Надежда Первухина - Заботливая женская рука

Похоже, пришествие в мир Руки сопровождалось народными волнениями и катаклизмами. На одном из каналов хулиганили негры (Трифону даже стыдно стало за соплеменников). Они кричали, что на самом деле эта Рука принадлежит древней негритянской праматери. А на все возражения, что Рука белого цвета, негры яростно вопили, что это расизм и подлые белые братья просто отбелили артефакт при помощи перекиси водорода или хлорки! Ибо всем известно, что белые — самые коварные люди!

Не обошла тема Руки и людей искусства.

По уважаемому искусствоведческому каналу транслировали интервью с известнейшим российским режиссером:

— Каковы ваши творческие планы?

— Ну-у-у, сейчас я предполагаю снять фильм о том, как нужна мужчине заботливая женская рука. Это вечная тема, но только я смогу подать ее в новой и неожиданной интерпретации.

— Браво, а как будет называться фильм?

— «Рука заботы нашей». Очень по-русски и патриархально.

— Расскажите вкратце сюжет.

— Ну-у-у, героиня — женская рука просто неземной красоты. Аристократка — изящная, прекрасная, но, знаете, как все аристократки, изнеженная и легкомысленная. Она приезжает зимой в Россию и в поезде знакомится с кадетом.

— О!

— Или с юнкером, ах, не все ли равно… Он молод, наивен, неопытен. Она — кокетка высшего класса, законодательница мод, светская львица. Он влюбляется в нее безумно и готов на все.

— И она, конечно, тоже?

— Вот здесь — интрига. За ней принимается ухаживать московский генерал-губернатор, известный поклонник женских ручек. Сам император мечтает сделать ее своей фавориткой! Но рука отвергает искательства великосветских повес. Она понимает, что ее захлестнуло искреннее чувство к юному кадету. Ради него она готова оставить свет и отказаться от роскоши… Но тут вмешиваются его родители!

— Какой неожиданный поворот сюжета!

— Да, это мне всегда удается. Итак, его мать, истерическая женщина из семьи староверов. Отец — безвольный тюфяк, тупой купчина. Они требуют, чтобы их сын разорвал связь с аристократической рукой, ибо они уже сосватали для него невесту — простоватую деревенскую девушку. Сын отказывается выполнить волю родителей, они его проклинают. Вместе с рукой юноша уезжает в Сибирь, бросив училище и похоронив карьеру. Там он тайно с рукой венчается и влачит полунищенское существование. Но их любовь выдерживает все испытания, и под старость лет рука все так же продолжает заботиться о возлюбленном, варит ему щи, печет блины и доит корову. И на финал — крупный план руки. Как изменилась лощеная аристократка! Ее кожа огрубела и покрылась морщинами, ногти кривы, под ними грязь, торчат заусеницы. Но на безымянном пальце сияет обручальное кольцо из самоварного золота, и чувствуется, что рука гордится своим положением и своей непобедимой любовью!

— Браво, великолепно! Но кого же вы предполагаете на эту потрясающую и характерную роль руки? Сможет ли с этой ролью справиться российская актриса, или придется приглашать голливудскую звезду?

— Это пока моя творческая тайна…

…Тут на всех телевизионных экранах разом начинаются помехи, а потом появляется мерзкого вида человек. Лицо его бледно, глаза горят зеленым огнем, а в костлявых пальцах он сжимает оскалившийся череп.

— Горе мне, — холодным и мертвым голосом говорит человек. — Упустил я свою удачу. Не надо мне было посылать тупых пожирателей и бестолковую мумию по твою душу, о Трифон! Надо было самому явиться! Знай, что я — великий маг Фанадель — желаю заполучить явившуюся тебе руку и ради этого не устою ни перед чем! Берегись, Трифон! Я гряду к тебе, чтобы исправить ошибку судьбы. Эта рука должна была принадлежать мне, а не тебе, жалкий человечишка!

И маг Фанадель так стискивает череп, что тот рассыпается в мелкую пыль.

Однако не успевает Трифон во сне испугаться, как в трансляцию вмешивается стекольщик Коля.

— Нишкни, маг, — добродушно, но твердо говорит он. — Нету тут твоей добычи и части. Судьба она не дура, без твоей магии знает, у кого брать, кому дарить. Не трожь Трифона, и я тебя не трону.

— А, это ты… — злобно цедит Фанадель. — Николай. Неугомонный вершитель добрых дел!

— Как же тут угомонишься, когда такие, как ты, по земле разгуливают? Ступай прочь, Фанадель. Трифона я под свою защиту взял. А со мной тебе связываться опасно. Ты это знаешь.

— Ладно! — рычит маг. — Поглядим еще, чья возьмет.

И исчезает. А с экранов елочных телевизоров смотрит на Трифона стекольщик Коля. Смотрит ласково и насмешливо.

— Давай, Трифон, просыпайся, — говорит он. — К тебе сейчас гости пожалуют.

— Еще не хватало! — сонно думает Трифон. — Опять артефакт требовать будут?

— Отчасти да, — соглашается Коля. — Но они больше пообщаться хотят. Они с добрыми намерениями. Так что ты гостеприимно себя веди. У тебя, кстати, метилгидрохинона не найдется?

— Нет, а что?

— Да питаются они им…

— Кто?

— Гости твои, — поясняет Коля. — Ты их не пугайся. Они мирные. На крайний случай пельменями накормишь…

— Дядь Коль, — вежливо говорит Трифон, — а с какой такой радости вы меня под покровительство взяли?

— Нравишься ты мне, — усмехнулся дядя Коля. — Забавный ты. И потом, внучке ты моей очень уж симпатичен, в огонь и воду за тебя готова…

— Внучке? — изумляется Трифон. — Что-то я такой не припомню… Я с ней знаком?

— Еще как… — усмехается дядя Коля. — Ладно, Трифон, покедова. Просыпайся. Гости в дверь стучат. Вишь, звонить стесняются. Делика-а-атные.

Трифон проснулся и долго не мог вспомнить, где он. До того смутило его это длинное сновидение. Потом осмотрелся, не веря глазам, подошел к елке. Нет, телевизоры на елке не висели.

А потом он действительно услышал деликатный стук в дверь. Дернулся, но вспомнил, что во сне дядя Коля назвал гостей мирными и велел не пугаться. Сон, конечно, чепуха, но… Почему-то Трифон этому заскорузлому стекольщику верил.

И пошел открывать.

На пороге стояли двое мужчин и одна дама неопределенного возраста. Облачены они были в длинные кожаные плащи. На симпатичные лица с удивительно правильными чертами падали тени от широкополых шляп.

— Доброе утро, уважаемый Трифон, — вежливо и даже робко сказали джентльмены. А дама просто кивнула.

— И вам здравствуйте, — кивнул Трифон. Пока неприветливо. — Какое утро? Два часа ночи! Я, между прочим, спал!

— Просим у вас прощения за то, что прервали ваш рекреационный цикл, уважаемый Трифон. Но мы были вынуждены это сделать. Портал в вашу зону открывается только в этот временной отрезок.

— Все понятно. Тогда заходите. Чего на лестнице мерзнуть?