Джек Вэнс - Королевская охота. Сборник.

Элис вдруг стала очень настойчивой.

— Но меня это очень интересует, мистер Лукас!

И на время обеда она замкнулась в себе, время от времени бросая холодные взгляды на Герсена.

После обеда Герсен еще нашел работу для Элис, затем осторожно надел на голову шляпу.

— Я буду через час или около того.

— Хорошо, мистер Лукас.

Герсен вернулся в отель «Пенумперс» и из своего номера позвонил в гостиницу «Св. Дайармида».

— Мисс Элис, пожалуйста.

После некоторой паузы прозвучал ответ:

— В настоящее время мисс Рок нет в отеле, мистер.

— Помнится мне, она остановилась в номере 262?

— Нет, сэр, в номере 441.

— Там есть кто-нибудь сейчас?

— Она живет одна, сэр. Что-нибудь надо передать?

— Нет, ничего существенного.

— Спасибо, сэр.

Герсен собрал кое-какие предметы и уложил их в дипломат. Чтобы предупредить недоразумение с портье при выходе, он переоделся в вечерний костюм и покинул отель.

В это время дня, после дневного чая, улицы Понтефракта были заполнены мужчинами в коричневых и черных костюмах и женщинами с розовыми волосами, в широких однофасонных юбках и черных плащах-накидках. Вскоре Герсен прибыл в гостиницу «Св. Дайармида». Он вошел и осмотрел холл, но не увидел ничего, заслуживающего внимания.

Подойдя к стойке регистратора, он принялся делать какие-то вычисления на листке бумаги. Служащий с минуту понаблюдал за ним, а потом подошел.

— Сэр, чем-то могу быть вам полезен?

Герсен написал еще несколько цифр на листке, пока служащий вопросительно смотрел на него.

— Мне нужна комната на несколько дней, быть может на неделю, на время конгресса Нумерологов. Математические раскладки указывают на номер 441, и я должен обязательно поселиться там.

Герсен положил СЕВ на стойку и служащий поторопился проверить номер по компьютеру.

— Простите, сэр! Но этот номер уже занят!

— Тогда мне подойдет номер 440 или 442.

— Могу вам предложить 442-й, сэр!

— Это вполне подойдет. Меня зовут Альдо Брайз.

Разместившись в 442-ом номере, Герсен подошел к стене и укрепил на ней микрофон. Из 441-го не доносилось ни звука.

В углу он встал на колени, просверлил небольшое отверстие и вставил туда почти невидимое записывающее устройство. Он подключил магнитофон, который затем соединил с телефоном. Магнитофон он поместил в выдвижной ящик телефонной полки, включил, проверил его работу и ушел.

Возвратившись в свою контору, Герсен прошел в кабинет и, положив шляпу на полку, приветствовал Элис величайшим поклоном, на который она ответила застенчивым бормотанием и бросила робкий взгляд из-под длинных рыжих локонов.

Герсен с ворчанием сел за стол, минут пять он как бы в раздумье сидел, вперив взгляд в пространство. Потом он поднялся и прошел в помещение конкурса.

Клерки были с головой погружены в работу. Герсен просмотрел распечатки с компьютера. Идентификация всех теперь могла считаться вполне законченной, за исключением разве что номера 6, который фигурировал под разными именами. Но имени Говарда Алана Трисонга не было.

Герсен вернулся в кабинет. Элис оторвала взгляд от стола.

— Как проходит конкурс?

— С точки зрения продвижения, очень хорошо. Результат превосходит все наши ожидания.

— Но пока что никто не выиграл еще главный приз?

— Пока нет.

— А почему вы использовали именно эту фотографию?

Герсен подошел к ее столу с осуждающим видом и проговорил гнусавым голосом: — Я никогда не задумывался над этим вопросом.

У Элис дрогнули уголки губ, но она промолчала.

Подумав, Герсен сложил кончики пальцев вместе и произнес:

— Мне кажется, что я могу сказать вам, что учтите, что это абсолютно секретно. Все, кроме одного, на этой фотографии уже идентифицированы. Остался всего один.

Элис безразлично пожала плечами.

— Меня все это не интересует, мистер Лукас.

— Подождите, — остановил ее Герсен, улыбаясь. — Давайте не будем ссориться. Кажется, вы говорили, что ваш дом находится на Цифри Темпестре?

— Да, уже несколько лет.

— Я так понял, что люди на Цифри ведут себя наиболее неофициально.

Элис внимательно посмотрела на него.

— Я не уверена, что правильно поняла ваше слово «неофициально», мистер Лукас.

— Ну, скажем, часто ли там бывают некоторые эксцессы?

— Да, это в какой-то степени правда. Туристы часто дурно ведут себя, когда выбираются за пределы поселков. Некоторые, самые худшие, прибывают с Понтефракта.

Герсен засмеялся. Элис, посмотрев на него долгим взглядом, подумала: «Он, кроме всего, еще и идиот...».

— Вы когда-нибудь посещали казино Дикого Острова? Мне говорили, что там люди проигрывают огромные суммы денег.

— Им трудно надеяться выиграть там...

Герсен сказал с напускной суровостью: — Деньги, которые они теряют, служат источником обогащения опасных преступников.

— Я слышала подобные утверждения, — кивнула девушка. — Но мой отец, как вы сказали, набивает карманы, и именно в казино, но мне не кажется, что он опасный преступник.

— Надеюсь, что нет. Он азартный игрок?

— Наоборот. Он конструирует игровые автоматы и создает их такими, чтобы они обдирали игроков. Он находит свою работу очень веселой. Я слышала, как он говорил, что нисколько не жалеет бедолаг, которые проигрываются в пух и в прах. Он считает их дураками и лентяями, если не психами. — Элис посмотрела на Герсена с невинным выражением. — Надеюсь, вы не игрок, мистер Лукас. Я бы не хотела обидеть вас.

— Все нормально, мисс Рок. Я никогда не был ни случайным, ни профессиональным игроком.

— Кстати, относительно конкурса... Кто оказался этим единственным, кого до сих пор точно не опознали?

Герсен пожал плечами: — Номер шесть.

— Когда конкурс заканчивается?

— Я не знаю. — Герсен посмотрел на часы. — У меня больше нет на сегодня для вас работы, мисс Рок. Вы можете уйти в любое время.

— Спасибо, мистер Лукас... — Элис надела жакет и пошла к двери. На пороге она задержалась и повернувшись к Герсену, улыбнулась:

— Сегодня вечером надо будет прийти на работу, мистер Лукас?

— Нет, спасибо. Увидимся завтра утром.

Элис вышла. Герсен заглянул в конкурсную комнату и постоял, глядя на суматошную работу клерков. Затем он вернулся в свой кабинет, сменил костюм и исследовал стены, окна, пол, потолок и все углы комнаты. Высоко в углу он заметил несколько нитей паутины, которая, конечно, могла быть сплетена и пауком: рассмотреть как следует было невозможно.

После пяти минут тщательного исследования он решил, что паутина была настоящей и смахнул ее.