Павел Комарницкий - Последний корабль в Бессмертные Земли

Вэон отвёл взгляд, и на глаза ему тут же попал маленький череп — очевидно, младенца — раздавленный чьей-то тяжёлой ступнёй.

— Как они живут, Тиарон? И зачем они вообще живут?

Крылатые львы скалили пасти, злобно мерцая рубинами, искусно вставленными мастером-камнерезом вместо глаз. Характерно, подумал Киллиан, что все Повелители так любят изображения свирепых и кровожадных тварей.

— Верховный жрец Киллиан к Повелителю Гиамуры Хамхеру Бесподобному и Могущественнейшему!

Слова церемониймейстера гулко отдавались в высоких сводах, тяжёлые створки внутренних врат распахивались настежь. Киллиан шёл, не обращая внимания на окружающую роскошь, на потолочную роспись и полированный мрамор стен, на мозаичный пол с редкими каменьями, на блеск золота и серебра. Ерунда, всё это пустое. Роспись склепа не делает тот склеп жилищем. Покойник в золотом саркофаге всё равно покойник. Гиамура должна быть разрушена. Процесс идёт.

— Повелителю здравствовать и радоваться во веки веков! — произнёс приветствие Верховный жрец, принимая приличествующую этикету позу, едва войдя в покой.

— А! Сынок… — хрюкнул Валхал, не открывая глаз. — Проходи, садись… Жду тебя, понимаешь… я тут… сейчас…

Юноша присел на скамейку возле двери. Бесподобный и Могущественнейший был временно занят. Между широко раздвинутых ног на коленях стояла совершенно обнажённая и донельзя очаровательная малышка, усердно обрабатывая восставший член Бесподобного язычком, две пышногрудые девицы изображали собой подлокотники кресла, так, что ладони Повелителя лежали на их бюстах, вздымающихся от бурного дыхания, ещё две лежали на полу, поочерёдно напрягая и расслабляя ягодицы, на которых покоились ступни их господина. Растёт и развивается искусство придворной фелляции[2], отстранённо-холодно подумал Киллиан, раньше девиц на полу не было. Не зря ест свой хлеб церемониймейстер…

— Аааа… — простонал Хамхер, делая мощные завершающие движения. — Уффф… ты молодец, малышка, — толстяк ущипнул юную блудницу за румяную щёчку. — Все свободны, девки. — Мощь чресел моего господина просто невероятна, — произнёс Верховный жрец фразу, с недавних пор уже почти ритуальную. Повелитель в ответ легонько хрюкнул.

— Все вы так говорите… Эх, юноша… Не те становятся чресла, уже не те… Вот раньше я эту девчонку насквозь мог проткнуть. Спереди вошло, сзади вышло… — он снова хрюкнул, явно веселясь своей же шутке. — Ладно, давай-ка поговорим о деле. Все орудия готовы?

— Все, мой господин.

— А огненный порошок и каменные шары?

— В полном объёме, указанном тобой, Повелитель.

— Отлично. Да, я тебе говорил насчёт свинцовых шариков…

— Весь доступный свинец перелит в эти шарики. Кроме того, я велел кузнецам нарубить из железного прута мелких обрубков, упаковать в мешки, готовые заряды…

— Просто замечательно. Я рад, что не ошибся в тебе, мой мальчик. Твой отец мог бы гордиться тобой.

— Благодарю, мой Повелитель.

— Да ты иди сюда, чего жмёшься у двери… Садись рядом, вот тут, — Хамхер пододвинул низенький табурет.

Секунду помедлив, Киллиан встал и пересел на указанное место.

— А ты красив, мальчик мой, очень красив. — Толстяк взял Верховного жреца Гиамуры за подбородок, повернул голову, разглядывая, и снова Киллиан вынужден был стерпеть. — Ну, ну, не бойся, я ж понимаю… Для таких забав полно мальчиков, ни на что больше не пригодных, а ты у меня ценный человек… мудрец… Расскажи-ка мне про Дыхание Смерти, мудрец.

У Киллиана перехватило дыхание.

— Молчишь? — ласково спросил толстяк, осторожно щупая сонную артерию на шее молодого жреца. — Молчишь… Нехорошо, малыш. Я к тебе со всей душой, а такие важные сведения мне приносит какой-то храмовый казначей. Нехорошо.

Юноша изо всех сил старался восстановить ровное дыхание. Ну Урбе, ну сволочь… Не зря в последнее время шмыгает в Хранилище Скрижалей…

— Ядов на свете существует великое множество, мой Повелитель, — заговорил наконец Киллиан, — и многие из них летучие. Про какой именно состав идёт речь?

— Речь идёт о Дыхании Смерти, — жестко сказал Хамхер, убирая наконец руку с шеи Верховного жреца. — Ну хорошо, я помогу тебе. Дыхание Смерти пахнет горьким миндалём. Достаточно пары вдохов, чтобы человек умер. Знакомо?

— Этот яд нестоек, мой Повелитель, и его довольно трудно получить.

— А есть рецепты лучше? — Хамхер склонил голову набок. Киллиан едва не прикусил язык. Осторожнее, надо сперва думать, потом болтать.

— Есть яды более скрытные, действующие медленнее…

— Хорошо, мы как-нибудь обсудим эти рецепты. Уверяю тебя, мне очень интересно, но сейчас давай поговорим о Дыхании Смерти. В данном случае мне как раз не нужна ни скрытность, ни медленность действия. Вдохнул, упал, умер — то, что надо. Ну?

— Какое количество яда желает получить мой Повелитель? — помедлив, спросил молодой жрец. Что ж, придётся пожертвовать и этим знанием. В конце концов, отравить человека можно разнообразнейшими способами, и если этот боров желает кого-то укокошить, то данный яд, пожалуй, гуманнее иных…

— Достаточное, чтобы уничтожить армию Сидоммы.

Юноша медленно хлопал глазами.

— Хех… моргает… — хрюкнул толстяк. — Ну сам посуди, малыш, стал бы я так интересоваться какой-то отравой для одного человека?

Бесподобный и Могущественнейший наклонился вперёд, заговорщически понизив голос.

— Этот Урбе уверяет, что в состоянии справиться с такой задачей. И судя по его морде, не врёт — такие люди зря шкурой не рискуют. Не скрою, ты мне гораздо симпатичнее, мой мальчик, к тому же ты более знающ и мудр, видно с ходу… Но если ты не справишься, у меня просто не будет выбора.

Вонь была чудовищной, дышать приходилось открытым ртом. Пожалуй, нужно скорее выбираться отсюда, подумал Гевар, шлёпая по воде, того и гляди, можно присоединиться к тем бедолагам, что валяются позади, в тоннеле. Угореть в стоячем воздухе подземелья, напитавшемся тухлятиной, можно легко и незаметно.

На поиски входа в тайный подземный ход ушло четыре дня. Ушло бы и больше, поскольку ход был спрятан с большим искусством. Однако сначала пёс-ищейка заскулил, царапаясь в стенку, обшитую деревом, когда же кедровые панели ничем не примечательного помещения разобрали, и открыли потайную дверцу, в собачьем нюхе уже не было нужды — и так хоть нос зажимай…

Пламя свечей колебалось, выхватывая фрагменты подземелья, идущие впереди люди, из личной охраны Гевара, одетые в пропитанные воском и маслом высокие сапоги ногами нащупывали дорогу, то и дело оступаясь на мелких выбоинах. Начальник тайной службы представил, как совсем недавно тут вот так же шли те, кто уже активно разлагается почти у самого выхода. Одному даже удалось вползти на лестницу — именно его аромат и учуял пёс…