Владислав Виногоров - Повстанец

В любом случае мы скоро все сами узнаем. Соваться в центральную дверь глупо, и потому мы с Ленусом переглядываемся, и я жестом показываю ему, что он должен обойти зал справа и подождать меня у задней двери. Я пойду слева. Разделяемся и, не глядя друг на друга, быстро приближаемся к зданию, стараясь производить как можно меньше шума. Со стороны Ленуса доносится звук передергиваемого затвора. Вот это правильно. Молодец идеолог! Достаю свой пистолет из кобуры и досылаю патрон в патронник. Теперь я вооружен и очень опасен! Любой дурак, который попытается преградить мне дорогу, будет застрелен! По той причине, что сейчас не время преграждать мне дорогу. Абсолютно не время.

Кстати, о времени. Выстрел в такую рань действительно перебудит половину Городка. Что же делать? Почему я не подумал о глушителе? Вот же черт! Как неудачно. Дурак великовозрастный! Уже и омолодиться успел, а ума не нажил, За почти две жизни! Ну, положим, за полторы, но умнее от этого не стал. Хотя… Куртка! Обмотать вокруг пистолета: звук, конечно, полностью не ликвидирует, но изрядно заглушит. Со стороны будет похоже на хлопок глушителя автомобиля. Что мне, собственно, и требуется.

Рывком сдергиваю с себя куртку и наматываю на руку. Способ это не самый надежный — может и затвор заклинить после выстрела, но я надеюсь, что стрелять мне не придется. А если и возникнет такая необходимость, то не больше одного раза.

Теперь спокойно, не спеша завернуть за угол зала и осмотреться. В кустах, которые растут у проволочного забора, никого. За парой деревьев у противоположного угла здания — тоже. Уже хорошо! Движемся дальше.

Угол. За ним тыльная сторона с необходимой нам задней дверью. Если все сейчас хорошо, то я увижу Ленуса, крадущегося вдоль стены.

Осторожно высовываюсь из-за угла и тут же прячусь назад — около задней двери стоят несколько человек. Я еще не знаю, кто это, но даже в случае, если это не наши — они меня явно не заметили.

Паскудно. Я ожидал, что никого здесь не будет. Что же теперь делать? Ну, во-первых, освободить пистолет от дурацкой куртки: все равно не потребуется, там их явно больше двух. Во-вторых, есть вариант вывалиться из-за угла с перекатом и тут же открыть огонь. Если это чужие, то все замечательно. А вот если свои — то будет плохо. Расстояние, конечно, для «вальтера» великовато, но я всегда очень неплохо стрелял… Да, может получиться совсем нехорошо. Вот же дерьмо! На кой черт я так далеко отскочил от поворота? Испугался? Позже разберемся, если возникнет желание разбираться…

Выход один — ложиться на пузо и осторожно подползать к углу зала. А потом выглядывать, лежа на земле, и опять же — очень осторожно. Судя по всему, Ленуса они еще не заметили, иначе бы я услышал выстрелы и крики — затвор наш идеолог передернул сразу. С другой стороны, мало ли что могло произойти? Могли, например, напасть сзади. Мог дать осечку пистолет. Хотя слишком много допущений! Я все еще лихорадочно думаю, что мне предпринять при различном развитии событий, а сам уже подползаю к углу здания.

Теперь главное не паниковать. Да, я терпеть не могу в таких ситуациях оставаться один, но это отнюдь не означает, что я не в состоянии действовать самостоятельно, если это потребуется. А раз в состоянии, то сейчас нужно оценить обстановку. Спокойно, не нервничая… Черт! Если все будет нормально заставлю своих бездельников все дорожки языками вылизать! Как же асфальтовая крошка царапается-то, а ползти еще не менее полуметра… Или наоборот — велю битым стеклом посыпать! Чтобы ни одна зараза здесь не смогла на пузе проползти… Угол! Так, а теперь спокойно и медленно выглянуть. Одним левым глазом. Выглянуть секунды на полторы — этого мне вполне хватит, чтобы оценить обстановку…

Осторожно поднимаюсь и начинаю старательно отряхиваться, хотя прекрасно понимаю, что это ни к чему — футболку придется выбросить, а джинсы очень долго отстирывать…

У задней двери все-таки наши. Лица встревожены, но, похоже, все живы. Хотя нет — здесь всего трое дежурных и Ленус. А где же четвертый? Кстати, кто у нас сегодня дежурил? Проклятие! Никак не могу запомнить имена. А впрочем, не важно! Сейчас главное узнать, что же здесь произошло.

Еще раз рефлекторно пытаюсь отряхнуться, чертыхаюсь и выхожу из-за угла. Меня замечают сразу и машут рукой — подходи, мол, быстрее. Ну, это еще успеется. Сначала надо поставить на предохранитель пистолет и затолкать его в кобуру. И крайне недурственно надеть куртку — чтобы спрятать пистолет и порванную футболку. Ну, теперь я готов идти. Закуриваю и решительно направляюсь к нашим.

Судя по потерянным лицам мальчишек, они не знают, за что хвататься. Ленус озадачен, но не паникует. Или не показывает, что паникует. Ладно, сейчас разберемся со всем этим бардаком!

Бойцы нестройно здороваются и тут же начинают переминаться с ноги на ногу. Решительно загоняю их в помещение и запираю за собой дверь — нечего маячить на улице. Теперь бегло осмотреть помещение и по пути выслушать подробный отчет. Я все еще ничего не понимаю, меня разбудили ни свет ни заря, заставили бегать через весь Городок, я порвал футболку и изрядно перепачкал джинсы. Теперь я жажду объяснений! И пусть молятся: если меня эти объяснения не удовлетворят, я буду зверствовать! Причем так, что мало никому не покажется.

— Я слушаю, — бросаю в пространство фразу и жду. Несколько секунд ничего не происходит, а потом начинается форменный галдеж. Это меня абсолютно не устраивает.

— Отставить! — рявкаю я. — Говорить должен старший. Начинайте!

— Капрал Седус, господин командор! — Вперед выступает щупленький паренек. — Разрешите доложить…

Он запинается, замолкает и густо краснеет. Поможем ребенку.

— Докладывайте, капрал. Только как можно короче и так, чтобы я с первого раза уловил суть. Начали!

Капрал еще больше краснеет, хотя в такую возможность я бы не поверил, и начинает что-то бубнить себе под нос, как провинившийся школяр. Только этого мне и не хватало: я ничего не могу понять, а чувство вины не дает этому мальчишке все рассказать прямо и четко. Так я ничего не узнаю и за час.

— Хватит, — как можно спокойнее говорю я. — Кто-нибудь из вас может мне спокойно рассказать, что произошло и где, мать вашу за ногу, находится четвертый боец?

Один из мальчишек робко поднимает руку. Прямо как на уроке, когда учительница задает дурацкий вопрос из серии «дети, а кто знает…». Черт с ним, сойдет и так.

— Говори! Но как можно короче. Сможешь? Парень кивает и начинает рассказывать:

— В половине третьего ночи мы решили… это… Ну… Пива…

— Пива, значит, попить? — елейным голосом задаю я наводящий вопрос, хотя картинка и так уже начинает приобретать узнаваемые очертания форменного разгильдяйства.