Брайан Олдисс - Весна Гелликонии
На снежных полосах появились огромные лужи — наиболее замечательная особенность нового ландшафта. Теперь вся долина была покрыта миниатюрными озерами, имеющими форму рыб. И в каждом озере отражалось голубое небо.
Эта долина некогда была богатыми охотничьими угодьями, но теперь звери перебрались на склоны холмов, а здесь поселились флегматичные черные птицы, часами сидящие неподвижно возле луж.
Датка и Лейнтал Эй распластались на вершине холма, вглядываясь в движущиеся фигуры. Оба юноши промокли до костей и были в плохом настроении. Датка сморщился так, что не было видно глаз. Вся окрестность вокруг представляла собой насыщенную влагой землю. Там, где пальцы вдавливались в грязь, уже образовались лужи. Немного позади, за холмом, укрывались шесть охотников — злых, голодных и промокших. Они ждали сигнала от своих предводителей и бездумно провожали взглядами круживших в небе птиц, дуя на свои замерзшие руки.
Люди, за которыми они наблюдали, двигались к востоку вдоль хребта. Позади них блестела широкая дуга реки Ворал, и возле берега виднелись три лодки, на которых прибыли эти люди, чтобы охотиться в традиционных охотничьих местах олдорандцев.
На пришельцах были тяжелые кожаные сапоги и шляпы непривычной формы. По ним сразу можно было догадаться, откуда они.
— Это борлиенцы, — сказал Лейнтал Эй. — Они прибыли сюда посмотреть, что здесь есть. Мы вышвырнем их отсюда.
— Как? Их слишком много, — сказал Датка, не отводя глаз от пришельцев. — Это наша земля, а не их. Но их же больше, чем пальцев на четырех руках.
— Единственное, что мы можем сделать: сжечь их лодки. Эти идиоты оставили для охраны только двоих. С ними-то мы справимся.
Раз охоту сегодня пришлось отменить, они начнут охоту за борлиенцами.
От одного из южан они узнали, что в Борлиене дела идут совсем плохо. Люди жили в мазанках вместе со скотом. Ливневые дожди смыли их дома, и все люди остались без крыши над головой.
Пока отряд Лейнтала Эй пробирался к реке Ворал, дождь усилился. Это было начало зимнего периода. Дождь временами лил сплошными струями, а иногда начинал барабанить по спинам людей крупными тяжелыми каплями. С такими дождями они познакомились всего несколько лет назад, и сейчас, стряхивая с носа дождевые капли, с тоской вспоминали времена своего детства, когда у них под ногами весело похрустывал снег, а на горизонте виднелись олени. А сейчас горизонт был затянут серой завесой и под ногами хлюпала вода.
Под прикрытием тумана они подобрались к берегу. Земля здесь заросла густой травой, доходившей до колен человека. Она была ярко-зеленой, несмотря на недавние морозы. Они осторожно пробирались в траве и не видели ничего перед собою, кроме стеблей травы, тяжелых облаков и промокшей земли под ногами. Где-то в реке тяжело плеснула рыба. Видимо ей казалось, что ее мир расширяется за счет пропитанного водой воздуха.
Два борлиенца, оставленные на страже и спрятавшиеся от дождя в одной из своих лодок, были убиты без борьбы.
Вероятно, они полагали, что лучше побыстрее умереть, чем без конца мокнуть под дождем. Их тела, брошенные в воду, поплыли по течению, окрашивая воду кровью. Однако здесь течение реки кружило водоворотом, и тела не желали отплывать от лодок, пока их сильно не оттолкнули веслами. Один из охотников попытался разжечь костер, но все было пропитано водой и упорно не желало разгораться. Наконец у Датки кончилось терпение, и он сказал:
— Брось это дело. Нужно ломать лодки.
— Мы можем сами воспользоваться ими, — предложил Лейнтал Эй. — Возьмем их в Олдорандо.
Остальные стояли, безразлично глядя, как спорят два юноши.
— А что скажет Аоз Рун, когда мы вернемся без добычи?
— Мы сможем показать ему лодки.
Они вскочили в лодки и взялись за весла. Тела борлиенцев уже пригнало обратно. Гребцы мерно налегали на весла, дождь хлестал по лицам. Лодки плыли в Олдорандо. Трупы остались позади, возле песчаной косы.
Аоз Рун холодно принял своих подчиненных. Он так посмотрел на Лейнтала Эй и остальных охотников, что это было хуже любых слов. Ведь они не могли оправдываться. Наконец, он отвернулся от них и встал у окна, глядя на косые струи дождя.
— Мы можем немного поголодать. Голодали мы и раньше. Но у нас есть и другие неприятности. Фаралин Ферд со своими людьми вернулся с севера, куда они ездили за добычей. И они издалека видели отряды фагоров, которые ехали на кайдавах. И ехали именно сюда. Похоже, что это военные отряды.
Охотники переглянулись.
— Сколько их? — спросил один из них.
Аоз Рун покачал плечами.
— Они идут от озера Дорзин? — спросил Лейнтал Эй.
Аоз Рун снова пожал плечами, давая понять, что вопрос глупый.
Он повернулся к охотникам, тяжело глядя на них.
— Как вы полагаете, какая стратегия наилучшая в подобных обстоятельствах?
Не дождавшись ответа, он сам ответил на свой вопрос:
— Мы не трусы. Мы выйдем из города и встретим их, прежде чем они прибудут сюда, чтобы сжечь Олдорандо.
— Они не будут нападать в такую непогоду, — сказал старый охотник. — Они терпеть не могут воду. Только чрезвычайные обстоятельства могут загнать их в воду. Вода разрушает их шкуру.
— Времена трудные, — сказал Аоз Рун, выходя вперед. — Мир затоплен дождем. Когда же пойдет снег?
Он вышел из комнаты и пошел по грязи к Шей Тал.
Она сидела вместе с Ври и Амин Лим и обсуждала с ними конструкцию какой-то машины. Аоз Рун отослал девушек и остался с Шей Тал.
Они тревожно смотрели друг на друга. Она — на его мокрое лицо, выражающее то, что нельзя выразить словами. Он смотрел на морщины под ее глазами, на белые нити, появившиеся в темной копне волос.
— Когда же прекратится этот дождь?
— Погода снова ухудшается. Мы собираемся сеять овес и рожь.
— Говорят, что ты такая умная — ты и твои женщины. Скажи мне, что будет дальше?
— Не знаю. Наступает зима. Может, будет холоднее?
— А снег? Как бы мне хотелось, чтобы кончился этот проклятый дождь и пошел снег.
Он в отчаянии воздел руки к небу и бессильно опустил их.
— Если будет холоднее, дождь превратится в снег.
— Клянусь Вутрой, это истинно женский ответ. Неужели в этом проклятом мире нет уверенности? Ты не уверена во мне?
— Не больше, чем ты не уверен во мне.
Он повернулся, но задержался возле двери.
— Если твои женщины не будут работать, они не будут есть. Мы не можем кормить бездельников.
Он ушел, не сказав больше ни слова. Она подошла к двери и встала там, нахмурившись. Он даже не дал ей возможности ответить. Однако она прекрасно понимала, что сейчас дело вовсе не в ней и не в ее женщинах. Сейчас мысли Аоза Руна заняты гораздо более важным вопросом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});