Джон Робертс - Город негодяев
Глава девятнадцатая ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА
Солнечное утро обещало прекрасный безоблачный день. Конан перешел через мост, когда солнце уже встало. Стражник-инвалид был удивлен, обнаружив путешественника, который, не имея при себе никакого багажа, ожидал, пока ворота откроются на скрипучих несмазанных петлях. - На твоем месте, чужеземец, - посоветовал увечный страж, - я не стал бы ходить сегодня в этот город. - Почему? - спросил Конан, проходя в ворота и бросая стражнику монету. - Потому что сегодня здесь намечается большое сражение. Городские шайки готовились всю ночь. Я слышал, что они сегодня собираются раз и навсегда выяснить отношения на центральной Площади. - Это, должно быть, будет отличное зрелище, - ухмыльнулся Конан. - Пойду заранее подыщу себе местечко получше, чтобы ничего не пропустить. - Как хочешь, - пожал плечами стражник. - Разреши, я дам тебе совет, - сказал Конан. - Какой еще совет? - удивился солдат. - Начни подыскивать себе новую работу. На этой ты вряд ли задержишься. Стражник вновь пожал плечами: - Я всегда могу вернуться к попрошайничеству. Миновав лабиринт узеньких улочек, киммериец вышел на Площадь. В первый раз никто не вышел с утра и не поставил там своего лотка. Город полнился слухами о том, что нынешний день войдет в анналы Шикаса как день великой битвы. И на этот раз сражения между шайками вряд ли будут для зрителей простой забавой. Когда Конан вошел в таверну, хозяин сперва разинул рот от удивления, а потом поспешил к нему: - Киммериец, будь осторожен. Юлус заходил сюда несколько раз. Он искал тебя. Мне кажется, городской голова хочет упрятать тебя в тюрьму. - Бомбас и его цепные псы будут сегодня слишком заняты, чтобы думать обо мне, - успокоил его Конан. - Сейчас меня волнует не городской голова или его прихвостни, а завтрак. Хозяин гостиницы покачал головой: - Ты спятил, как и все в этом городе. Но пусть будет, как ты желаешь. Садись и ешь досыта. Возможно, это твоя последняя трапеза. Конан направился к столу, где сидели уже караванщики из вновь прибывшего каравана. Они подвинулись, давая ему место за столом. Конан жадно принялся за основательный завтрак - не потому, что на самом деле думал, что это его последняя трапеза, а потому, что был голоден и понимал: видимо, покидать город придется в срочном порядке и неизвестно, когда он поест в следующий раз. Удовлетворив свой аппетит, он подозвал к себе мальчика-слугу. - Что тебе угодно, господин? - спросил мальчишка, с завистью глядя на могучую фигуру киммерийца и его сверкающее оружие. Конан велел ему идти туда, где остановился Касперус. - Передашь толстяку или молодому гаденышу, который ходит с двумя мечами, - наставил его Конан, - следующее: "У Конана из Киммерии есть то, что вам нужно. Встречайте его на Площади перед театром в полдень, и он отведет вас к этому предмету. Если вы не придете, сделка с вами считается расторгнутой". А теперь, парень, повтори-ка это мне. Мальчишка дважды повторил послание в точности, слово в слово. - Хорошо, - сказал Конан, бросая ему монету. - Давай, беги. Мальчишка убежал. Конан еще некоторое время разговаривал с караванщиками, обмениваясь новостями. Больше всего Конана интересовало, как обстоят дела в других районах Аквилонии, особенно там, где бароны открыто выступили против короля. Затем Конан поднялся к себе в комнату. Его вещи лежали в точности так, как он их оставил. Он упаковал их, вошел в смежную комнату, где некогда жила Брита. Ни малейших следов мерзавки! - Одно непонятно, - сказал киммериец сам себе, - как эта потаскушка умудрялась изменять цвет глаз? Конан спустился в конюшню, где оседлал лошадь и привязал сумки к седлу. - Собрался уезжать, господин? - спросил конюший. - Не сейчас, - ответил Конан, - но скоро. Я хочу, чтобы лошадь оставалась оседланной и была привязана прямо возле двери. Проследи за этим. И он кинул конюху монету. - Да, господин. Ты не первый из здешних постояльцев, кто