Трилобиты не виноваты - Светлана Аркадьевна Лаврова
– Я видел только крохотный кусочек, – возразил Парабар. – Может, дальше, за вулканом – стаи планктона, вьющиеся над этими зелеными малявками, и табуны полихет на могучих ногах.
– Почему на могучих? – фыркнул Изя, представив маленьких полихет на толстых ногах.
– Там нужны хорошие ноги, там наши ножки быстро устают, – серьёзно объяснил Парабар. – Изя, дружище, спасибо, как приятно снова вздохнуть всеми ногами. Если жить на суше, то надо как-то разделить те ноги, которыми мы ходим, и те, которыми мы дышим. Дыхательные ноги задрать наверх что ли. А то грязь в жабры набивается и дышать мешает. Ребята, я всё придумал. Защитная плёнка защищает меня отлично, но идти очень тяжело. Делаем так: Изя как самый сильноногий идёт на сушу, сверху сидит Шумар и прикрывает Силой его и себя, а меня прикрывать не надо, а еду на Изе, не пачкаю ножки и всё разглядываю своими чудными глазами. На Изины жаберные ножки надо надеть какую-нибудь штуку типа одонтовских вкладышей на жабры, жаль, что они кончились.
– Обмотаем мокрыми водорослями, – Изя обрадовался, что его тоже берут на Сушу.
– Да, Изя отлично придумал. Получатся портянки, от древнетрилобитского слова «порт» – место, куда приплывают трилобиты, – сказал Шумар.
Изя очень удивился, что Шумар его похвалил, и замер, ожидая очередной подначки.
– Хороший план, – продолжил Шумар. – Завтра, когда вода посветлеет, пойдём.
– А я! – возмутился Пип. – Я командир! В опасное предприятие я должен идти впереди!
– Ты посидишь в водичке, – сказал Шумар. – Если мы все погибнем, ты отнесёшь сведения. Изя нужен как транспорт, я – как щит, а Парабар в защитной плёнке.
Это было разумно, и Пип не возразил, хотя и огорчился.
– Смотрите, – сказал Парабар. – Верхняя Плёнка делается красной! Там что-то происходит! Как хотите, а я пойду гляну.
И взмыл вверх, будто и не устал. Пип и Шумар – за ним. Головы они высунули почти одновременно, по пути прикрываясь Силой.
То верхнее голубое море, к которому был прикреплен Осветительный диск, сделалось ярко-розовым. Розовые блики падали и на нижнее море и сверкали нестерпимо. Осветительный диск стал менее ярким и заметно спустился.
– Разряжается, – сказал Парабар. – И отлепляется, вон, почти совсем сполз.
– А где тот, кто его отлепляет? – спросил Пип. – Я никого не вижу.
– Наверное, диск сам разряжается, сползает в море и там тонет, – понял Парабар. – Включается механизм самоуничтожения. А кто-то утром налепит новый диск. Надо не спать, а следить. Интересно же, кто это.
Смотрите, какая красота! И суша тоже порозовела. Совсем другие оттенки.
Да, первый закат на Земле, который видели хоть чьи-то глаза, был прекрасен.
– Если когда-нибудь на суше будут жить поэты, они сочинят чудеснейшие стихи, – тихо сказал Парабар. – Здесь всё так необыкновенно.
– А чем будут дышать твои поэты? – фыркнул Шумар. – Таскать с собой мешочки с морской водой и мочить ножки во время сочинения поэм? И есть тут нечего, а поэтов кормить надо, это все знают. И ничего особо прекрасного я не вижу – изменился спектр излучения, сдвиг спектра в сторону низких частот.
– Ты смотришь Силой, а я глазами, – объяснил Парабар. – Мы видим разные миры, Шумар.
Осветительный диск сделался из бело-жёлтого совсем красным, слегка увеличился в размере и прилип к краю моря. Смотреть на него стало почти не больно.
– Испортился диск, – заметил Парабар. – Распух, покраснел, как те больные губки с синдромом красных полос. Бедняга. А вдруг он живой?
И умирает в конце каждого света? В принципе он не кажется очень далёким. Может, мы сумеем доплыть до него и понять, как и что?
Может, ему помощь нужна?
– Сегодня не успеем, – возразил Пип. – Смотри, он уже наполовину потонул в море. Завтра, если раньше выплыть, когда диск ещё высоко, можем успеть к тому краю моря, куда он сползает. Сначала мы утром караулим того, кто меняет диски, потом вы сходите на сушу, а в конце света можем и к диску сплавать.
– Завтра ожидается интересный день, – удовлетворенно заметил Парабар.
Но завтра всё пошло не так, как планировалось.
Глава 53
А в это время в расщелине Альфа…
– Я пришёл, – сказал Шестой. – Вовремя пришёл, между прочим. Даже позавтракал заранее, чтобы не отвлекаться, если заседание затянется. А где остальные?
– Да ладно, не ворчите, – сказал Седьмой, выползая из ила. – Обычное рядовое заседание, можно и опоздать. В мире ничего нового, насколько я могу верить моим агентам.
– Тогда зачем собирать? Вон Второй выползает из ямки. А Первый, как всегда, сидит около той губки и не шевелится. Мне хочется его потрогать – он вообще-то жив или давно окаменел?
– Мне тоже хочется ткнуть его пигидием, – признался Седьмой. – Но это непочтительно. Десятый, Одиннадцатый, Двенадцатый… Восьмого, конечно, нет. Девятый, вы чуете беду неминучую?
– Отстань, мальчишка, – буркнул Девятый. – Чего её чуять, она уже пришла.
– Все собрались? – спросил Второй. – Впрочем, это риторический вопрос. Я и так знаю, что все, кроме Восьмого. Интересно, что он придумал на этот раз? Взрыв норки от неосторожного обращения с червячками или нападение свирепых полихетов? Шестой, вы вроде с ним приятели. Что он наврал сегодня?
– Я был приятелем, – сказал Шестой. – А теперь уже нет. Я его никогда не увижу. Восьмой уволился. Он сказал, что сидеть и ждать Конца Света очень скучно, и он отправился развлекаться на север, чтобы весело провести остаток вечности до вымирания.
Безымянные заволновались.
– Изменник! Предатель! – вопил Одиннадцатый. – В наше время таким отрубали цефалон и пигидий и меняли их местами!
– Дядюшка, что вы сочиняете, этого никогда не было! – успокаивал его Двенадцатый. – Это невероятно, разве можно кушать пигидием? Вы опять что-то напутали!
– Хватит! Замолчите! – приказал Второй. – Убрался – и Кхурры с ним, он всё равно прогуливал постоянно. Пока оформим ему творческий отпуск, чтобы народ думал, что нас по-прежнему двенадцать. А потом заменим кем-нибудь. Кто там у нас в картотеке поприличнее? А вообще-то в государстве ситуация стабильная, ничего не происходит.
– Ну, остываем помаленьку, ерунда, – заметил Седьмой. – Да, Десятый?
Что там доносят агенты, которых вы выгнали из школы?
Десятый промолчал.
– Десятый Магистр, я хотел бы узнать, нет ли чего-то нового о группах «Север» и «Юг», – снова спросил Седьмой. – Вы курируете это направление работы и должны докладывать результаты. Отвечайте!
Десятый молчал.
– Хм… Десятому Магистру сложно говорить, – вступился за него Второй. – С ним произошла небольшая неприятность. Злокозненный одонт с бандитским прозвищем Сломанный Шип, руководитель группы «Север», непостижимым образом добрался до него и хм… как бы это поделикатнее… исполнил
