Клэр Норт - Пятнадцать жизней Гарри Огаста

– Что ж, тогда мы не будем вступать в контакт с клубом. Мы просто выбьем на камне послание, в котором попросим сообщить нужную нам информацию. При этом мы можем сохранить полную анонимность. А когда мы узнаем…

– На это уйдут тысячи лет! – заорал Винсент. – Вы готовы ждать столько времени?

– Насколько я знаю, вы работаете над своим проектом уже очень давно…

– Да, я работаю над ним десятки жизней, сотни лет, Гарри, и мой проект – это моя цель. И вы меня не остановите, Гарри, понятно вам?

Что это было – просьба или угроза? Возможно, и то и другое.

– Я всегда буду вашим другом, Винсент. Всегда, – сказал я, чувствуя, как в груди у меня набухает тяжелый комок.

Было ли это ощущение того, что мы оба в глубине души обманываем и сами себя, и друг друга?

Трудно сказать, о чем думал в это время Винсент. Он сел, откинулся на спинку стула, взял со стола рюмку, увидел, что она пуста, и с улыбкой поставил ее обратно.

– Могу я попросить вас взять небольшой тайм-аут и подумать? – спросил он. – Если в итоге вы придете к тому же…

– Разумеется. У меня в этом нет никаких сомнений.

– …то мы найдем какую-нибудь взаимоприемлемую формулу наших дальнейших отношений. Но знайте, если вы решите покинуть меня, Гарри, это будет ужасно. Не представляю, как я смогу это перенести. Впрочем, я понимаю… если вас мучает совесть…

– Что ж, давайте подождем неделю, – сказал я и пожал плечами. – В конце концов, важные решения не принимаются наспех.

Через четверть часа я был в своей комнате, повернул в скважине ключ, запирая дверь, и десять секунд спустя принялся складывать в саквояж теплую одежду, размышляя над тем, каким образом лучше всего осуществить побег.

Глава 53

Я когда-нибудь рассказывал вам о том, как меня похитили аргентинские бандиты? Я в то время был бизнесменом. Это означало, что я был главой некой компании, руководя людьми, которые делали всю черновую работу, а большую часть прибыли перекачивал в клуб «Хронос» – в полном соответствии с его основными установками. Живя в Аргентине, я наивно полагал, что не привлекаю к себе никакого внимания, а потому не ожидал и проблем.

Меня похитили, когда я ехал на рынок. Сделано это было весьма непрофессионально – автомобиль преступников врезался в мою машину сбоку с такой силой, что она перевернулась, так что я вполне мог погибнуть там же, на месте. К счастью, я отделался вывихом плеча и двумя сломанными ребрами.

Когда я выбрался из опрокинувшегося авто, из пикапа, который меня протаранил, выскочили два типа в натянутых на лица лыжных шапочках с прорезями для глаз. «Молчать! Молчать!» – заорали они на плохом английском, поволокли меня в свою машину и бросили на заднее сиденье. Все это заняло не более двадцати пяти секунд.

В течение всей поездки я, находясь в состоянии шока, лежал лицом вниз, держа руки на затылке. По тому, как машина то и дело подскакивала на ухабах, я понял, что мы катим по какому-то проселку, а когда воздух явно стал более влажным, догадался, что мы в лесу. Поэтому, когда автомобиль остановился и меня вытащили из салона, я нисколько не удивился, увидев, что нахожусь на небольшой лесной поляне. Сырая земля вокруг меня буквально кишела червями и гусеницами. Похитители связали мне руки веревкой, накинули на голову мешок, остро пахнущий жареным кофе, и повели в глубь лесного массива. Неудивительно, что я, ничего не видя перед собой, через некоторое время подвернул ногу и растянул лодыжку. Преступники начали спорить, что делать дальше. В конце концов они сделали грубые носилки из толстых веток. Меня положили на них и понесли, причем сучки, впивавшиеся в спину, причиняли мне немалые страдания. Когда мы добрались до лагеря похитителей, преступники сняли лыжные шапочки, заменявшие им маски. Меня приковали ржавой цепью к вкопанному в землю столбу, после чего сфотографировали с лежащим у моих ног свежим номером газеты. Прислушавшись к разговорам похитителей, я узнал, что за меня в качестве выкупа собираются потребовать 300 тысяч долларов.

Моя компания могла заплатить в десять раз больше. Однако по репликам, которыми обменивались преступники, все еще полагавшие, что я ни слова не понимаю по-испански, я понял, что меня в любом случае вряд ли оставят в живых. Поскольку в их глазах явно я был мягкотелым, изнеженным типом, то старательно играл отведенную мне роль и громко стонал от боли в вывихнутом плече и растянутой лодыжке, которые начали опухать под одеждой. Актерского мастерства мне для этого не потребовалось – боль была действительно нешуточная. Кроме того, похитители приковали меня цепью к столбу именно за травмированную ногу, и вскоре металл стал врезаться в мою пульсирующую плоть. В конце концов, поняв, что от мертвого заложника им не будет никакой пользы, бандиты сняли цепь, дали мне некое подобие костыля и отправили умыться к протекавшему неподалеку ручью в сопровождении какого-то юноши, которому на вид было не больше пятнадцати лет. В руках он нес автомат Калашникова, грозное оружие, распространившееся по всему миру, но мне показалось, что молодой человек держит его весьма неумело и вряд ли толком знает, как из него стрелять. Я рухнул в мелкий ручей, а когда мальчишка подошел ко мне, чтобы удостовериться, что со мной все в порядке, оглушил его ударом костыля по голове и утопил, усевшись ему на спину и упершись локтем в основание затылка.

Осмотрев травмированную ногу, я понял, что попытка побега вряд ли будет удачной, и решил, что если уж мне суждено умереть, то лучше сделать это так, как я хочу. Поэтому я поковылял обратно в лагерь, рассчитывая застать похитителей врасплох. К моему удивлению, тот из них, кого я увидел первым, беззаботно мочился под деревьями, стоя ко мне спиной. Наверное, лучше всего было бы подойти к нему сзади и без шума свернуть ему шею. Но я не прошел спецназовской подготовки и потому просто выстрелил ему в зад. Когда он заорал и на шум прибежали остальные, я залег и короткой очередью раздробил коленные чашечки тому, кто появился в поле моего зрения первым. К моему удивлению, остальные предпочли не высовываться.

Через некоторое время один из бандитов крикнул на ломаном английском:

– Мы не хотим с тобой драться!

– Вам ничего другого не остается! – ответил я по-испански.

Последовала долгая пауза. Затем похитители тоже перешли на испанский:

– Мы оставим тебе карту и воду – чистую воду! И еду тоже. Карту, воду и еду. Потом будем ждать двадцать четыре часа. За это время ты успеешь добраться до грузовика. Мы не будем тебя преследовать! И у тебя будет карта!

– Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел немного повоевать с вами, если вы не против! – крикнул я.