координатор "поздней" эпохи, и Рэйвенкрафт, отвечавший за новейшее прошлое, — оба брюнета, первый в полиоттеночном камуфляже времен Поздних войн, второй — в обычной форме Сил.

Последним из прибывших был Координатор Черной эры. Майкл словил себя на мысли, что Флэтчер Роджерс полностью отвечал духу эпохи: загадочный высший в длинном черном пальто, он словно был окутан незримым ореолом смерти. Что-то "смертельное" было в его осанке, в глухой неподвижности… Майкл пытался разглядеть его лицо, но Роджерс материализовался на другом конце зала. Единственной деталью, которая мгновенно бросалась в глаза, был его монокль, отражавший блики ламп с холодной, бесстрастной резкостью.

— Координаторы прибыли, — сказал Ронштфельд, обернувшись к Моррису.

— Отлично. Спешить не будем, нужно попробовать дождаться главкома… а что касается ударов со станций…

Майкл следил за их разговором с нарастающим волнением. Каждая новая секунда приближала его к исполнению недавнего обещания, наградой за которое была независимость, а ценой — дружба с Ронштфельдом, и так дышавшая на ладан. Слова Зиггарда, его странная просьба, вдруг обрели свой очевидный смысл, и Майкл остро почувствовал, что от его слов зависит нечто большее, чем исход очередной мелкой игры. Он оглянулся, но не нашел в себе смелость. Верховное Командование… Координаторы…

— А как же Зиггард? — произнес Майкл, мучительно вслушиваясь в собственный голос.

— …Да, сейчас они у станции в секторе B-7. Там вряд ли успеют их сбить, но если ракеты подлетят к станции в секторе B-8…

— А как же Зиггард? — повторил Майкл, громче и тверже.

Ронштфельд смолк. С него взяли пример все остальные. Десятки взглядов сошлись на несчастном Майкле, проникая под кожу, пронизывая сознание…

— Руди, — проговорил Моррис, быстро смекнувший, что к чему. — Сколько у нас эпох?

— Пять, — ответил Ронштфельд, чьи глаза вспыхнули гневом.

— А их четверо… как мы могли забыть…Где же Координатор эпохи "Quo"?

— Там, где ему полагается быть: приказом главкома заперт в своем времени.

— И кто же он?

— Зиггард Цвайфель.

— Кто?! — выдохнул Моррис.

По залу пронесся шепот изумления.

— Это было решение главкома, — прошипел Ронштфельд. — Будем ставить его под сомнение?

— Никаких обсуждений ничьих приказов здесь не будет, но вызвать сюда Цвайфеля — наш долг перед будущим Земли!

— Какой, к черту, долг?! — взорвался Ронштфельд. — Это же Цвайфель! Как можно вызывать сюда это чудовище, этого психа, когда на карту поставлена судьба планеты?! Он не должен возвращаться в настоящее и подвергать нас опасности. Этого не будет никогда.

Грудь Майкла сдавили страх и гнев. Он начал понимать план Морриса — единственно возможный и смертельно опасный для всех землян в том случае, если к нему приступит только четверка Координаторов. Времени оставалось мало: окончательное решение зависело от того, чем окончится спор адмирала и Роншьфельда — победой упрямства или здравого смысла. Но Ронштфельд не сдастся, Майкл чувствовал это кожей. "Рудольф…" — бесконечно повторял его внутренний голос, словно пытаясь найти ключ к той тайне прошлого, которая встала на пути спасения Земли. Рудольф… Четвертая Империя… кто же он… кто…

Страница потрепанной книги скользнула под его воображаемыми пальцами. Строчки из далеких воспоминаний мелькали, едва успев оставить свой след. "В день взятия Командного Центра Четвертая Империя пала, оказавшись без высшего военного руководства… Зиггард Цвайфель, до конца сопротивлявшийся попыткам повстанцев пробиться в здание, был взят в плен после того, как около двухсот нападающих были зверски уничтожены запрещенным ныне силовым приемом… Среди военных преступников из руководства были убиты при попытке сопротивления Бруно Офельхоф… Кит Иллингворт… Рудольф…"

С обреченностью человека, над шеей которого зависло лезвие гильотины, Майкл приблизился к Ронштфельду и Моррису, тихо сказав:

— Если через минуту сюда не будет вызван Цвайфель, то присутствующие станут свидетелями воскрешения Рудольфа фон Дитера.

Роншфельд обернулся. В его глазах мелькнула ярость, едва не заставившая сердце Майкла остановиться. Адмирал, напротив, был на вершине триумфа.