Глаза Гейзенберга - Фрэнк Херберт
Доктор глубоко вздохнул – он с ужасом осознал, что после удаления записи операция и результаты остались только в его памяти. Свенгаард и медсестра смогли увидеть только часть. Они не были там, в самом сердце операционной.
Талантливому хирургу было под силу понять, что произошло, и даже воспроизвести операцию по частичным записям, если бы такая задача возникла. Вот только кто бы ее поставил? Точно не оптиматы. И не этот болван Свенгаард.
Проводник дернул Поттера за рукав.
Доктор повернулся к нему, к его холодному и безжизненному лицу человека без генотипа.
– За нами следят, – предупредил он до странного отчужденно. – Слушайте меня очень внимательно. От этого зависит ваша жизнь.
Поттер покачал головой, понимающе моргнул. Он словно отстранился от самого себя, стал одной лишь физической оболочкой, органами чувств, внимающими словам и действиям этого человека.
– Вы пройдете в ту дверь впереди нас, – сказал проводник.
Поттер посмотрел в сторону переулка, где возникли фигуры двух мужчин с бумажными свертками в руках. Они поспешили прямиком через площадь; затем в переулке послышались звонкие голоса, которые становились все громче. Спутник Поттера заговорил:
– Оказавшись в здании, пройдите в первую дверь слева. Там вы увидите женщину за коммутатором. Скажете ей: «Мне жмут ботинки», она ответит: «А кому сейчас легко?». Далее следуйте ее инструкциям.
Поттер, вновь обретя дар речи, уточнил:
– А что, если ее там не будет?
– Тогда пройдете в дверь за ее столом, оттуда через прилегающий кабинет в коридор. Повернете налево и пойдете вглубь здания. Там вы встретите мужчину в темно-серой полосатой форме диспетчера погрузчика. Повторите процедуру с ним.
– А вы?.. – спросил Поттер.
– Это уже не ваша забота. Быстрее! – Провожатый подтолкнул его.
Поттер, запинаясь через шаг, побрел к двери, когда из аллеи между ним и входом в здание появилась женщина в форме учительницы, ведущая колонну ребятишек.
Доктор удивленно наблюдал за процессией, все дети были одеты в короткие шорты, открывающие тонкие длинные ножки. Шумная толпа обступила его, отрезав от нужной двери.
За спиной Поттера кто-то начал кричать.
Доктор рванулся к двери, вцепился в ручку – и оглянулся-таки назад.
Его спутник стоял за фонтаном, распахнув куртку на груди. Из его грудной клетки торчал молочно-белый шар, лучившийся слепящим светом.
Из соседнего переулка вышли мужчины, и жгучий свет испепелил их в один миг. Дети закричали, с плачем бросившись обратно в переулок, но Поттер не видел их: он не мог оторвать взгляд от машины для убийства, которую он ошибочно принял за человека.
Его проводник устремил руку вверх. Из пальцев метнулись голубые разряды, и с неба посыпалсь аэрокары. Воздух пылал, пахло плавящейся сталью, звучали взрывы, крики и посмертные хрипы.
Поттер стоял, не смея шевельнуться, позабыв о всех инструкциях, о двери и даже о дверной ручке.
По проводнику открыли огонь. Его одежда оплавилась, растаяла в дыму, и теперь взору доктора предстало бронированное тело с мышцами из плазменных волокон. Руки и грудь то и дело вспыхивали смертоносным светом.
Поттер не смог смотреть дальше. Он распахнул дверь и шагнул в полумрак фойе с желтыми стенами. Дверь с лязгом захлопнулась, и тут же грянул взрыв.
Из проема слева выглянула маленькая голубоглазая блондинка. Поттер по едва заметным признакам узнал ее генотип, и эти признаки человечности его успокоили. За спиной у блондинки стоял коммутатор.
– Мне жмут ботинки, – сказал доктор.
– А кому сейчас легко? – нервно сглотнув, ответила женщина.
– Я доктор Поттер, – представился он. – Думаю, моего сопровождающего только что убили.
Женщина отодвинулась, пропуская доктора в комнату:
– Сюда, пожалуйста.
Поттер проскочил в ее кабинет, заставленный рядами пустых столов. Он был потрясен до глубины души произошедшим.
Женщина подхватила его руку и повела к другой двери.
– Сюда, – сказала она. – Придется идти через служебные шахты. Это единственный путь. Все это место будет оцеплено через несколько минут.
Поттер застыл, точно вкопанный. Нет, не готов он был к такому. Только не к убийствам.
– Куда мы идем? Зачем я вам понадобился? – воскликнул он.
– Разве вы сами не знаете?
– Он… не объяснил.
– Вам все расскажут. Сейчас лучше поспешить.
– Я не сдвинусь с места, пока вы не скажете.
Крепкое уличное ругательство сорвалось с губ женщины.
– Ну, раз иначе – никак… Ладно. Вы имплантируете эмбрион Дюрантов в чрево матери. Это единственный способ переправить его в безопасное место.
– В мать?!
– Древним способом. Я знаю, что это отвратительно, но по-другому нельзя. Скорее!
Поттер позволил увести себя за дверь.
Глава 11
Контрольный Центр, огромный алый шар, Триумвират на своем пьедестале о трех углах. Оптиматы заняты проверкой, обрабатывая огромные массивы данных, сопоставляя их, делая выводы и отдавая приказы. Выдающийся вперед сектор шара, доступный каждому из троицы, представлял им данные в разных формах: визуально, через дисплеи, функциями вероятности, в аналогах, свободнопоточных пирамидальных диаграммах, матрицах нулей и единиц, выражающих относительные значения с кривых поведения, рассчитанных на основе паттернов действий/реакций, вычерченных плавными зелеными линиями…
Активированные видеосенсоры в верхних квадрантах глобуса показывали, сколько оптиматов отслеживают действия Триумвирата онлайн – в то утро их было больше тысячи.
Калапина дотронулась до контрольного кольца на большом пальце левой руки, вняла слабому гулу, который оно издавало, когда она крутила его и водила им по коже. Она была беспокойна – переполнена чувствами, которые не могла назвать. Ее обязанности делались все более обременительными, соратники – только раздражали. Ход времени потерял всякий смысл, превратившись в запутанный фрактальный узор дней и ночей, казавшихся сплошь одинаковыми. Вся их троица будто слилась в одну дисфункциональную личность.
– Я еще раз изучил запись синтеза белка эмбриона Дюрантов, – сказал Норс и бросил взгляд в зеркало у изголовья трона, где отражалась Калапина, нервно барабанившая ногтем по подлокотнику трона из резного пластосплава. – Мы кое-что упустили…
– Упустили, упустили, – пропела оптиматка язвительным эхом и глянула на Шрайля в свое зеркало. Шрайль ощупывал бедра сквозь льнущую к ним ткань – жест, предательски выдававший волнение.
– …и, кажется, я знаю, что именно, – закончил фразу Норс.
Движение головы Шрайля привлекло его внимание, и он повернулся. Мгновение оптиматы смотрели друг на друга через отражатели. На лице Шрайля краснело небольшое пятнышко, у самого носа. «Странно, – подумал он, – у нас ведь не может быть изъянов. Не может же это быть признаком ферментного дисбаланса».
– Ну, и что же это? – настойчиво спросил Шрайль.
– У тебя пятно на носу, – не сдержался Норс.
Шрайль вытаращился
