Джефф Вандермеер - Консолидация

Контроль продолжал воспринимать Лаури в контексте камеры, летящей по воздуху: Лаури ползет, камера парит, а истина, наверное, где-то посередине. А затем Лаури заставил ползать и парить Контроля.

Впрочем, ничто из вышеизложенного никак не истолковывало секретную миссию директрисы за границей. Может, Грейс просто забрасывает его информацией, чтобы избежать разговора об этом? Она уже сказала ему больше, чем когда-либо прежде.

— Что еще? — спросил он. — Что еще она делала?

Грейс развела руками, будто для выразительности,

и улыбка у нее на устах стала почти блаженной.

— Стала одержима попытками заставить ее отреагировать.

— Зону Икс?

— Да. Ей казалось, что если она сможет заставить Зону Икс отреагировать, то сумеет как-то сбить ее с курса. Хотя мы даже не догадывались, на каком она курсе.

— Но она уже отреагировала: погубила уйму народа.

— Директриса считала, что никакие наши действия не напрягали то, что стоит за Зоной Икс. Что оно справлялось со всем, что мы делали, чересчур легко. Почти бездумно. Если можно сказать, что мышление имеет к этому какое-то отношение.

— Значит, она отправилась через границу, чтобы заставить Зону Икс отреагировать.

— Я не стану подтверждать, что знала о ее путешествии или помогала ей каким-либо образом, — отрезала Грейс. — Я изложу вам свое мнение, основанное на том, что она сказала, когда вернулась.

— Но это была не та реакция, которой она добивалась, — предположил Контроль.

— Да. Да, не та. И она винила себя. Директриса бывает очень жесткой, но в первую очередь по отношению к себе. Я уверена, что, когда Центр решил отправить последнюю одиннадцатую экспедицию, директриса считала, что добилась сдвига. И, может быть, действительно добилась. Вместо обычного вернулись снедаемые раком ничтожества.

— Вот почему она добилась включения в двенадцатую экспедицию.

— Да.

— Вот почему ее методы стали подозрительными.

— Я бы не согласилась с этой оценкой. Но, в общем, да, другие сказали бы так.

— Почему же Центр допустил ее в двенадцатую экспедицию?

— По той же причине, что и устроил ей разнос после самостоятельной вылазки, но не уволил.

— То есть?

Грейс триумфально улыбнулась. Потому что знает то, что следовало бы знать и ему? По какой-то иной причине?

— Спросите у своей матери. Полагаю, ваша мать приложила руку и к тому, и к другому.

— Но доверие она утратила все равно, — повела дальше Грейс с горечью. — Что им за дело до того, если она вообще не вернется? Может, кое-кто в Центре даже подумал, что это снимает проблему. — Вроде Лаури.

Но Контроль по-прежнему повязан с Джеки Мирандой Северенс, Северенс для простоты, дедушка всегда «Джек». Это мать поместила его в Южный предел, в самую гущу этого всего. Она немного поработала на Южный предел, когда он был подростком, чтобы быть поближе к нему, говорила она. Теперь же, расспрашивая Грейс, он пытался подогнать даты, получить впечатление, кто был в Южном пределе, а кто нет, кто уже ушел к тому времени, а кто еще не пришел, используя группу на фотографии в кафетерии в качестве ориентира. Директриса, конечно же. Грейс — нет. Уитби — да? На грани, пожалуй. Лаури — да, нет? Куда она отправилась после ухода? Поддерживала ли связи? Ясное дело, что поддерживала, если верить Грейс. И не означало ли ее внезапное явление пред его очами с предложением работы, что у нее на руках чрезвычайная ситуация? Или это часть какого-то более замысловатого плана? Распутывание лески может вымотать напрочь. Дедушка хотя бы был более прямолинеен. Ой, смотри. Пистолет. Вот так сюрприз. Я хочу, чтобы ты научился пользоваться пистолетом. Отжимай любую ситуацию досуха. Порой надо срезать углы. Миг-миг. Но мать никогда не подмигивала. Да и с какой стати? Она не хотела затесаться к тебе в друзья, и если не могла убедить тебя каким-нибудь более деликатным образом, то нашла бы кого-нибудь поддающегося на убеждения. Он может никогда не узнать, на сколько еще прочих остаточных явлений ее прохождения через Южный предел уже наткнулся.

Но мысль, что директриса могла иметь доступ и к другим и в агентстве, и в Центре, утешила Контроля. Это значит, что она была менее эксцентричной, менее «единоличным комплотом», как выразилась мать, и больше человеком, искренне пытающимся решить проблему.

— Что случилось в ее походе за границу? — снова надавил Контроль.

— Она мне не говорила. Сказала, что ради моей же защиты, на случай, если дознаватели пришлют мне повестку. — Он сделал пометку, чтобы вернуться к этому позже.

— Вообще ничего?

— Ничегошеньки.

— Она отдавала вам какие-либо специальные инструкции, прежде чем отправиться в самоволку или по возвращении обратно? — Насколько Контроль мог догадываться по тому, что вычитал в документах, Грейс чувствовала себя более связанной правилами и нормативами, нежели директриса, и той могло казаться, что привязанность к ним ее собственной заместительницы вставляет ей палки в колеса. А может, как раз в этом и была суть — что Грейс не давала ей отрываться от земли. В таком случае Грейс почти наверняка должна была стоять во главе организационных деталей операции.

Грейс заколебалась, и Контроль не понимал, что это означает. Может, она прикидывала, сказать ли ему побольше или навешать лапши понаваристей.

— Она просила меня возобновить расследование по поводу так называемой «Бригады ПиП» и поручить кому-нибудь подготовить более детальное досье по маяку — в частности, всю историю сигнального огня.

— И кто же занимался исследованиями?

— Уитби. — Чокнутый Уитби. Сходится.

— Что стало с результатами его исследований? — Контроль не припоминал, чтобы видел эти сведения в документах, которые ему давали перед отправкой в Южный предел.

— Синтия придержала его, попросила дать печатный экземпляр, а электронную версию не вводить в архив… Вы что, планируете отправиться вниз по тем же кроличьим норам?

Синтия — директриса.

— Значит, вы считаете, что это пустая трата времени?

— Для нас, но необязательно для Синтии. Мне это казалось несущественным, но ничего из собранного нами не имеет особого смысла, если не знать, что было у директрисы на уме. А мы не всегда знали, что у нее на уме.

— Еще что-нибудь не хотите мне сказать? — Теперь, когда Грейс наконец раскрылась перед ним, Контроль осмелел.

На чертах ее отразилось подобие симпатии, то ли отпущенной, то ли прорвавшейся на волю.

— Вы курите?

— Иногда. — Как раз на этих выходных. Изгонял демонов и голоса.