желает быть готовым отбыть в любой миг. А что, госпожа с тобой не едет? - Нет, не едет. Ты уже давал коню корм? - Да, рано утром. - Хорошо. Больше не корми его. От плотно поевшей лошади мало проку, когда нужно удирать как можно быстрее. Выйдя из конюшни, Конан остановился посреди двора, поглядев на солнце. Был почти полдень. Выйдя на улицу, Конан направился в сторону Площади. На улице никого не было, однако из-за ставен за прохожим следило множество глаз. Люди стояли на балконах и крышах домов. Все молча смотрели на киммерийца. Конан шагал легко и непринужденно. Единственный звук, ко торый раздавался, издавал массивный браслет, ударявшийся о рукоять меча или кинжала. Конан не спешил. Раньше уговоренного времени приходить не стоило. Опять-таки не стоило болтаться на Площади в ожидании остальных, поскольку на этом широком пространстве трудно было бы оставаться незамеченным в течение долгого времени. Завернув за угол театра, Конан поднялся по ступенькам и остановился в тени портика, наблюдая за происходящим на Площади. На противоположном конце, перед резиденцией городского головы, уже собралось множество людей. Сражение еще не началось, однако собравшиеся разбились на группы, разные по размеру. Они кричали друг на друга и воинственно потрясали оружием. Прямо перед фасадом резиденции Бомбаса плотным отрядом стояли люди Ермака. Должно быть, городской голова подкупил их, чтобы они выступили на его стороне, подумал Конан. Затем киммериец заметил Касперуса и Гилму в тот момент, когда они вышли на Площадь из боковой аллеи. У обоих был настороженный вид. Однако жадность, излучаемая толстяком, была так сильна, что Конан ощущал ее даже на таком далеком расстоянии. Вскоре они были уже перед театром и начали оглядываться, но никто не догадался посмотреть вверх, в сторону портика, где стоял киммериец. На крышах зданий, выходящих на Площадь, толпился народ. Никто не смог побороть соблазна и отказаться от столь редкостного зрелища. "Скоро, подумал Конан, - эти люди пожалеют о своем неудержимом желании полюбоваться на льющуюся кровь. Как только эти здания загорятся". Конан приметил еще двух человек, идущих через Площадь со стороны Дыры. Черноволосая женщина и маленький человечек в знакомых Конану странных одеждах. Конану прямо отсюда показалось, что он ощущает запах лилий. Первым заметил их Гилма. - Эй вы, двое! - крикнул он. - Как вы здесь оказались? - Нас позвал сюда киммериец. - Альтаира презрительно скривила свои ярко накрашенные губы. - Не сомневаюсь, вас он тоже сюда пригласил. - Ага, - ухмыльнулся Касперус. - Вот мы и снова вместе. Не хватает только нашего бедного дорогого Асдраса, который, как я понимаю, бежал от страданий этого преходящего мира для вечных радостей жизни иной. - Ничего, скоро у него там будет большая компания, - проговорил Конан, спускаясь по ступенькам. При звуке его голоса все повернулись к нему. - А, господин, знаешь ты кто? Ты редкостный прохиндей! - сказал Касперус. - Очевидно, ты надеешься, что мы начнем биться друг с другом за обладание статуей, так? - Нет, - ответствовал Конан. - Как и договаривались, я отведу вас к ней. А как вы будете разбираться между собой - это уж ваше дело. - Ну так веди нас, господин, веди! - захихикал Касперус. Конан молча повернулся и пошел в сторону храма Матери Дурги. Остальные последовали за ним. Противоположная сторона Площади вдруг огласилась криками, а затем донесся звон стали. - Здешние головорезы, похоже, всерьез решили перебить друг друга, заметил Касперус и вздохнул. - Грустно. Как же мы без них? Нам ведь их так будет не хватать! Перед ступеньками, ведущими ко входу в храм, Конан остановился. - Хочу вас предупредить,- сказал Конан, - что там на волю выпущена великая магия. Касперус, если ты, как хвалился, обладаешь кое-какими магическими умениями, знай: тебе они, возможно, пригодятся. Толстяк заволновался: - Почему? Что случилось? - Здешний жрец тоже считает себя магом. Когда я спрятал Скорпиона в храме, заклятия этого