Елена Асеева - Середина. Том 2

— Не знаю Айсулу, это ведь видение. И скорее всего грядущего, — чуть слышно, и, несомненно, устало молвил юноша. — Я вижу только грядущее то, что будет когда-нибудь.

— Там так чудесно, так величественно, — дошептала девушка, гася звуки своего восхищения в раскрытой ладони мужа, и теперь целуя их розоватую мягкую поверхность. — И так чудесно, что ты сможешь когда-нибудь увидеть эту планету в живую.

Мор не пришел поговорить с мальчиком и не потому как не захотел или не смог, а потому как два дня спустя того происшествия Яробор Живко настоял на дальнейшем путешествии. Хотя Волег Колояр и пытался убедить его в обратном… в том, что им надо еще задержаться в Конарской долине. Однако рао нужно было отвлечься, ибо теперь всяк раз глядя на людей, он точно видел глубины их мозга и ту самую искорку купно связанную с чревоточинами, что узрел в мозгу Айсулу и так напоминающую миниатюрную Солнечную систему. Яроборка из пояснений Першего уже знал, что люди не обладают душой, токмо искрой, коя заводит движение внутри мозга и самой плоти… Впрочем, когда увидел данное строение, на котором основано, как оказалось, не только крупное, но и малое, растерялся… И в той растерянности и вовсе стал каким-то хрупким, нуждающимся в поддержке, ну, если не Богов, то хотя бы Крушеца… Крушеца такого мощного, сильного уже сейчас! уже сейчас умеющего творить божественные поступки. Которые, похоже, еще больше встревожили Родителя, несмотря на то, что произошедшее никоим образом (как пояснила после осмотра Отекная) не сказались на здоровье лучицы. Судя по всему, не только Перший, но и сам Родитель, как ранее выразилась Кали-Даруга, стал объят той самой болезненной тревогой, связанной уже с тем, чего просто не могло и быть.

Покинув Конарскую долину, соединяющую в себе полупустыню и раскиданный подле рек оазис, люди рао направились к южным взгорьям. А миновав их, оказались в новых краях, где отвесные склоны скалистых кряжей прорезывали ущелья такой глубины, что в них было даже страшно заглянуть. Поперечные, узкие отрожины с круто уходящими вниз пропастями, вместо положенных долин, довершали тот внушающий трепет пейзаж. В этих горах ущелья и впадины имели значительную глубину и единожды неровную поверхность, где котловины также резко сменялись валами, крутыми уступами али каменистыми насыпями. Обилие разломов, глубоких расчленений и самих склонов, и гребней гор придавали ландшафту резкие формы вершин, вертикальных стен и острых пиков. Не менее многочисленными были осыпи на боковых поверхностях гор, стремнистыми грядами завершающиеся подле небес, а потому всегда опутанных ледяными покрывалами, испускающими в лучах солнца голубовато-парящую дымчатость, перемешивающуюся с лазурью свода.

Здесь в узких, глубоких каньонах гор стояла сухая и теплая погода и даже ночами температура никогда не опускалась низко так, что не приходилось разбивать на ночь так называемых, временных, легких алачюч. Эти конусные постройки из ткани, кожи, шестов, а иноредь и ветвей дотоль везли и всегда разбивали кыызы, понеже они считались их традиционным, временным жильем.

Одначе, по другому обстояло дело на самих склонах, проход по которым усугублялся выпадающими снегами, мощными ветрами и даже в дневное время значительным понижением температуры, и это вопреки тому, что в межгорных низинах встречались отдельные массивы степных почв насыщенных солями. В этой местности чудно так смотрелись сами горы, на северных склонах лишенные какой-либо растительности, усеянный каменными осыпями, а на южных покрытые рощами из сосны, кедра, тополя и даже березы. И пусть те деревца и сами рощицы были небольшими, но для влекосил казались такими родными, близкими, трепетно знакомыми. Иногда это были даже не рощи, а лишь отдельно стоящие или ползущие по склону деревца, оные добирались, похоже, до самых снегов, обледенелых шапок восседающих на вершинах, теряясь в них али просто ими укрываясь. Стада горных коз, баран, антилоп и даже диких ослов населяло те горные гряды. Зайцы, медведи, волки попадались также нередко, а в воздухе почасту кружили орлы, ястребы, соколы и коршуны, точно хоронящиеся от пронзительных ветров в глубинах урочищ.

Впрочем, долго идти по тем обледенелым, заснеженным склонам и узким, каменистым каньонам не пришлось. Ибо от порывистых ветров, что рвали людей и их скраб, приносящих на своих лохмотках дуновений потоки дождя и снега занедюжили застудившись влекосилы, кыызы, тыряки, особенно дети и женщины. И мальчик по совету Волега Колояра решил сделать основательный привал на зимний период времени.

Глава двадцать пятая

Зазимовать Яробор Живко решил на мощном плато, к каковому они вышли, вельми обширному в размахе. Эта долина плотно населенная племенами, величавшими себя ладакцы, оказалась достаточно теплым местом. Прикрываемое горными грядами, с могучими ледяными шапками в навершие с северной стороны и более низкими отвесно вертикальными склонами на юге, западе и востоке обильно поросшими дубравами, плато берегло внутри себя жаркость согретой за лето земли. Почва здесь была плодородной, хотя сама жизнь заключалась подле нескольких крупных рек, купно изрисовавших саму поверхность долины, своими множественными разветвлениями.

В этом месте у ладакцев на благостно орошаемых землях росла пшеница, горох, ячмень, сливовые и абрикосовые сады и во множестве имелось коз, овец, яков, дотоль никогда не встречаемых быков, которые паслись на альпийских пастбищах. В центре долины лежало не просто поселение, а находился большой укрепленный город Ладак, хотя своими постройками мало чем отличающийся от жилищ ранее видимых лагманцев. Обнесенный стеной сложенной из обожженного кирпича и частично из камня, внутри город таил небольшие, глинобитные дома, крытые тесом. В целом и сама жизнь ладакцев мало чем отличалась от бытия лагманцев, такое же земледелие, скотоводство. Впрочем, внешне ладакцы делились на две группы, одни из которых обликом и физическими признаками напоминали аримийцев, а другие, к удивлению людей рао, имели много общего с влекосилами. Не только характерной чертой этой прослойки людей был светлый, светло-смуглый цвет кожи, но и темно-русые, русые волосы, густые бороды и усы у мужчин, светлые глаза. Иноредь их дети и вообще поражали белокуростью, пшеничностью волос, словно были родственны влекосилам. Эта белая часть населения именовала себя дарады, и жили они весьма отчужденно от ладакцев, несомненно, смешавшихся с иными племенами данных мест, хотя когда-то и являлись ветвью единого народа. Дарады населяли даже отдельный район в городе, занимая привилегированное место, тем не менее, уже давно потеряв управление в нем. Как узнал много позже Яробор Живко, дарады не только правили в этом городе, но и построили его. Они осуществляли владение и соседними долинами, где также были расположены поселения, каковые лежали в основном ниже по течению рек, покидающих ее через узкое, глубокое ущелье, располосовавшее надвое одну из горных гряд. Однако много столетий назад (когда проходило великое переселение народов) часть из них, снявшись с насиженных мест, ушла многажды севернее и дарады потеряли власть в Ладаке, одначе, сумев сохранить свое особое место в нем и свои особые верования. Спустя еще какое-то время под влиянием нового религиозного течения дарады и вовсе как-то осели книзу, но, несмотря на это, не утеряли своего языка и желания не смешиваться с иными народами.