Дмитрий Володихин - Мастер побега

И Рэм читает:

Боевая Гвардия тяжелыми шагамиИдет, сметая крепости, с огнем в очах,Сверкая боевыми орденами,Как капли свежей крови сверкают на мечах…Железный наш кулак сметает все преграды,Довольны Огненосные Творцы!О, как рыдает враг, но нет ему пощады!Вперед, вперед, гвардейцы-молодцы!О, Боевая Гвардия – клинок закона!О, верные гвардейцы-удальцы!Когда в бою гвардейские колонны,Спокойны Огненосные Творцы!

– Э-э… мне кажется… кое-где немного нескладно…

– Ты не понял. Это уже утвержденный текст.

– Э-э… хм… Н-да.

– Да ладно, брат! Слово туда, слово сюда… Нешто я не понимаю – тонкость! Ковырнули малеха – и шестереночки повредили. Зато – идейно выдержанная вещь вытанцовалась. А то ведь у тебя ни про боевые награды, ни про закон и порядок… Да и организация у Гвардии не полковая, бригадная организация. Сам видишь, вынужденная мера… Зато вернешься теперь знаменитостью: аж вся бывшая Империя прочитает твое это самое. Под твоей, гений, фамилией. Золотое перо нового порядка – не хрен собачий!

«Под моей фамилией… с огнем в очах… упыри!»

Выражение его лица, по всей видимости, выдавало на все сто это сложное, эмоционально насыщенное размышление. Толстый отодвинулся на пару шагов. Глядя на Рэма с некоторой опаской, черный полковник осторожно добавил:

– Всем здесь присутствующим понравилось. Подтвердите!

Снайперский гномик с серьезным видом кивнул. Сапер встал по стойке «смирно» и отдал честь. Рэм чуть оторопело ответил ему.

На лицах – ни грана иронии.

Секретарша Толстого задала своему начальнику вопрос: «Позволь?» Тот так и не понял, что именно следует позволить, но она, не дожидаясь утвердительного слова или хотя бы кивка, подошла к Рэму и мощно, как лавина, поцеловала его. Влезла языком. Обняла до межреберного хруста. Когда женщина наконец отняла губы, Рэм испытал странное ощущение, словно это сам Толстый поцеловал его и даже немного изнасиловал.

– Мальчик, – сказала она Рэму, – ты и впрямь не понимаешь. Под твои слова начинается новая эпоха. Через много лет я скажу своим детям, что целовала мужчину, сочинившего марш Боевой Гвардии. И они будут знать: у мамы в жизни было кое-что великое.

Полчаса они уточняли маршрут. Самолет сядет там-то. Мотодрезина до такого-то места А? Железнодорожное полотно повреждено? Уже исправлено. На машине? Ну да, через посты Южного оборонительного района с документами Гвардии и – на машине. Лучше уж сразу на тачанке с пулеметом и большим черным знаменем. Запасной вариант – с верными людьми через лес, а там на конях, по проселку. А? На конях? Третий раз в жизни сяду. Ничего, потерпишь, вон даже прекрасная дама засинячит свою прекрасную задницу… Куда конкретно мы должны выйти? Да ты на карте покажи… О, понятно.

В финале Рэм поинтересовался, а кто, собственно, назначен старшим группы.

– Я, – сказал Толстый.

Рэм аж поперхнулся.

– Обещал же тебе сюрприз… Видишь ли, долговяз, есть у меня две мыслишки. Первая: если хочешь, чтобы дело было сделано как надо, сделай его сам. Вторая: мне там наступать. Или не наступать. Но в любом случае решать придется очень скоро. Если мы благополучно вернемся, передислоцировать две бригады я успею. Если мы не вернемся, мой начштаба будет знать: трогать бригады не следует.

«Просто хочет все увидеть собственными глазами. Чтобы без промашки, чтобы иметь полную уверенность. Ладно. Понятно. Этот их новый порядок хотя бы получил людей, которые не боятся поставить свою жизнь на кон в интересах дела.. На удивление, нашелся у них новый Гай III».

Рэм испытал приятное чувство: старый свирепый упырь по прозвищу Толстый оказался персоной большего масштаба, чем представлялось.

– Когда мы отправляемся?

– Да прямо сейчас, брат, – отвечает ему Толстый. – Покушаем, поссым, попьем чайку и отправимся. Только для начала я хочу, чтобы ты уяснил одну вещь: в нашей группе всем, кроме тебя, велено убить тебя при первых же признаках измены. А ей…

Толстый делает паузу, нежно улыбаясь секретарше-авиаторше и получая от нее лучезарный ответ.

– …ей приказано выстрелить в меня.

– Сверим часы.

Тик-так, тик-так.

– Твои спешат на две минуты, мужик, но нас сейчас это не волнует. Нам сейчас это как молодухе – сбережения на гроб… Ерунда, в общем. Ты уверен, что ребятки сейчас там, наверху?

– Да. Заседание в самом разгаре.

Анонимный совет – Дэк, Фильш, Гэл Кетшеф, Вепрь и еще несколько человек – неизменно собирался в подземном артпогребе. Раньше там хранили огромные болванки десятидюймовых снарядов от крепостного главного калибра. Существует лишь один вход в эту комнату, и около него всегда выставляли караул из четырех раларовцев – самых надежных, самых крепких, самых сытых. У дверей, за деревянной выгородкой, сидел дежурный офицер при трех телефонах. Ему в помощь обязательно назначали двоих посыльных.

Бывший склад главного калибра, зал перед ним и коридор, ведущий к залу, располагались внутри могучего бастиона, на большой глубине. Звукоизоляция тут идеальная. Можно не торопясь резать человека на части или стрелять из армейской полевой трехдюймовки, а снаружи не услышат ни криков, ни выстрелов, ни взрывов.

…Сейчас лишь каменный свод старинного тоннеля отделял группу Толстого от большого овального стола, за которым заседал Анонимный совет.

– Смотри, сам знаешь, чего твоя ошибка будет стоить.

Рэм твердо знал: ошибка тут – не более трех или четырех шагов. А дистанция в четыре шага роли не сыграет.

– Отдавай приказ своим бойцам. Только уши заткнуть не забудь, иначе…

– Да понимаю, брат… Всем! Полная бэгэ.

– К подрыву готов! – доложил сапер.

– К работе готов, – доложил снайпер.

Секретарша молча направила фонарик себе на лицо. Она всего-навсего улыбнулась, но во тьме подземного арсенала ее улыбка показалась Рэму оскалом чудовища.

– Уши.

Все пятеро завозились с затычками.

Сапер внимательно посмотрел на командира группы. Толстый показал ему кулак в луче света, исходившем от фонарика. Отогнул указательный палец…

Сапер крутанул что-то на своей адской машинке. Пол дрогнул так сильно, что Рэм потерял равновесие и грохнулся наземь. С потолка посыпалась пыль, из свода выпало несколько камней…

Толстый отогнул средний палец, и сапер крутанул еще раз. Рэм почувствовал, как подземелье встряхнуло вновь, слабее. В отдалении рухнул целый блок из валунов, скрепленных строительным раствором…

Рэм вытащил затычки из ушей.

– Живо!

И они понеслись по подземному ходу, пригибаясь.

– Наверх!

Секретарша тремя четкими движениями распрямила складную лестницу из легкого металла Приставила верхний конец к рваному краю дыры, проделанной взрывчаткой в потолке.