мошенника вдруг обрели силу. - О чем ты тут толкуешь? - спросила Альтаира. - Я же сказала тебе, что никаких магических сил в этой статуе нет! - Нет? - переспросил, хихикая, Касперус. - Моя дорогоя госпожа! Как же ты заблуждаешься! Когда они вошли, в уши им ударило жуткое завывание. Они осторожно двинулись по направлению к главному залу, откуда струилось зловещее сверхъестественное сияние. - Митра, сохрани нас! - воскликнул Касперус. - Что здесь происходит? Замерев, все уставились на чудовищное зрелище. Собравшиеся вокруг колосса аколиты пели и выли. Они теперь даже отдаленно не напоминали людей. Тела их покрылись чешуей и шерстью; виднелись клыки, жвалы, даже щупальца и клешни. Некоторые превратились в нечто совершенно неописуемое. Статуя тоже претерпела метаморфозы и напоминала гигантского черного скорпиона с лицом женщины. На спине Скорпиона танцевала Оппия, теперь полностью принявшая вид Матери Дурги - но не ту ипостась, где Матерь Дурга была прекрасна и доброжелательна. Нет, это была Матерь Дурга в своей ипостаси Пьющей Кровь и Поедающей Потроха. Ногами она попирала чудовищное кровавое месиво человеческой плоти. Это все, что осталось от Андоллы. - Быстро, - заторопился Касперус. - Быстро проведи меня туда, где он занимался своими колдовскими изысканиями. Лицо толстяка было бледно и покрыто потом. - Нет! - завизжал Пирис. - Скорпион! Отведи нас к Скорпиону! - Да! - встряла тут же и Альтаира. - К Скорпиону! Скорпион не имеет к этому отношения. В нем нет никакой магии. - Я думаю, Касперус дело говорит, - заметил двум прохиндеям Конан. - Мне не хотелось бы, чтобы вся эта жуть, которая тут творится, выплеснулась на улицы города. - А она скоро вырвется из храма, - проговорил Касперус. - Если я не положу этому конец, нам отсюда живыми не уйти. Конан быстро повел своих спутников по лестнице, а потом вдоль галереи, опоясывающей храм, а оттуда в нижние покои. Вскоре он нашел помещение, где Андолла хранил свое колдовское барахло. Быстро и уверенно Касперус осмотрел инструменты и лежащие раскрытыми книги. - Болван! - проговорил он. - Ему удалось собрать довольно могущественные талисманы и древние книги. Только опытный колдун может прикасаться к подобным вещам! Вот что происходит, когда дилетант влезает не в свое дело и берется за магию высшего порядка. - И уверенными движениями, необычайно быстрыми для человека такого тучного сложения, он начал рвать пергаменты с изображениями странных символов. С величайшими предосторожностями он дополнил геометрические фигуры, нарисованные мелом на полу, после чего бросил несколько странных восковых фигурок в жаровню, где они тут же расплавились. - Вот, - проговорил Касперус. - Это все, что я могу. Теперь идем отсюда! - Пошли в подвал, - сказал Конан, беря со стола лампу. - Захватите с собой лампы и свечи и идите за мной. В подвале храма все было тихо. Ничто здесь не напоминало о том хаосе, который творился наверху. Конан подвел своих спутников к каменному цоколю и принялся нажимать потайные камни. - Большая статуя находится прямо над нами, - сообщил киммериец. - Я думаю, это каким-то образом усилило заклинания Андоллы. - Не сомневаюсь, - буркнул Касперус. - Что вы тут дурью маетесь, - прошипела Альтаира. - Хозяин, - проговорил Гилма, который явно уже справился с собой после потрясения от зрелища, полетавшего его взорам наверху, - почему ты не позволяешь мне убить эту ядовитую тварь? И он наполовину вытащил из ножен один из своих мечей. - Никаких разборок, - предупредил Конан, - до тех пор, пока я не отдам вам Скорпиона. Ну а после этого... - Конан пожал плечами: - ...