Эндрю Свонн - Кровавый рассвет

Однажды среди таких поверженных тел умудрилась оказаться Эйнджел. Жизнь ей спас Ногар, тигр. Ввиду этого обстоятельства ее имя попало в поле зрения полиции, для которой Зипперхеды были как бельмо на глазу.

Эйнджел, правда, всегда считала, что ее сотрудничество с полицией началось после того, как она потеряла невинность. Именно тогда ей стало ясно, что не существует такого понятия как солидарность моро. Она поняла, что ее уличной жизни пришел конец. Она рассказала много интересного о Зипперхедах, и это помогло обеспечить ей отпущение собственных грехов и отделаться от любых обвинений, которые на нее навешивали.

Кончилось все тем, что Эйнджел покинула Кливленд вместе с одним из полицейских агентов, относившимся к ней вполне благосклонно.

Именно об этом времени и вспомнила Эйнджел.

Оказавшись в апартаментах, любезно предоставленных ей мистером Кеем, она позвонила в Вашингтон. Она пыталась связаться с агентом Конрадом, который недавно был переведен в департамент юстиции, где добился немалых успехов. Ей пришлось преодолеть несколько больше бюрократических препон, чем она привыкла. Оговорок у федералов оказалось на целый порядок больше, чем у чиновников в полицейском управлении Фриско. В этом она убедилась, пытаясь разыскать детектива Уайта. Кроме того, никто не желал разговаривать с моро.

Одна секретарша заставила ее прождать на телефоне добрых полчаса, а потом выключила связь.

Эйнджел это ничуть не заботило. Не ей предстояло оплачивать счета за междугородные переговоры, да и времени у нее было предостаточно.

К полудню на экране своего видеокома она наконец увидела агента Конрада, ставшего к этому времени офицером, в подчинении которого находился уже целый отдел. На невозмутимом чернокожем лице она сначала не заметила никаких признаков узнавания. Человек просто ответил на обычный звонок.

— Конрад слушает. Чем могу помочь?

В первые минуты ей даже показалось, что Конрад решил, что ошиблись номером. За этот день ей уже неоднократно отвечали, что она попала в департамент юстиции и что номер отдела по работе с не людьми был такой-то. Эйнджел вздохнула.

— Ты не узнаешь кролика, который помог тебе так далеко продвинуться?

— Эйнджел Лопес? — спросил бывший полицейский, прищурившись, как это делают пинки, когда не хотят признаться, что большинство моро кажутся им на одно лицо.

— Кливленд, шесть лет назад. Я выдала вам множество крыс-бандитов.

Конрад кивнул:

— Да, я помню.

Он был похож на человека, которому не нравится, когда ему напоминают о его прошлом. Этот пинк всегда напоминал Эйнджел скорее конторского служащего, чем патрульного полицейского. Вероятно, сейчас он нашел себе теплое местечко федерального чиновника и не хотел, чтобы его беспокоили.

— Чем могу помочь? — спросил Конрад.

— Ты обещал, что когда-нибудь отплатишь услугой за услугу.

Он осторожно кивнул и подпер щеку ладонью.

— Я не отказываюсь от этого. Итак, что ты хочешь?

— Мне нужно повидаться с пришельцами.

После затянувшейся паузы Конрад заговорил снова.

— Это не смешно.

— А разве я смеюсь?

— С чего ты взяла, что это в моей власти?

Эйнджел пожала плечами.

— Мне нужен гостевой пропуск на Алькатрас. Мне необходимо поговорить с одним из этих пузырей, которых откопали в «Ван Дайне»…

— Зачем тебе это? Речь идет не о простом задержании, а о государственной безопасности. Боюсь, что этот вопрос не подпадает под юрисдикцию департамента юстиции. А агентства безопасности никогда не признаются в том, что имеют отношение к Алькатрасу…

«Что? Оказывается, что вшивый купол к тому же еще и не существует?»

— Да ладно тебе. Первое время по видеокому даже показывали фильмы, снятые об этом месте. Мне точно известно, что ученых к этим ребятам пускают. Неужели нельзя будет приткнуть меня в одну из исследовательских групп этих яйцеголовых?

Конрад на минуту задумался. Потом покачал головой.

— Все не так-то просто. У меня нет полномочий дергать за веревочки. Прости меня, ты представляешь себе, чем чревата попытка позволить не человеку пройти в то сооружение?

Эйнджел все прекрасно понимала, но не могла сдаться просто так, без боя.

— А ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы это сделать?

— Сначала скажи, зачем тебе это нужно?

Ну что могла она сказать ему?

— Насколько я понимаю, ты не поверишь, что из праздного любопытства?

— А ты как думаешь?

Что же ему ответить?

— Конрад, у меня возникли большие проблемы. Моя ушастая голова привлекает много охотников. Но я не знаю, кто они. На этот вопрос могли бы ответить только двое, один из них мертв…

— А второй?

— Им может стать любой, кто когда-то имел отношение к руководству «Ван Дайн Индастриал».

— И это все, что ты можешь сообщить мне?

— А разве этого мало? Ответь просто: можешь ты сделать это для меня или нет?

Конрад покачал головой, а потом выдавил из себя подобие улыбки.

— Ладно. Ты же знаешь, я твой должник. Я знаю одного человека, который для меня может пробить кое-что в таком духе. Сенатор, о котором я говорю, может постараться и рискнуть головой ради не человека. Пока никаких обещаний дать не могу, но я поговорю с ней, поскольку это входит в юрисдикцию ее бейлифа. Сама она является членом комитета КНД. Я перезвоню тебе.

— Я буду на месте, спасибо.

Эйнджел отключила связь, считая, что аббревиатура означает комитет по делам не людей, а членом этого комитета является небезызвестная Сильвия Харпер. Обращение за помощью к Харпер по какой-то неведомой причине казалось ей вполне уместным.

Она все еще ждала звонка от Конрада, когда к ней пришел мистер Кей. Пережитое напряжение практически никак не сказалось на его внешности. Единственным напоминанием о событиях утра была ажурная вязь рубцов в тех местах, где кибершлем соприкасался с черепом.

В апартаменты он вошел один, хотя Эйнджел видела, что его сопровождал телохранитель, оставшийся в холле.

— Эйнджел, я подумал, что мне следовало бы прийти и выразить тебе свою благодарность.

Никакого сарказма в голосе франка не чувствовалось, и Эйнджел восприняла все всерьез и удивилась.

— За что?

— За то, что разговорила довольно необычный процессор Ван Дайна.

Мистер Кей покачал головой и снял солнечные очки, с которыми не расставался. Глаза у франка оказались фиолетового цвета.

— Эта, хм, машина, проследила за нашим сигналом и проникла в нашу систему, в том числе и в контрольный терминал… — Длинными пальцами он продолжал массировать рубцы, оставленные шлемом на его странной формы черепе, — и даже чуточку дальше.