Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Где мы находимся? — спросил я охранников, которые пришли за мной. — Расскажите, не бойтесь, вас же не расстреляют, если вы мне назовете планету? Вы думаете, я кому-нибудь смогу рассказать?

Они думали над моими словами целую минуту, пока один из них не выдавил из себя:

— Кекконшики. — После этого он высморкался в кулак.

— Я понял — Кекконшики, только не вытирайте нос рукой. Ха-ха. — Я сам смеялся над своими остротами. К сожалению, они были понятны только мне.

Нелепая ситуация. Я — носитель информации, которая может положить конец серым людям навсегда. Мне известно название их мира и его местонахождение. И я не моту передать это своим. Если бы у меня были способности псиграммирования, то через минуту здесь были бы войска. Но у меня их не было. Я проходил тестирование на пси-способности несколько раз, но это ничего не дало. Моя бездеятельность, как это ни странно, помогла мне выйти из депрессии, которая угнетала меня многие дни. Ничего не могу и черт с ним — что будет, то будет. Я начал снова думать о побеге, хотя в моем положении это было безумием. Мы уже приземлились и, судя по всему, должны были вскоре покинуть корабль. Серые люди, наверное, приведут меня в такое место, где пленника ожидает не самый гостеприимный прием. Я не знал, что со мной может произойти, но жизнь моя была в постоянной опасности. С выгрузкой не спешили, и я подумал о том, что остановка, возможно, не окончательная. Скорее всего, мы здесь сели на короткое время и были проездом. То, что я совершенно не представлял, что меня ожидает снаружи, очень мне не нравилось. Я должен был что-то предпринять. Поведение серых людей отнюдь не облегчило мою задачу. Я старался держаться спокойно, когда они снимали с меня цепи и надевали на шею металлический ошейник, несмотря на то, что кровь у меня в жилах кипела. Я носил этот ошейник и раньше. Тонкий провод соединял его с маленькой коробкой, которую держал в руках один из моих мучителей.

— Демонстраций не надо, — сказал я, стараясь говорить самым равнодушным тоном, но это у меня получилось не очень убедительно.

— Я уже носил эту штуку раньше, и ваш друг Крайдж, вы, конечно, помните Крайджа, демонстрировал мне ее работу несколько раз.

— Я могу повторить, — сказал надсмотрщик, нажимая пальцем одну из многочисленных кнопок.

— Не надо, — закричал я, отскакивая. — Я знаю, что ваши методы не изменились. Вы нажимаете кнопку и…

Меня бросили в костер. Я ослеп, стал задыхаться, тело горело огнем, глаза выскочили из глазниц. Мой каждый нерв болезненно реагировал на нейтронные потоки, испускаемые коробкой. Никакое усилие воли не давало возможности превозмочь боль, которая была очень сильной, не прекращающейся ни на минуту. Когда все закончилось, и я очнулся, то увидел себя, лежащим на полу, скрюченным, обессиленным и беспомощным. Двое из серых людей подняли меня и встряхнули. Я не держался на ногах, и они потащили меня по коридору. Мой хозяин с коробкой шествовал сзади. Время от времени он дергал за проволоку, чтобы я не забывался. Силы оставили меня, и по коридору я едва тащился, ковыляя и спотыкаясь. Но они крепко держали меня за руки и это облегчало мои страдания. Я даже старался улыбаться. Мои противники были уверены, что я не смогу убежать.

— На улице холодно? — спросил я, как только мы вошли в шлюзовую камеру. Никто из них не потрудился мне ответить. Зато я увидел, как они натянули перчатки и меховые шапки, а это что-то да значило. — Как насчет перчаток для меня? — поинтересовался я, но меня продолжали игнорировать.

Когда люк открылся, я понял, зачем нужны были такие приготовления. Снаружи снежный буран закручивал вихри арктического воздуха, который пробирал до костей, доводил до оцепенения. Определенно на улице было не лето, и меня потащили в снежную бурю или в что-то очень похожее на нее. Слепящие порывы крутили снежные хлопья вокруг нас. И вдруг все в считанные минуты закончилось. Снег заблестел на солнце. Он лежал до самого горизонта. Что-то черное показалось впереди. Перед нами возникла каменная стена или здание. Видимо, мы шли туда. Значит, пройти надо еще метров двести. Я старался не думать о стуже, но руки мои сильно зябли, а нос покраснел и покрылся инеем. Мы прошли почти половину пути, когда нас настиг новый буран, но он был гораздо слабее первого. За секунду до этого я поскользнулся и упал, потянув за собой конвой. Носитель коробки не издал ни единого звука, но даже в этой ситуации он оставался самим собой: нажал на кнопку, и резкая боль пронзила меня. Это было предупреждением, чтобы я смотрел под ноги. Все происходило без слов. Я тоже молчал, потому что был занят: я обдумывал, как перерезать провод и, когда я упал, мне удалось зажать его в зубах. Оставалось только прокусить застывшее железо. И я сделал это. Под коронками моих передних зубов были острые концы силиконового карбида. Их нельзя обнаружить рентгеновскими лучами, потому что у них такая же плотность, как у моих зубов, но они твердые, как алмаз. Я почувствовал металлический вкус во рту и осторожно жевал, стараясь, чтобы никто не заметил, какой завтрак я себе устроил на прогулке. Снежные вихри скрыли меня от глаз врагов на несколько мгновений.