можете перебить и сожрать тут друг друга, мне плевать. Я с вами в расчете. - Моя дорогая Альтаира, - сказал Касперус. - В тебе нет ничего, кроме жадности, в то время как во мне жадность сочетается с ученостью. Тебе известно, что Скорпион сделан из белого золота, ведь так? Я тоже знаю об этой подробности. Но во всем остальном ты заблуждаешься. - А разве не так? - проговорила она, бледнея. - Боюсь, что нет. Это уцелевшая частица бесконечно древних времен. Когда-то велась в Стигии гражданская война. И вот один из претендентов на трон задумал изготовить копию, причем изготовить из того же вещества, что и оригинал. Он думал, что эта копия поможет ему обрести власть. Копию он повелел отлить из белого золота. Однако боюсь, дорогая Альтаира, что наш заботливый друг спрятал под статуей Матери Дурги как раз ОРИГИНАЛ. - Но... Но... - Она не договорила, потому что дверь в тайник распахнулась. Глаза собравшихся охотников за статуей засверкали от страха и жадности. Перед ними предстал Скорпион. Статуэтка находилась почти у самого входа в тайник. - Он сдвинулся! - прошептал Конан. Слова застревали у него в горле. - Я поставил его на пьедестал в центре тайника, а он перебрался на пол! Конан почувствовал, как волосы у него встают дыбом. Положив руку на рукоять меча, он отступил. - Ах разве статуя не прекрасна? - воскликнул Касперус, пропустив слова киммерийца мимо ушей. - Наконец-то она снова моя! - Никогда она твоей не была и теперь не будет! - закричала Альтаира, выхватила из рукава кинжал и всадила его в спину толстяка. Жирная туша упала прямо на Скорпиона. Альтаира наклонилась, пытаясь оттащить труп в сторону. Со сдавленным криком Гилма вытащил клинки, намереваясь рубануть женщину по спине. Не размышляя ни секунды, действуя почти машинально, Конан выхватил меч и молниеносным взмахом снес юнцу голову. В тот момент, когда тело Гилмы рухнуло, Альтаира вырвала из трупа Касперуса кинжал и одарила Конана злобной улыбочкой. - Все еще не можешь избавиться от привычки защищать меня, варвар? Стремительным кошачьим движением она резко повернулась и вонзила кинжал в глотку Пирису. Глаза маленького человечка закатились, он странно дернулся, потом схватился за горло. Кровь фонтаном брызнула меж его пальцев. Альтаира замерла, приоткрыв рот, и в ужасе смотрела на глубокий длинный порез, тянувшийся вдоль ее руки. Отравленный стилет Пириса успел сделать свое черное дело. - Итак, - крикнул Конан, - Скорпион твой! Наслаждайся! Ни разу мне не приходилось видеть четверку типов, которые так подходили бы друг другу! Конан повернулся и побежал вверх по лестнице. Несколько прыжков - и он оказался наверху, в главном зале храма. Адская какофония прекратилась. Исчезло и сверхъестественное сияние. Свет, который лился через отверстие в потолке, освещал пол, покрытый телами извивающихся, стонущих людей, которые, похоже, снова обретали человеческий облик. Гигантская статуя превратилась в гору обломков. Наверху этой кучи лежала Оппия. Живой была она или мертвой - Конан так и не узнал. Впрочем, его это и не интересовало. После храма с его ужасами яркий дневной свет и радостные сердцу воина звуки битвы показались Конану олицетворением жизни и счастья. Он заметил, что на Площади появились рудокопы. Теперь вся Площадь была заполонена кричащими и сражающимися людьми. Повсюду лежали тела, валялось сломанное оружие. С крыш зеваки подбадривали всех сражающихся без разбору. Конан принялся прокладывать себе дорогу по краю Площади, пока не оказался перед резиденцией городского головы. Перед ступеньками, ведущими ко входу, стояла сдвоенная шеренга наемников Ермака. Пройдя мимо, Конан двинулся вверх по ступенькам. На третьей сверху ступеньке находился Ермак, руководивший отсюда своими бойцами. Он был слишком занят и не обратил внимания на киммерийца. Сразу за входом стояли и орали друг на друга два человека. Конан особо не удивился, обнаружив, что это Бомбас и Ксантус. - Болван! - вопил Ксантус. - Теперь все кончено! Все из-за твоей жадности! Теперь сюда явятся люди короля! - МОЯ ЖАДНОСТЬ? - орал в ответ Бомбас. Лицо его от натуги стало темно-красным. - Кажется, это была ТВОЯ идея красть королевскую долю выработки с рудников! Юлус заметил Конана и шагнул ему навстречу. - Что ты здесь делаешь, варвар? Бомбас и Ксантус прекратили препирательства и уставились на Конана. - Я пришел за платой, - ответствовал