Брайан Олдисс - Весна Гелликонии
— Я сорвал их там, возле покинутой деревни. Вероятно, там были раньше целые поля… до катастрофы. Там есть и другие странные растения. Из этих зерен можно делать хороший хлеб. Олени больше любят овес и обходят рожь.
Он положил колосья ей в ладонь, и она ощутила, как усики ржи щекочут ее руку.
— Так зачем ты принес их?
— Сделай из них хлеб. Докажи всем, что знание тоже может делать вклад в нашу жизнь. Это сразу поднимет твой авторитет.
— Ты умеешь мыслить, — сказала она.
Он смутился:
— О, там растет много такого, что мы могли бы использовать для себя.
Он уже пошел прочь, когда она окликнула его:
— Ойра стала очень мрачной. Что беспокоит ее?
— Ты такая мудрая, я думал, что ты должна знать.
Сжав в руке колосья и завернувшись поплотнее в мех, она ласково сказала:
— Идем, поговорим немного. Ты же знаешь, что я люблю тебя.
Он натянуто улыбнулся и повернулся, чтобы уйти. Он не мог сказать ни ей, никому другому о том, как то, что он был свидетелем убийства Нахкри и Клилса, омрачило его душу. Пусть они были дураки, но они были его дяди и наслаждались жизнью, как и остальные люди. Ужас так и не покинул его, хотя прошло два года. Он также прекрасно понимал, что испытывает Ойра. Его чувства по отношению к Аозу Руну стали резко отрицательными. Это убийство отвратило от него даже дочь.
Лейнтал Эй был вынужден молчать, и ему казалось, что он тоже причастен к убийству. Теперь он стал таким же молчаливым, как и Датка. Если раньше его уводили в путешествия любопытство и страсть к новому, то теперь его уводили из города беспокойство и ощущение вины.
— Лейнтал Эй! — Он повернулся к Шей Тал.
— Пойдем, посидим со мной, пока не вернется Ври.
Это приглашение смутило его, но он был доволен.
Он быстро пошел за нею, надеясь, что никто из охотников не видит его. После уличного холода душное тепло сделало его сонным. Мать Шей Тал сидела в углу и ковырялась с чем-то. Раздался рев Свистуна. На улице уже начало темнеть.
Лейнтал Эй поздоровался со старухой и сел на шкуры рядом с Шей Тал.
— Мы соберем побольше семян ржи и овса, — сказала она. Юноша по ее тону понял, что она довольна.
Немного погодя вернулась Ври с другой женщиной по имени Амин Лим, пухленькой, молодой, которая считала себя одной из последовательниц Шей Тал. Амин Лим сразу же прошла вглубь комнаты и села возле стены. Она хотела только слушать.
Ври тоже не была особо разговорчива. Она имела сравнительно щуплое телосложение. Груди ее были только маленькими бугорками под серебристым мехом одежды. Лицо узкое, но не лишенное приятности. Его красили глубоко посаженные глаза, горевшие бархатистым блеском. Не в первый раз Лейнтал Эй подумал, что она похожа на Датку. Может именно поэтому их и тянет друг к другу.
Самым замечательным у Ври были ее волосы. Они были густые и темные, но не иссиня-темные, как у жителей Олдорандо, а темно-коричневые. Мать ее была рабыней из Борлиена. Она умерла сразу, как попала в рабство.
Ври была тогда слишком маленькой, чтобы почувствовать ненависть к своим поработителям. Ври восхищалась всем, что видела в Олдорандо. Каменные башни, трубы с горячей водой для обогрева — все вызывало в ней детское восхищение. Она задавала тысячи вопросов и отдала свое сердце Шей Тал, которая отвечала ей. Шей Тал заметила пытливый ум ребенка и постоянно заботилась о ней, пока она росла.
Под руководством Шей Тал Ври научилась читать и писать. Она была самой ревностной почитательницей Шей Тал и одной из самых способных учениц. В последние годы рождалось много детей, и теперь уже сама Ври учила некоторых из них олонецкому алфавиту.
Ври и Шей Тал стали рассказывать Лейнталу Эй о том, как они разведали систему подземных ходов под городом. Эта сеть подземных ходов тянется во все стороны — на юг, на север, на запад, на восток… Она соединяет все башни — вернее, когда-то соединяла. Сейчас многие ходы полузасыпаны в результате землетрясений и оползней. Шей Тал хотела бы найти подземный ход, ведущий к пирамиде возле жертвенного камня. Она была уверена, что там хранятся разнообразные сокровища. Сокровища знаний. Но, увы, пока это ей не удается. Видимо, ход засыпан полностью.
— Мы не понимаем значения этой системы ходов, — сказала она. — Мы живем на поверхности земли, но мы знаем, что люди в Панновале и в Оттасоле на юге живут под землей. Возможно, эти ходы соединяют наш мир с нижним миром, миром призраков. Если мы найдем путь к ним, то сможем общаться не духовно, а чисто физически. И тогда мы можем получить много давно забытых и погребенных под землей знаний. Это должно заинтересовать Аоза Руна.
Пригревшийся Лейнтал Эй только сонно кивал.
— Знания можно получить не только из-под земли, — заметила Ври. — Знания можно получить и наблюдением. Я уверена, что подземные пути аналогичны небесным путям. По ночам я часто наблюдаю ход звезд по небу. И некоторые их пути…
— Они слишком далеко, чтобы влиять на нашу жизнь, — сказала Шей Тал.
— Нет. Это звезды Вутры. А все, что он делает, влияет на нас.
— Ты просто боишься подземелий.
— А я думаю, что ты боишься звезд, — отпарировала Ври.
Лейнтал Эй был поражен тем, что эта молчаливая девушка — его возраста, а так смело говорит с Шей Тал. Она изменилась так же кардинально, как изменилась погода. Шей Тал, однако, не обратила внимания на такую смелость.
— А зачем нам нужны были эти подземные ходы? — спросил юноша. — Что они означают?
— Это просто реликты нашего давно забытого прошлого, — ответила Ври. — Будущее находится в небесах.
Но Шей Тал твердо заявила:
— Они демонстрируют то, что отрицает Аоз Рун, то, что задний двор, где мы живем, был когда-то частью большого мира, где царствовали искусства и науки, а люди были лучше, чем мы. Их было много — сейчас они все стали призраками — и одевались они так, как одевалась Лойл Бри. И в их головах было много блестящих мыслей, в то время как у нас — только грязь.
И в течение всей беседы Шей Тал не раз и не два упоминала имя Аоза Руна, пристально глядя в темный угол комнаты.
* * *Пришел холод. Затем полили дожди, а потом снова пришел холод. Как будто погода разозлилась на жителей Эмбруддока и решила обрушить на них весь свой гнев. Женщины делали свою работу и грезили о лучших временах.
Шло время, и белая долина покрылась черными полосами, тянувшимися с востока на запад. Белые полосы — это оставшийся снег, напоминающий о снежной пустыне, некогда покрывавшей всю землю. Теперь на обнажившейся земле уже проступала зеленая трава.
На снежных полосах появились огромные лужи — наиболее замечательная особенность нового ландшафта. Теперь вся долина была покрыта миниатюрными озерами, имеющими форму рыб. И в каждом озере отражалось голубое небо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});