Мускулы челюстей человека могут противостоять давлению в 35 кг на каждую сторону, и я напрягался изо всех сил, обкусывая по кусочку. Кабель распался. Сразу же я откатился в сторону и заехал коленом в пах моему мучителю. Он громко закричал и отпустил мою руку. За этим последовал короткий удар в горло следующему. Руки мои были свободны. Человек с коробкой, ничего не понимая, нажимал изо всех сил на кнопки, но у него ничего не получилось. Я расправлялся с его партнерами. А он ничего не предпринимал. Только тупо давил на кнопку коробки и продолжал нажимать, когда я вмазал ему в солнечное сплетение. Он упал на меня. Не обращая внимания на его крики, я взвалил его на плечи и пошел вперед, пошатываясь под грузом. Снежная стена поглотила меня. Все это можно было принять за сумасшествие. Но не большим ли сумасшествием было покорно идти на убой прямо в руки этих существ? Я уже там был однажды и в доказательство могу показать шрамы. Конечно, я мог просто замерзнуть. Но это все равно было лучше, чем отдавать себя в их руки. Так все-таки у меня был шанс остаться в живых. И, следовательно, попортить им кровь. Я метался, притворяясь вконец обессиленным, таким образом хотел усыпить бдительность моих стражей. Но сейчас я действительно продрог и сильно ослабел.

Мой враг был очень тяжелым, что значительно замедляло мой ход. Но я продолжал идти, пока не споткнулся и не упал головой в снег. Мое лицо и руки настолько онемели, что я ничего не чувствовал. Со всех сторон слышались крики людей, но ничего не было видно, потому что повалил снег огромными хлопьями. Мои пальцы были как толстые дубинки, когда я снял со своего мучителя шапку и с трудом надел ее на голову. Мне представилось практически невозможным открыть замок на его комбинезоне, но в конце концов он поддался. Я засунул поглубже руки и через некоторое время стал испытывать невероятную боль, но зато вернулось ощущение пальцев. Мой мучитель был без сознания, но пронизывающий холод привел его в чувство. Как только он открыл глаза, мне пришлось ткнуть кулаком ему в челюсть, и враг мой опять отключился, а я притаился рядом с ним, наполовину укрытый снегом, и ждал, пока не утихнет боль. Кто-то прошел рядом с нами, но ничего не заметил. Я не испытывал ни малейших угрызений совести, снимая с мучителя перчатки. Он, бедняга, заволновался, когда мы из одного снежного вихря вошли в другой. Я попытался бежать, что было довольно трудно, потом пошел. Мне уже было не холодно, и это вернуло силы. Когда снег утих, я уперся спиной о сугроб, который закрыл меня. Вдалеке слышались выкрики, но они становились все слабее и звучали откуда-то со стороны. Я лежал в сугробе, пока дыхание не успокоилось, и вдруг почувствовал, как пот на моем лице превращается в льдинки. Только тогда я осторожно, проделав отверстие в снегу, высунул голову. Никого вокруг не было. Подождав, пока снегопад начнется снова, я побежал, наклонившись, вперед и вскоре наткнулся на ограду из металлических цепей. Она тоже была засыпана снегом с обеих сторон, поэтому я ее и не заметил. Если ограда подсоединена к системе сигнализации, то я уже зацепил ее, и она сработала, так что бояться нечего. Я перелез через ограду и свалился в сугроб. Если прозвучала тревога, то они, конечно, явятся сюда. Но я не собирался облегчить им работу и изо всех сил понесся вдоль ограды. Бегство мое продолжалось минут десять. Никого не повстречав на своем пути, я снова перебрался через забор и устремился в белую крутящуюся мглу. Бежал я, пока силы не оставили меня. Я упал на снег и лежал, утонув в нем. Потом ветер подул мне в спину. Я осторожно огляделся по сторонам, но кругом виден был один снег, ни кустов, ни деревьев, ни скал — никаких признаков жизни. Белоснежная равнина простиралась так далеко, как только я мог видеть. Вихрь снежинок на горизонте указывал на границу между небом и землей. Внимательно приглядевшись, я увидел что-то темное, похожее на здание, до которого мы не дошли, слава богу. Я повернулся в противоположную от дома сторону и пошел в надвигающийся буран.