Конан. - За какой платой? - обалдел Бомбас. Конан указал на Ксантуса. - За той, которую он обещал, если я очищу его город от бандитов. Я сделал это и хочу получить причитающиеся мне деньги. - Что ты несешь? - вскричал Ксантус. Конан показал большим пальцем через плечо по направлению к Площади: - Вся эта заварушка - моих рук дело. К тому времени, как сюда войдут королевские войска, для оставшихся в живых хватит одной-единственной веревки, чтобы их повесить. Заваруха окончится, город вновь будет спокойным и тихим. Давай, гони деньги. Казалось, Ксантуса вот-вот хватит удар. - Но я не... я не... - Он не смог закончить. - Кстати, - напомнил Конан Бомбасу. - Один из тех, кто будет висеть на этой веревке, - ты. Я нашел твои подлинные амбарные книги, когда организовал набег на форт. Сейчас бумаги хранятся в надежном месте и скоро окажутся в руках короля. Думаю, у повелителя хватит сил на то, чтобы вздернуть проворовавшегося чинушу. Бомбас потянулся пятерней к толстой шее, будто заранее чувствуя, как затягивается петля. - Стало быть, это все ТВОИХ рук дело? - спросил Юлус, выходя вперед с обнаженным мечом. - Да! А в настоящий момент я собираюсь рассчитаться с тобой. Теперь я больше не связан. Но сперва ответь мне на такой вопрос: это ты убил Делию? Юлус осклабился, будто вспомнив что-то очень приятное: - Точно. А как ты догадался? Эта потаскуха угрожала, что распустит обо мне грязные слухи, если я не заплачу ей. Пришлось ее убрать. Конан перевел взгляд на Бомбаса: - А ты знал, что она угрожала ему рассказать правду о твоих телохранителях? - Не слушай его! - заорал Юлус. - Она собиралась рассказать, - продолжал Конан, - что твоего брата убил сам Юлус, воспользовавшись кинжалом, украденным у Максио. Лисип выгнал его из своей шайки. Поэтому он убил Бурдо, а затем побежал к тебе, чтобы рассказать, как Максио зарезал твоего брата. Он очень ловко дал тебе понять, что он, Юлус, как раз тот человек, который тебе нужен, дабы заменить твоего брата. Но Делия видела все. - И повернувшись к Юлусу, Конан спросил прямо: - Эй, ты, я тебя спрашиваю: Делия видела? - Предполагала, - проворчал Юлус. - Но держала свои предположения при себе. Девка рассчитывала использовать это для того, чтобы удержать Максио подле себя. Когда она почувствовала, что Максио ей не удержать, то заявилась ко мне и стала угрожать. - Внезапно Юлус развернулся и вонзил свой меч Бомбасу в живот. Движение было стремительным. В следующее мгновение он уже вырвал свой меч из туши и с ухмылкой посмотрел на Конана: - Король не оставит своей благодарностью человека, казнившего проворовавшегося городского голову. Как ты считаешь? - Этому человеку не предоставится такой возможности! - отозвался Конан. С еще большей стремительностью, чем Юлус, киммериец нанес своему врагу рубящий удар. Спокойно блокировав выпад, Юлус отступил на шаг. Однако через некоторое время во взгляде его появилась тревога, сменившаяся ужасом. Конан наращивал темп. Юлус понял, что долго не выдержит. Он громко завопил, призывая подмогу, но крик его утонул в оглушительном шуме, доносящемся снаружи. - Это ведь не то что пытать связанного? - говорил Конан, не замедляя смертоносного ритма ударов. С расширенными от ужаса глазами Юлус резко отпрыгнул в сторону, одновременно делая выпад. Конан ожидал подобного приема и успел пригнуться. Он почувствовал, как лезвие скользнуло по стальному шлему, а в следующее мгновение уже догонял убегающего Юлуса. Три прыжка - и клинок Конана пронзил беглеца насквозь. Ярко-алая кровь струей брызнула из страшной раны. - Трус всегда умирает как трус, - назидательно заметил Конан. Повернулся и пошел назад, к Ксантусу. Тот удовлетворенно взирал на тушу Бомбаса. Затем он поднял взгляд на приближающегося варвара: - Я... Я еще не могу сейчас заплатить, Конан. Мне нужно собрать деньги. Но я обещаю тебе, что заплачу. - Ты уже ничего больше не сделаешь, - прорычал киммериец, - потому что тебе больше не жить. В тех амбарных книгах твое имя также значится. В дверях появилась фигура в полудоспехе. Ермак! Клинок его был заляпан кровью. - Конец! Проклятые рудокопы сломали строй моих бойцов! Ксантус показал на Конана: - Ермак, прикончи этого варвара! Я сделаю тебя богатым, если ты убьешь его для меня! - Да, я отрежу яйца этому киммерийскому псу! - крикнул Ермак. - Но не ради твоих денег, ты, глупая старая кочерыжка! Ты-то все равно мертвец. С минуты на минуту здесь будут люди короля. - Я еще полюбуюсь, как вас обоих вздернут! - завопил Ксантус. Затем он бросил вниз испуганный взгляд. Поднявшаяся с пола рука схватила его за край одежды. Бомбас из последних сил потянул старого скрягу к себе. - Отпусти меня! Ты ведь уже покойник! - Из-за тебя, - прохрипел Бомбас, - из-за тебя, тварь, умерла моя Лоринда! - Это было ТВОИХ рук дело! - взвизгнул Ксантус. - Кто такая Лоринда? - поинтересовался Ермак. - Женщина, которую они оба когда-то любили, - ответил Конан. Давным-давно. Эй, послушай, нам с тобой нечего делить. Тут все кончено. - Да, это так, но драться все же придется, - угрюмо сказал Ермак. - Ты хоть знаешь, ЧТО погубил? Целый город, отданный на разграбление. И ты все это разрушил. Как только ты здесь появился, все пошло наперекосяк. Так что защищайся! С этими словами Ермак атаковал киммерийца. Сражаться с Ермаком совсем не то что сражаться с Юлусом. Ермак силен, быстр, прекрасно владеет мечом. Кроме того, он был лучше защищен. Превосходная сталь его кирасы выдерживала мощные выпады Конана, в то время как кожаная бригандина киммерийца могла быть пробита одним хорошо поставленным ударом. Первые секунды поединка киммериец полностью сосредоточился на защите, изучая противника и обдумывая свою стратегию. Конану это нравилось. Слишком давно не встречался ему противник, который заставлял полностью погружаться в единоборство. Истинная жизнь для Конана начиналась там, где шла битва не на жизнь, а на смерть. Свирепая радость мало-помалу стала переполнять варвара. Сколь ни силен враг, киммерийский воин одолеет его! После первой яростной атаки Ермак стал действовать более расчетливо. Дважды клинок киммерийца со звоном отскакивал от шлема противника, но каждый раз удары получались скользящими. Замысловатая чашеобразная гарда меча Ермака надежно предохраняла руку. Мечом Ермак, надо признать, орудовал мастерски. Конан провел серию атак по верхнему уровню, отвлекая внимание врага, а затем внезапно нанес низкий горизонтальный удар, полоснув мечом по ногам противника. Ермак, не обратив внимания на полученную рану, мгновенно воспользовался тем обстоятельством, что меч варвара низко опущен, и попытался нанести рубящий удар в лицо. Киммериец успел молниеносно отпрянуть назад. Ермак развил атаку, вынуждая киммерийца перейти к обороне. Старый наемник прекрасно понимал, что, потеряв инициативу в поединке, трудно вернуть ее обратно. Однако рана на ноге начала сказываться. Видно было, что Ермак слабеет. В сапоге у него хлюпала кровь. - Будь ты проклят, варвар! - прорычал старый вояка. - Зачем?.. Конан не ответил. Вместо этого он чуть-чуть опустил свой меч. Ермак тут же воспользовался тем, что Конан приоткрылся, и нанес колющий выпад в горло. Конан парировал удар, но на этот раз не клинком, а массивным браслетом на своем левом запястье. Лезвие скользнуло высоко над левым плечом киммерийца. Тогда варвар мощным выпадом вонзил меч противнику под скулу. Удар получился косым, снизу вверх. Клинок вонзился в мозг и раздробил череп. Несколько мгновений Ермак продолжал стоять, потом с грохотом рухнул на мраморный пол, как падает подрубленное дерево. - Вот так должен умирать воин, - проговорил назидательно Конан, вытирая меч о висящий на стене гобелен. - Лицом к врагу. - Он вложил меч в ножны и отправился посмотреть, что там поделывают Ксантус и его дружок Бомбас. Лицо старого скряги было искажено агонией и посинело. Жирные, унизанные перстнями пальцы мертвого Бомбаса судорожно сжимались на его тощей шее. - Гляди-ка ты, и эти жирные лапы хоть на что-то полезное да пригодились! - подивился вслух Конан. Из резиденции городского головы киммериец выбрался на Площадь. Вокруг все было завалено трупами. Тут и там стояли горожане, с любопытством рассматривая убитых. Над городом висела какая-то неестественная тишина. Конан прошел через Площадь. По дороге ему попался Максио. Он лежал мертвый, сжимая руки на животе. На лице его навек застыло выражение вечного гнева. Конан не спеша направился к гостинице. Похоже, в спешном бегстве надобности нет. Конан вошел в конюшню и вывел своего коня на улицу. Когда на дворе он вскочил в седло, к нему подбежал хозяин гостиницы. - Что случилось? - спросил тот. - Думаю, теперь это будет спокойный город, - ответил киммериец. Он выехал из ворот гостиницы на улицу, размышляя, в какую сторону двинуться. Можно, конечно, на юг, через Дыру, к воротам, выходящим к реке, переправиться через реку, а затем откопать свои сбережения. Но тогда придется вести большой груз, нуждающийся в хорошей охране. Сейчас же у Конана был при себе тугой кошелек. Что до денег, которые он закопал, то они лежат в надежном месте. И пускай себе лежат. Когда наступят трудные времена, они могут пригодиться. В один прекрасный день вполне может так случиться, что Конану понадобится набрать отряд воинов. В таком случае эти деньги можно будет пустить на оплату их услуг. Поэтому Конан повернул коня и направился к главным воротам. Он не обратил никакого внимания на стражника, сидевшего возле своей будки, понуро глядя в землю. Несомненно, он подумывал о том, как вернуться к своему привычному ремеслу - попрошайничеству. День был прекрасный. Киммериец пустил коня крупной рысью. Варвар еще не успел далеко отъехать от Шикаса, как мимо него проехал эскадрон королевских войск. Всего киммериец насчитал около сотни всадников. Впереди скакал королевский чиновник, за ним - палач. Про себя Конан подумал, что вряд ли у них будет много хлопот, когда они доберутся до Шикаса. На перекрестке, где дорога до Шикаса соединялась с большаком, Конану повстречались четыре угрюмых бандита. Конан узнал Невуса и еще трех наемников, с которыми встречался в Шикасе несколько дней тому назад. - Я вижу, немногие из вас сумели уйти живыми, - заметил киммериец. - Да, - согласился один из громил. - Мы ждем здесь Ермака: - Не ждите, - сообщил им Конан. - Ермак мертв. - Никто, кроме тебя, не мог бы его убить! - прорычал Невус. - А это означает, что мы обязаны отомстить! И все четверо приготовились к бою. Однако Конан даже не прикоснулся к мечу. - Это был честный поединок. Тут не за что мстить. - Ты лишил нас отличной кормушки, - вякнул один из наемников. - Уже за одно это мы должны тебе голову отвернуть. - Тогда я задам тебе старый вопрос любого наемника, - проговорил Конан, кто тебе за это заплатит? Все четверо переглянулись. Затем один за другим вложили мечи в ножны. - Точно, - согласился Невус, - какой смысл сражаться бесплатно? - Вот так-то лучше, - ухмыльнулся Конан. - Будем друзьями. - Он посмотрел на тугие кошельки, висевшие на поясе у каждого из четверых. - Я вижу, что вы все уехали из Шикаса не с голой задницей. Впрочем, как и я. Теперь слушайте меня. Я тут поговорил с караванщиками. Судя по всему, Нумедидес уже неустойчиво сидит на своем троне. Скоро тут начнется война. И наверняка в Тарантии объявятся вербовщики. Предлагаю отправиться туда. Ну а к тому времени, когда мы все пропьем, потратим на девок и проиграем, думаю, у нас будет немало поводов выяснить отношения. - Идет! - дружно прокричали четверо наемников. Они поворотили своих коней и поехали по королевской дороге в сторону Тарантии. Через некоторое время Невус обернулся к Конану. - Киммериец, - заговорил он, - там, в Шикасе... как ты все это устроил? Конан некоторое время раздумывал. Затем обернулся к своему новому компаньону. На лице его играла жестокая усмешка. - Мой друг, это же был город негодяев и головорезов. А я ведь сам - еще тот головорез! Невус восхищенно мотнул головой: - Да уж, Конан, тут ты попал в точку!
